Безрассудная династия

Лоррейн Трейси

— Дукас, — говорит Арчер, явно не ожидая найти меня здесь.

— Арчер, Дакс, Джейс, это Джоди. — Подруга Сары, — говорю я в качестве вступления. — Джесси все еще там.

— Рад наконец познакомиться с тобой, Джоди, — говорит Арчер. Его глаза искрятся весельем, но это не отражается на его голосе. Ситуация слишком тяжелая для этого.

— Как дела у нашего мальчика? — спрашивает Дакс.

— Он — Слова Джоди прерываются, когда за нами закрывается дверь и к нам присоединяется мужчина, о котором идет речь.

— Черт возьми, чувак.

Все

трое вскакивают со своих мест и в мгновение ока окружают Джесси.

Дакс обнимает его, удерживая в вертикальном положении, в то время как двое других выражают свои соболезнования.

— Ребята, — говорит Джоди, прерывая их разговор. — Нам нужно убраться отсюда, прежде чем—

— Черт возьми, да. — Джесси проводит рукой по лицу, прежде чем расправить плечи. — Ее родители у главных дверей. Нам нужно двигаться.

Ребята кивают, и Джесси направляется в противоположном направлении к входу в палату, который ему, должно быть, показывали, когда это происходило в последний раз.

Менее чем через десять минут мы оказываемся в больничном ресторане.

Мы движемся вслед за ними, но мое беспокойство за мою девочку только растет. Она измотана. Я понимаю, что она хочет поддержать Джесси прямо сейчас, но ей также нужно позаботиться о себе.

— Я должен отвезти тебя домой, детка, — говорю я, останавливая ее, пока остальные направляются за кофе.

— Но… Джесси, — утверждает она.

Джесси подходит к нам — я не осознавал, что он не последовал за Арчером.

— Тебе следует пойти и отдохнуть, Джоди. Я обещаю, что позвоню тебе, как только что-нибудь случится.

— Я не хочу оставлять тебя здесь одного.

— Я не такой. Эти три мудака составят мне компанию. — Он натягивает улыбку в надежде убедить ее.

Она переводит взгляд с нас двоих, разрываясь между тем, что нужно ее телу, и тем, где ее сердце хочет, чтобы она была.

— Я могу доставить тебя обратно сюда за десять минут от дома твоей мамы, — уверяю я ее.

Это занимает у нее несколько секунд, но в конце концов она кивает в знак согласия. И после долгих объятий и тихого разговора с Джесси, он возвращается к своим парням, и я, наконец, могу отвести мою девочку домой.

5

ДЖОДИ

Я ничего не чувствую, когда сажусь в BMW Тоби, и он выезжает из больницы туда, где, я знаю, мама будет с нетерпением ждать меня.

Одной рукой он крепко держит руль, другая его рука сцеплена с моей. Его молчаливая поддержка сейчас значит для меня все. Я почти уверена, что уже утонула бы, если бы не он.

— Ты голодна? — он спрашивает тихо, чтобы не напугать меня.

— Э-э… — Мое горло снова обжигает, и я сглатываю, надеясь, что это скоро пройдет. Это и боль, которая пронзает мою грудь каждый раз, когда я делаю вдох. — Не совсем, но, если ты хочешь зайти в «Макдоналдс», я, наверное, не отказалась бы от клубничного молочного коктейля.

—

Звучит как план, детка.

Он поворачивает налево вместо того, чтобы пойти направо, что привело бы нас домой. Мы проезжаем макавто всего за несколько минут, и я сжимаю в руках свой ледяной молочный коктейль, как будто это может волшебным образом исправить мою жизнь, в то время как пакет с едой для Тоби согревает мои ноги.

Мама появляется у входной двери в ту же секунду, как мы подъезжаем. Я даже не успеваю поднять руку, чтобы попытаться освободиться, пока она не оказывается рядом, делая это за меня и забирая у меня все.

Тоби присоединяется к ней всего через несколько секунд, вытаскивает меня из машины, как будто я сделана из стекла, обнимает за плечи и ведет к дому вслед за мамой.

— Я обставила гостиную так, чтобы тебе было удобно. На твоей кровати новые простыни, и я—

— Мам, — останавливаю я ее, кладя руку на ее предплечье. — Все идеально. Это всего лишь небольшое вдыхание дыма. Я в порядке, — уверяю я ее, игнорируя боль от порезов и ушибов, покрывающих мое тело.

Мне повезло, в отличие от Сары, что мне каким-то образом удалось удержаться подальше от худшего. Единственные ожоги, которые у меня есть, поверхностны и пройдут через несколько дней.

Если каким-то чудом Сара выживет, я боюсь, что ее жизнь будет выглядеть совсем, совсем по-другому.

Возможно, я не хотела слышать подробности ее состояния — фактов слишком много, чтобы переварить их прямо сейчас. Но я точно знаю, что ожоги на ее руках могут изменить жизнь.

Мое сердце болит при мысли о том, что она выжила, но не смогла творить. Сколько я себя помню, все, что она хотела делать, это рисовать, раскрашивать, все, что связано с нанесением красок на страницу или холст. Я не могу представить, что она хотела бы жить без этого.

Я тяжело вздыхаю, и мама заключает меня в свои объятия. Но я не плачу. Я не могу. Кажется, у меня наконец-то закончились слезы.

— Мам, — вздыхаю я, эмоции застревают у меня в горле, когда она ведет меня в гостиную, и я нахожу ее точно такой, какой она была, когда я была маленькой девочкой и ночевала с друзьями.

С Сарой.

Диван завален подушками и запасным пуховым одеялом, мерцают свечи, напитки и закуски накрыты на кофейном столике, и она даже откопала несколько моих любимых олдскульных женских фильмов, которые я любила в детстве.

— Возврат к тому времени, когда все было проще? — Мама предлагает с грустной улыбкой.

— Спасибо тебе, — шепчу я, не в силах произнести больше ни слова.

— Теперь, вы двое, идите и устраивайтесь поудобнее, а я оставлю вас отдыхать. Но я буду только готовить на кухне, так что, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни, хорошо?

— Тебе не нужно, — говорю я, зная, что она собирается пойти и приготовить целую бурю моих любимых лакомств, большинство из которых я, вероятно, не смогу есть в течение нескольких дней из-за состояния моего горла.