Безмятежность
Шрифт:
— Ты купил новый массажный стол? — в шутку спросила она. — Потому что тот, который у тебя уже есть, самый лучший из всех…
Он включил верхний свет, и Саша с изумлением могла только разглядывать два десятка коробочек различных форм и размеров, красиво завернутых в полосатую атласную бумагу с бархатными бантиками. В панике она подумала, что он потратил больше на оберточную бумагу и ленты, чем она на весь его подарок.
Но она не удержалась и провела ладонью по близ лежащей коробочке, наслаждаясь мягкой бархатной лентой и атласной бумагой. За всю свою жизнь ее никогда не осыпали таким количеством столь изысканных подарков, но у нее и не было никого похожего на Мэтью, который относился бы к ней как к принцессе. И хотя
Но сейчас она словно попадала в сказку, видя перед собой огромную кучу подарков, которая занимала целый угол комнаты. Она встряхнула головой, отгоняя тревогу, перемешанную с восторгом, потянувшись к коробке среднего размера.
— У меня нет слов, — пытаясь начала она. — Не знаю с чего начать.
Мэтью усмехнулся.
— Начни с того, что ты держишь в руках... хорошее начало. Я так думаю. Садись в кресло, а я буду подносить тебе подарки по очереди.
Почти час спустя Саша добралась до последнего подарка, расчувствовавшись почти до слез от такого количества прекрасных, продуманных вещей, которые Мэтью выбирал для нее. Он понял, что ее не впечатлили бы дорогие украшения или дизайнерские сумочки, поэтому старался каждый подарок (большой и маленький) сделать исключительно личным. О, не то, чтобы некоторые подарки не были дорогими и изысканными, например, новый ноутбук и мобильный телефон, который он настоял, чтобы она взяла.
— Эй, я генеральный директор одной из крупнейших компаний по разработке программного обеспечения в мире, — заметил он. — Если кто-нибудь узнает, что у моей девушки даже нет компьютера, а ее телефон безнадежно устарел, я стану настоящим посмешищем. Ты обязана принять оба этих подарка, понимаешь? Хотя бы, чтобы спасти мою репутацию.
Но большинство подарков были маленькими, продуманными — упаковка пакетиков ее любимого листового чая; красивый мягкий кашемировый шарф; компакт-диск от музыканта, который ей нравился и медные нефритовые сережки, которые он уверял ее, были подделкой под нефрит, не настоящими.
Однако последний подарок тронул ее больше всего — небольшая картина лесной феи, которой она восхищалась в витрине галерее, когда они как-то проходили мимо после ужина. Она совершенно забыла об этой картине и была несказанно удивлена, что он запомнил.
Саша осторожно положила картину на стол, бросившись в его объятия, оставив нежный поцелуй на его щеке.
— Все идеально, — со слезами на глазах прошептала она. — Полностью совершенно. Ты самый добрый, самый замечательный человек, которого я знаю. Несмотря на то, что это до смешного полное расточительство. Ты перешел все границы, Мэтью.
Он уткнулся лицом в ее локоны, прижимая ее к себе.
— Даже близко, милая, нет к расточительству, — заверил он ее. — Если бы ты увидела то, что я действительно хотел бы тебе купить, ну… ты бы стукнула ногой по полу, как пить дать.
Он поднял голову, нежно сжимая ее щеку рукой.
— Ты единственный человек в моей жизни, который никогда меня ни о чем не просил, никогда ничего не ждал от меня. Каждый час и каждый день все от меня чего-то хотят, то Линдси или Хейли, требующие новую пару обуви или роскошный отпуск, или один из моих менеджеров, чтобы я выкроил на него час времени обсудить предложения. Но только не ты. Ты ничего не просишь у меня, а наоборот очень многое мне отдаешь. И за несколько месяцев, что мы вместе, ты столько мне отдала, Саша. Гораздо больше, чем любой из подарков, которые я могу тебе купить.
