Безопасный уровень
Шрифт:
Я смотрел ей вслед, даже у меня на душе было муторно, а то, что творилось с Робертом, не поддавалось описанию.
Стрельбище — длинный подвал в этом же здании (или скорее особняке). В конце подвала экран. Стрельба идет из стопроцентно соответствующих оригиналам макетов различного оружия. Сегодня это АК-47.
— Напоминаю, — Катя стояла передо мной и ещё двумя парнями. От ее замешательства не осталась и следа, сейчас нам предстала рыжая фурия. — Хоть стрельба и виртуальная, все, от скорости полета пули до отдачи, будет натуральным. Наденьте наушники, в них вы сможете
Надели.
— Приклад в плечо, правый локоть к телу, левая кисть под ствол, смотрите сюда, совмещаете прорезь прицела и мушку, если цель дальше пятидесяти метров, то не стреляете, все равно не попадете. В этом случае ищете новую цель. Огонь ведем очередями. Все понятно?
Мы закивали.
— Приготовились, — мы встали и подняли автоматы. — Огонь!
Я замешкался всего на долю секунды — рев выстрелов соседей оглушил меня и, нажимая спусковой крючок, я сильно задрал ствол.
— Коля, хорошо. Стас нормально. Сергей… поздравляю, ты только что убил беременную женщину в окне пятого этажа.
— Возможно, она что-то замышляла, — сказал Коля и тут же сжался под взглядом сверкнувших в его сторону зеленых глаз.
— Вот так погибают люди, живущие в домах на первом и втором уровне этого сраного мира. Приготовились! Сергей, не зевай! Огонь!
В этот раз я выстрелил одновременно со всеми, но не был уверен, что попал в быстро двигающуюся по экрану фигуру в зеленом камуфляже.
— Приготовились! Дебилы! Как вы собрались стрелять, патронов по несколько штук осталось! Перезарядить.
У меня горели уши: я тут лишний, это не мое! Дрожащими руками я пытался вставить магазин.
Дай-ка я попробую.
— Приготовились! — я поднимаю автомат.
Брось! Расслабься, я сам!
Я расслабляю руки.
Ноги тоже!
Расслабляю ноги и готовлюсь упасть, но все еще стою. Очень странное ощущение.
Руки сами поднимаются, ноги встают в стойку. Приклад прижимается к плечу. ОСВОБОДИ голову.
Как, блин? Как освобождают голову?
Да не закрывай глаза!
— Огонь!
(Роберт)
Грохот в ушах. Все в точку. В голову бегущему врагу.
Приятная тяжесть в ногах и ствола в руках. И запах! Тут даже имитация запаха пороха! Как я по этому соскучился!
Что сложного, Серега?
Ты молодец! Пусти назад, пока она не догадалась.
Да сейчас…
— Роберт, это ты?
Оборачиваюсь и замираю. Белое лицо, сверкают зеленые глаза, приоткрыты губы… а эти конопушки, веером раскинутые по щекам! Крис! Сердце сдавливает, пересыхает во рту.
Кристина была блондинкой!
— Ты прекрасна! — поднимаю руку, пытаясь прикоснуться пальцами к ее щеке.
Пусти, идиот!
Не-е-е-е-т!
(Сергей)
Рука упала, ноги подкосились, но я устоял.
— Что это значит? Роберт? — зеленые глаза затягивают меня. Нет! Они затягивали Роберта, пока он управлял
— Прости, — я прижал автомат к груди и сделал шаг назад. Щеки все еще горели. Коля и Стас молча наблюдали за происходящим. Избегая взгляда Кати, я посмотрел в сторону мишени: — попал?
— Четыре в голову, два в шею, — она сделала паузу. Пауза затянулась. Думает о моей вспышке? Оценивает? Почему молчит так долго?
Когда я уже был готов обернуться, Катя тихо добавила:
— Учитесь работать в паре, ребята. Два — один в пользу врага, в реальном бою было бы один — ноль.
Я глубоко вдохнул.
— Остальные молодцы. Продолжайте упражнения, у вас еще двадцать пять минут.
Послышались удаляющиеся шаги. Выдохнул и, не сдержавшись, посмотрел ей вслед.
Обернется или нет?
Обернулась и долго смотрела мне в глаза. Роберт был счастлив.
Сложнее всего дела обстояли со сном. Вернее, со снами. Кирилл предполагал, что до прорыва воспоминания будут приходить именно в них, когда бессознательное Роберта будет брать верх, и видел в этом возможность получить дополнительную информацию перед операцией. Поэтому я спал, облепленный датчиками, а на столике рядом с кроватью лежал диктофон. Когда приборы фиксировали мозговую активность, они будили меня резким звуком, и я записывал то, что помнил, если это имело отношение к внешнему миру. Получалось не всегда. Чаще я вспоминал только обрывки, гораздо реже эти обрывки несли крупицы полезной информации. Преобладали очень болезненные для меня сны про Иру и Софью, а для Роберта — про его жену Кристину.
За те четыре дня до операции, пока мы видели общие сны ночью, а днем обсуждали их, я узнал и частично прожил множество как прекрасных, так и ужасных моментов из жизни моего соседа по разуму. В подробностях.
Когда Роберт и Кристина познакомились, ему едва исполнилось двадцать три, а ей за неделю до этого — восемнадцать. Это произошло на ее первом балу (как я понял, что-то вроде большой вечеринки, куда собираются сливки общества и их дети для того, чтобы завести новые знакомства и укрепить старые). Родители Кристины не были богатыми, они держали небольшой музыкальный магазинчик в пригороде Парижа и позвали их только из-за необыкновенного таланта и красоты дочери.
Газеты тех лет (их заголовки регулярно мелькали в снах) называли ее не иначе как «Голосом столетия», а по красоте сравнивали с Афродитой. Несмотря на молодость, она собирала полные оперные залы и имела кучу поклонников (до восемнадцати лет девушка не могла оставаться наедине или как-то контактировать с мужчинами (они там здорово ограничили интернет, видимо, борясь за нравственность молодежи), которые с нетерпением ждали ее восемнадцатилетия и первого бала. Среди них был и Роберт.
Молодой и перспективный, только что с отличием окончивший престижный университет (отец известный юрист, мать преподаватель мертвых языков), он тоже обожал девушку до дрожи. Восхищался ее вокалом, знал наизусть каждую черточку лица и мог предсказать любое движение тела, но больше всего ему нравились ее редкие, но чрезвычайно взвешенные, целомудренные интервью, где она скромно и тихо рассуждала о ценностях семьи и брака.