Безопасность непознанных городов
Шрифт:
— Ну и что с того?
— Неужели это место так прекрасно, что ты готов убить меня ради возвращения? Зачем вообще тогда покинул Город? Почему не остался?
Маджид все сильнее бесился из-за собственной неспособности попасть в вену. Пот бисеринами блестел на лбу, стекал по лицу.
— Город как опиум? — продолжала выспрашивать Вэл. — Хочешь остановиться, бросить, но не тут-то было? Вечно тянет обратно и ты готов заплатить любую цену?
— Заткнись! — рявкнул Маджид и отбросил шприц.
Вэл затаила
Раз уж умирать, подумала она, так хотя бы ярко.
Маджид подобрал нож и, подойдя к кровати, провел клинком между раздвинутых ног Вэл, затем поднялся к шее. Острие проткнуло кожу чуть выше яремной ямки. Вскоре углубление заполнила кровь и потекла по ребрам. Боль казалась чем-то далеким, незначительным. Все чувства сосредоточились на Маджиде.
— Зачем тебе убивать именно меня? — прошептала она. — Почему бы не кого-то другого?
— Будь ты проклята!
— Почему меня?
Маджид занес нож. Его голос был еле слышен, тих, как шелест насекомьих крыльев.
— Он знает, что я тебя люблю.
Маджид ударил дважды — один раз за другим. Клинок рассек кожу, но совсем неглубоко. Целью было перерезать шарфы вокруг запястий Вэл.
Он небрежно взмахнул рукой, отпуская ее.
— Ступай, влачи свою никчемную жизнь. Рано или поздно тебя по-любому убьют. Просто не я.
Вэл вздохнула снова и, скатившись с кровати, начала одеваться. Онемевшие, чужие руки не подчинялись воле, став просто парой бесчувственных чурбанов. Восстановив в них кровообращение, она кое-как натянула джинсы, и тут Маджид запрыгнул на постель с ножом в руке.
Его глаза безумно сверкали, бледная кожа приобрела нездоровый, малярийный оттенок.
— Постой!
Вэл подумала, что он все же решил ее убить.
— Пожалуйста, Маджид, давай...
Нож в его руке задрожал.
Вэл метнулась к двери, но Маджид перехватил ее и бросил на кровать.
— Говорил же, ты не сможешь...
Теперь и Вэл услышала, что к номеру кто-то идет. Не было никаких оснований считать шаги предвестниками беды, разве что реакция Маджида, явственно выдававшая ужас. Он метался по комнате в лихорадочном танце бестолковых телодвижений — этакая песчаная мышь, бегающая от окна к окну в тщетных поисках способа сбежать из ловушки.
— Нет, — остановила его Вэл, поняв, что он собирается спрыгнуть. — Слишком высоко. Ты погибнешь.
Номер располагался на третьем этаже. Оба окна выходили в мощенный камнем проулок, запруженный не только пешеходами, но и пестрой смесью торговцев, которые разложили товары на циновках. Падение с такой высоты не всегда смертельно, но чревато сломанными
И все же Маджид пытался открыть окно и явно прыгнул бы, рискуя сломать шею, но тут запертая дверь вылетела от мощного удара.
Во всем своем порочном величии к Маджиду подошел Турок и схватил его за горло жилистой рукой, перевитой крупными венами.
— Сучка, ты предала меня! — прокаркал он ему в ухо. — Пообещала, что сегодня отнимешь у нее жизнь. Поклялась!
В ответ Маджид, все еще с ножом в руке, попробовал вывернуться юркой ящерицей. Филакис вырвал из его руки нож и швырнул через всю комнату. Тошнотворно захрустели пальцы. Маджид заскулил.
— Не стоит, — бросил Филакис, словно догадавшись, что Вэл собралась за ножом.
Он развернул Маджида лицом к ней. Выбитая дверь позади них манила возможностью побега, но Филакис заступил путь и уставился на Вэл странным оценивающим взглядом, источавшим столько отвращения, что у нее заледенела кровь в жилах.
Маджид тем временем попытался освободиться и закашлялся оттого, что Филакис сильнее сдавил ему шею. Ладони Турка выглядели как-то странно. Вначале Вэл подумала, что они испачканы кровью, но вскоре поняла: это хна, заклинания и молитвы для защиты от злых духов, традиционные среди берберских женщин.
Впрочем, Вэл было не до странной суеверности Турка. Вырванный им у Маджида клинок манил близостью — искушение, которое при нынешних обстоятельствах оказалось неодолимым. Вэл схватила нож, намереваясь всадить его Филакису в шею, но замерла от внезапного треска и потрясенно уставилась на зрелище перед глазами.
Филакиса с Маджидом лизали языки бледно-зеленого пламени. Вначале слабое и неровное, оно быстро росло, покусывая груди и лицо Маджида и буйную растительность на теле его пленителя. Маджид извивался и орал в руках Турка, а тот даже не вскрикнул, хотя огонь уже поднимался по нему, опаляя своим светоносным объятием.
Маджид простер руку к Вэл.
Она потянулась навстречу, но из пальцев ее любовника выросли когти пламени. Заколебавшись, Вэл упустила момент. Огонь пожрал Маджида с чудовищной скоростью. Рука сгорела, пальцы съежились, как мумии недоношенных младенцев, но перед этим он успел швырнуть какой-то предмет. Не долетев до нее, тот покатился по полу.
Лица Маджида и Филакиса обвило раскаленными, потрескивающими щупальцами. Кожа шипела и облезала. Оголились и вскоре истаяли блестящий жир, кости и сухожилия. Все крики стихли, а вскоре и движения.
Пламя взмыло под потолок и образовало воронку, которая, будто демонический дервиш, закружила по комнате, пожирая то, что еще не успела. Несколько секунд она с пугающей прытью резвилась и скакала по ковру, затем утратила размеры и скорость и, фыркнув, исчезла, оставив лишь крошечную кучку пепла и угольков на полу.