У нее из глаз полились слезы от его искренних слов, губы задрожали, пока он медленно, сладко
Оказавшись в главной спальне, он с большой осторожностью положил ее на кровать, как будто она была хрупкой драгоценностью из стекла. Комната освещалась ярким светом полной луны, Мэттью начал медленно ее раздевать, не торопясь, не как обычно, когда он чуть ли не срывал с нее одежду от неистового желания. Она принарядилась для сегодняшнего праздничного ужина, надев шелковое кружевное платье цвета слоновой кости, которое отыскала в одном винтажном магазинчике. Он изящно поддел бретельки, и они соскользнули с ее плеч, медленно падая вниз, оголяя ее узкие бедра и ноги.
— Мой Бог. Ты только посмотри.
Его голос был хриплым, когда он осматривал ее распластавшееся тело с плохо замаскированным желанием. На этот раз она выбрала лифчик пуш-ап из кремового шелка с кружевными вставками, отчего ее грудь стала больше, более соблазнительной. Его разгоряченный взгляд продолжал опускаться к ее загорелому прессу и вогнутому животу, к кружевному поясу с подвязками и крошечным трусикам, которые были такими же провокационными, как и лифчик. Подвязки удерживали прозрачные шелковые чулки, но как только она вошла в квартиру быстренько сбросила туфли на высоком каблуке цвета слоновой кости, предпочитая, как обычно, ходить босиком.
Для нее это был, более сексуальный вид, чем обычно, и по тому, как Мэтью реагировал на нее, казалось, что он полностью одобрял ее изменения. Он тяжело дышал, его губы коснулись ее шеи чуть ниже уха, а затем начали вычерчивать медленную, чувственную дорожку по ее телу. Он ловко расстегнул ее воздушный бюстгальтер, бросив его на край кровати, сжав маленькие твердые груди. Он щелкнул языком по одному маленькому темно-красному соску, затем вобрал его в рот и сильно пососал. Саша ахнула, прижав его голову поближе, выгнувшись телом на встречу.
Сегодня Мэтью был нетороплив, намереваясь все делать медленно, не так, как он обычно занимался с ней любовью, часто с каким-то оголодавшим отчаянием, почти мальчишеским желанием угодить ей во всем, даже застенчиво замирая время от времени, словно ему до конца не хватало уверенности в себе, как в мужчине. Но он использовал все эротические навыки, которыми обладал, мастерски используя их, целуя и лаская ее тело.
На этот раз именно Саша была менее терпеливой, пока он продолжал ее возбуждать, она крутила тазом, молча умоляя его удовлетворить ее потребность, которая уже доходила до точки кипения. Но Мэтью решил не спешить, даже простой акт снятия трусиков он превратил в настоящий акт соблазнения, медленно стягивая их зубами по ее ногам. И только потом он дал ей то, чего она жаждала весь вечер – медленно толкнувшись своими пальцами глубоко во влагалище, она была мокрой и настолько возбужденной, что ему потребовалось всего несколько быстрых движений, чтобы она достигла кульминации.
Он не предоставил ей времени прийти в себя, сполз вниз по матрасу, его голова оказалась между ее бедер, раздвинул побольше ее ноги, чтобы предоставить себе доступ. Воспользовавшись губами, языком и пальцами, он полностью сосредоточился исключительно на ее удовольствии, заставляя ее елозить, стонать, урывками выдыхать, пока ее снова не накрыл оргазм. Мэтью умело воспользовался всеми методами, которые она помогла ему отточить, шепча слова поощрения или наставления время от времени. Сейчас он был совсем другим, по сравнения с тем неуклюжим, восхитительно нетерпеливым любовником, которым был в первые недели их отношений. Сегодня, по крайней мере, он был в полном расцвете, играя роль доминирующего любовника, полностью контролирующего их занятие любовью, и Саша была безумно счастлива отдать ему свой контроль, позволяя делать все, что он хотел.