Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен
Шрифт:
— Простите меня, — наконец ответила она. — Я не имела в виду ничего предосудительного. Но я знаю… мне рассказывали… что брак предполагает… физическую близость. У меня были старые мужья, и я осталась… несведущей в данном вопросе. Я могла бы… научиться. Но сейчас не представляю себе в полной мере, что значит быть женщиной.
— Вы уже обладаете всем, что необходимо красивой и здоровой женщине, — успокоил ее я. — А прочее… о, храните невинность, милая Кейт! Эти отношения ничтожны!
— Как же они могут быть ничтожны,
45
Книга Песни Песней Соломона, 6:3–4; 7:7; 8:6.
О счастливица! Судьба избавила ее от порока!
— Дважды овдовев, вы остались девственной, — молвил я. — И со мной тоже сохраните целомудрие. Кейт, я нуждаюсь в вашей доброте, а не в плотском женском очаровании. Меня пленяет ваша духовная натура.
— И какова же она, по вашему? — В ее голосе прозвучала странная печаль.
— Вы вобрали в себя все достоинства благочестивой христианки.
— Да?
Она выглядела разочарованной, услышав столь высокую похвалу.
— Будьте моей женой. Разве вы не согласны с тем, что Англия достойна благочестивой королевы?
— Согласна.
— Вы говорите «да», сознавая ваш долг перед родиной, или по… личным мотивам?
— По личным мотивам, — кивнула она. — Я не настолько патриотична.
Значит, я ей небезразличен. Мое сердце вдруг учащенно забилось.
— Я буду добрым с вами, Кейт, — пообещал я. — Добрым, мягким и праведным.
Она покорно склонила голову и тихо произнесла:
— Да, ваше величество.
В доме я нашел лишь Уилла, доктор Баттс отправился в луга собирать целебные травы, в том числе такие редкие, как очиток, чернобыльник и валериану, которые с восторгом обнаружил во время одной из прогулок. Уилл сидел на подоконнике, его фигура казалась темной на фоне золотистых летних полей. Он выглядел слегка отяжелевшим и уставшим. Неужели он тоже состарился, как не раз уже говорил мне?
— Уилл! — завидев его, сразу воскликнул я. — Должен сообщить тебе удивительную новость… Даже не знаю, как объяснить, но…
Он вяло пошевелился и повернулся ко мне, загородив весь оконный проем.
— Уилл, я… решил жениться, — заявил я, сам удивляясь своим словам.
— О господи, не может
Он спрыгнул с подоконника, впустив в комнату свет.
— Так и есть, — подтвердил я.
— Не может быть… — повторил он. — Неважно, кто она, главное, что тебе нельзя больше жениться… Ты же поклялся…
Он подошел ко мне.
— И я не отказываюсь от клятв. Но сейчас все будет по-другому.
— Боже упаси! Ты говоришь так всякий раз. И ты прав, всякий раз все бывало по-другому, ведь другими были и сами дамы. О, Хэл, все многоженцы с упорством, достойным лучшего применения, на самом деле женятся на одной и той же любимой женщине, так ничему и не научившись. Если бы ты потрудился поразмыслить над этим, то не счел бы пятерых твоих жен такими уж разными, и тогда…
Неужели пятерых?
— Нет, настоящих жен было меньше! — возмущенно возразил я.
— Но, ваша милость, ведь венчался ты с каждой из них. И каждая из твоих избранниц, хотя бы краткое время, могла с гордостью и радостью называться новобрачной.
— Это неважно, Господь не возрадовался вместе с ними.
— Значит, не возрадуется и на сей раз!
— Эге! Похоже, ты претендуешь на то, чтобы Всевышний делился с тобой Своими намерениями! Ладно, признаюсь, что я и сам советовался с Богом, спорил, соглашался и даже восставал против Него, и мне, как никому из смертных, открывались глубины Его могущества. И хочу сообщить тебе… пути Господни поистине неисповедимы, никому не под силу понять их. Поэтому мы действуем по подсказке собственного скудного ума, уповая, что наши деяния таинственным образом впишутся в мозаику божественного замысла. И я, Генрих Тюдор, с этой надеждой вновь вступаю в брак.
— Значит, Кейт суждено стать королевой, — тихо пробурчал Уилл. — Пророчество сбывается. Ее честолюбивые стремления вознаграждены.
— Какое пророчество?
— То, что она сама себе напророчила, по утверждению ее брата Уильяма. В детстве ей, видимо, с трудом давались женские рукоделия. И она заявила матери: «Мои ручки предназначены для держав и скипетров, а не для прялок и веретен».
Вероятно, шутливый отказ от скучных занятий превратился в мечту, породившую внутреннее стремление, которое может изменить судьбу. Разве эти вещи не связаны между собой?
— Все мечтают стать королевами, даже служанки и чистильщицы дымоходов. Таковы детские фантазии, — парировал я.
— И когда сие произойдет?
Уилл и вправду выглядел усталым, а я исполнился новых сил, чувствуя себя помолодевшим.
— Когда закончится эпидемия и мы вернемся в Лондон, — ответил я. — Нет, я не собираюсь искать сельского священника и тайно венчаться… хотя это, конечно, весьма романтично.
Скромная приходская церковь… раннее утро, таинственное бракосочетание, прогулка по лугам за незатейливыми полевыми цветами…