Безопасность непознанных городов
Шрифт:
— Да.
— И кусать соски?
Не выдает ли ее голос? Понимает ли Брин, как сильно у нее во рту пересохло от страха?
— Разумеется.
— И остальное?
Вэл кивнула. Его губы приблизились к ней почти вплотную. Она больше не видела глаз Брина, только рот, что скользил над ней, чуть изгибаясь в белозубой улыбке.
— О, милая, это просто шутки. Неужели ты думаешь, что я действительно причинил бы тебе боль?
Брин поцеловал Вэл, затем поднес к губам ее руку и тоже поцеловал, после чего стремительным движением затушил
Вэл взвыла от боли, и Брин отвесил ей оплеуху, которая отбросила бы ее к стене, если бы одновременно с этим он не выкрутил ей запястье и не рванул на колени.
— Что ты нашла в моем чемодане ? Что?!
— Ничего, Артур! Прекрати! Не понимаю, о чем ты?
— Ах ты лживая потаскуха!
Он перехватил молотившие по нему руки, прижал к бокам Вэл и обездвижил коленями. Она закричала, зовя на помощь.
Брин дважды врезал ей кулаком, удары отдались в черепе, будто залпы из пушек. Во рту появился вкус крови, перед глазами запульсировала кислотно-неоновая пелена.
— Все могло сложиться иначе, куда приятнее для нас обоих. Но нет, тебе понадобилось все изгадить, длинноносая ты шлюха. Снова смешала мне планы. Зря не убил тебя в нашу первую встречу. Не стоило ждать.
Вэл выплюнула кровь.
— Ты последовал за мной из Гамбурга.
— Конечно.
— Тот мужчина, с которым я пошла... Лу... ты убил его.
— И как мне кажется, весьма подходящим образом. Он умер, ощущая запах обувной кожи в мозгу, причем в буквальном смысле. Представь, какой экстаз!
— Кого еще ты убил?
— Ну, например, твоего персидского жеребчика.
— Резу?
— Отличный хобот ты себе выбрала, надо отдать парню должное. Только после того, как я с ним позабавился, он превратился в очередную девчонку.
— Черт, Артур, да ты чудовище!
— Когда я тебя трахал, ты так не считала.
Он достал из заднего кармана зажигалку «Данхилл».
— Значит, я чудовище, да? Скажи, Вэл, как, по-твоему, выглядят монстры? Кто-нибудь с выжженными глазами и собственным обугленным носом в руке?
Брин щелкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к щеке Вэл.
— Артур, не надо.
Она замотала головой в тщетной попытке уклониться от огня. Брин приблизил зажигалку к мочке. Вэл вскрикнула, почувствовав, как поджаривается ее кожа.
— Заткнись!
Брин задрал ей футболку. Одной рукой впился в десны, зажимая рот, второй поджарил сосок.
Боль вспыхнула алым фейерверком. Судорожно изогнувшись, Вэл поймала его палец зубами и прокусила до кости.
Настал черед Брина закричать. Взмахнув руками, он отшатнулся, и зажигалка улетела в другой конец комнаты, а Вэл обрела свободу, развернулась, вгоняя в спину занозы, и с ноги ударила Брина в лицо.
Тот упал на кровать, но почти сразу вскочил и успел перехватить Вэл на пути к выходу. Одной рукой впился в волосы, а второй стал избивать. Удары градом сыпались на лицо, шею и плечи. Вэл попыталась защитить лицо, и он врезал ей в живот. Ее парализовала боль, воздуха не
Колошматя Вэл, он говорил не смолкая. Больше не криком, а ровным занудным тоном школьного учителя, которого достали глупостью ученики.
— ...тупая шлюха... ты все испохабила... мог бы тебя любить, но ты не дала... мог бы убить тебя... любить, убить, любить, убить... — Скачки слов отмеряли ритм, как своеобразный метроном, сопровождающий удары.
Но вот Брин выпустил волосы Вэл, и она рухнула на пол. Из носа и рта текла кровь, дыхания на крик о помощи не осталось. Мышцы, что помогали легким расширяться и опадать, свело в спазме. Воздуха едва хватало, чтобы оставаться в сознании.
Заслонив собой выход, Брин наблюдал за ней с холодной отстраненностью.
— Ну и жалко же ты сейчас выглядишь. Даже не верится, что я потратил на тебя столько времени. Приехал в такую даль, пошел на такие усилия. И все лишь ради того, чтобы увидеть, как ты истекаешь кровью у моих ног. Как ты сдохнешь!
Он медленно шагнул к ней. Помогая себе локтями, Вэл попятилась от него. Что-то врезалось в бедро... курильница в кармане.
— Раздевайся, — ухмыльнулся Брин. — Ну же, снимай одежду, не то сам сорву. Хочу смотреть на синяки и отметины от ожогов. Хочу трахать тебя, пока избиваю до смерти. И после тоже буду трахать. — Он передернул плечами. — Хочу проверить, правда ли мясо слаще, если его хорошенько отбить.
— Дай мне минутку, — тяжело выдохнула она.
— Да я и так отдал тебе два года своей жизни, сука!
— Н-нечем дышать.
— Н-да, скверно. Все болит, наверное. Вот тебе, чтобы отвлечься.
Он пнул Вэл под ребра. Со стоном скрючившись на полу, она схватилась за бока. В нескольких шагах поблескивала зажигалка Брина. Он пнул снова, и позвоночник прострелила острая боль.
Вэл позволила удару ее перевернуть. Пальцы сомкнулись вокруг «Данхилла». Вторая рука вытащила из кармана джинсов курильницу.
Щелкнула зажигалка.
— Думаешь, такой маленький огонек способен мне навредить? — рассмеялся Брин. — Думаешь, испугала меня?
Она перегнулась пополам, словно от боли, и подожгла свечу. Фитиль вспыхнул и сразу же потух.
Брин встал над Вэл.
— Полезай на постель и раздевайся. Живо! Не то буду пинать в живот, пока кишки через жопу не вылезут!
— Ладно, подожди... минутку.
Она поднялась на колено, словно собираясь встать, и вновь поднесла огонь к фитильку.
«Пожалуйста, пожалуйста!»
На этот раз получилось и он в мгновение ока сгорел почти до основания. Языки зеленого пламени окутали ладонь Вэл, перекинулись на одежду, волосы, кожу. Пробрались в рот, лизнули влажность глаз, заползли в уши. Тело начало покалывать от желания, затмившего боль своей яростностью, свободой и безграничностью. Сквозь огонь она увидела Брина, который, вжавшись в стену, смотрел на него непонимающим взглядом. Казалось, еще немного — и его глаза выкатятся из орбит.