Безрассудная династия

Лоррейн Трейси

— Чертовски люблю тебя, чувак. Я бы сделал все, чтобы сохранить ту улыбку, которую она вызывает на твоем лице.

— Думаю, тогда нам лучше пойти и выяснить, как ее найти.

19

ТОБИ

Крики агонии достигают наших ушей задолго до того, как мы спускаемся по лестнице в подвал. И когда мы, наконец, сворачиваем за угол, мы обнаруживаем, что Дэмиен, Харон, Тео и Алекс наблюдают, как Деймон прижимает клеймо к коже одного из парней, которых

они голыми привязали к двум стульям в центре комнаты.

Обоих едва можно узнать, их лица опухли и окровавлены от избиений и пыток, которые они уже перенесли.

Я могу только предположить, что этого было недостаточно, потому что, судя по темному облаку, окружающему Деймона, я не думаю, что у него есть какие-либо намерения останавливаться в ближайшее время.

От запаха горящей кожи у меня в животе все переворачивается, прежде чем Деймон отодвигает раскаленное клеймо, открывая свое произведение искусства.

— У меня есть вопрос, — говорю я, делая шаг вперед, чтобы встать рядом с самим темным дьяволом.

Всеобщее внимание в комнате приковано ко мне, когда я пристально смотрю в опухшие глаза наших пленников.

— Сколько итальянцы пообещали тебе за то, что ты провернешь это для них?

Они оба сидят неподвижно, и я уверен, что если бы их лица были в состоянии показать реакцию, они бы этого не сделали.

Тупые предатели, гребаные пезды.

Оба они были с нами в течение многих лет. Или, по крайней мере, мы думали, что они на нашей стороне. Оказывается, они примерно так же коррумпированы, как те засранцы-Волки, которых мы недавно уничтожили.

— Я действительно надеюсь, что вы оба все обдумали, прежде чем позволили им манипулировать вами, заставляя выполнять их грязную работу. У вас обоих есть семьи, верно? — Спрашиваю я, проведя небольшое исследование по дороге сюда благодаря информации Тео. — Жены. Дети. Было бы настоящим позором заставить их страдать из-за твоего тупого гребаного выбора.

Тем не менее, ни тот, ни другой не ломаются.

— Итак, я могу предположить, что Мариано держат ваших близких в безопасном месте. Или вы оба настолько чертовски самонадеянны, что они прямо сейчас сидят дома, даже не подозревая, что вы нас предали?

И мы с Нико знаем ответ на этот вопрос, и они тоже.

Наконец, один из них показывает ту реакцию, на которую я надеялся, когда из его горла вырывается тихое хныканье.

— Что это было? — Спрашиваю я, наклоняясь немного ближе, но сожалею об этом в ту же секунду, как в нос мне ударяет запах мочи.

Тишина.

— Я думаю, нам, вероятно, следует пойти и забрать их всех сейчас, не так ли, босс? — Спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Дэмиена, который смотрит на меня с чем-то, что, я уверен, является гордостью в его глазах.

— Конечно. Алекс, Себ, возьмите Стеллу и Эмми с собой. Приведите их сюда мирно, — приказывает он.

— Конечно, босс, — соглашается Алекс, прежде чем крик боли наконец прорезает воздух.

— Нет, нет. Не впутывай их в это.

Бросаясь вперед, я обхватываю пальцами горло пизды достаточно сильно, чтобы перекрыть ему доступ воздуха. Его глаза расширяются в панике, но я не сдаюсь.

—

Тогда тебе нужно, блядь, начать говорить, — киплю я, выплевывая ему в лицо каждое слово. — Нам не нужно читать тебе лекцию о гребаной важности семейной верности, солдат. Вы оба знаете, что вы мертвы из-за этого гребаного глупого трюка, но жизни ваших семей сейчас в значительной степени висят на волоске. Я действительно надеюсь, что они того стоили.

Тишина заполняет комнату, и моя хватка на его горле только усиливается. Но, несмотря на его более ранний протест в защиту своей семьи, ни один из них больше не возражает.

Пока Алекс, Себ и Стелла не решат уйти.

— Нет, — кричит другой. — Они обещали нам новую жизнь вдали отсюда, если мы позволим ему освободиться.

Я оскаливаю зубы, продолжая смотреть на подонка в моих лапах. Его губы начинают синеть, но он по-прежнему ничего не делает, чтобы отбиться от меня.

— Неужели жизнь с нами действительно так плоха? — спрашивает Дэмиен, подходя ко мне и, наконец, вмешиваясь.

— Нет, босс. Я просто хочу большего для своих детей.

— Тебе недостаточно жизни в богатстве, власти и защите целой семьи, солдат?

— Я в большом долгу перед своей женой, — говорит он, и его голос выдает страх, который он так старается скрыть.

— И ты думаешь, что жизнь, которая теперь будет без тебя, лучше, чем эта, когда ее муж жив?

— О-они обещали мне, что э-это будет л-легко.

— Ну, да. Я думаю, оставить дверь открытой довольно легко. Но ты, кажется, кое, о чем забываешь, — заявляет Дэмиен, его голос такой же жесткий и холодный, как всегда. — Итальянцы — тупые, жаждущие власти ублюдки. Ты действительно думал, что тебе это сойдет с рук? Вы были последними, кто видел его живым. Тоби, отпусти его, — требует Дэмиен. — Тебе нужно, чтобы они оба дышали еще немного, если мы собираемся найти твою девушку.

Парень перед Дэмиеном бледнеет.

— О, мне жаль. Ты действительно думал, что Джонас собирался ускользнуть в закат и оставить нас всех с нашей счастливой жизнью? Мне жаль, что приходится вас огорчать, но эта жизнь не такая. И мы притащили его сюда по чертовски веской причине. — Его голос становится глубже, с каждой секундой становясь все более смертоносным.

Парень, которого я чуть не задушил до смерти, тяжело дышит, пытаясь вернуть в свой организм достаточное количество кислорода. Ему лучше извлечь из этого максимум пользы, потому что, как только у нас будет вся необходимая информация, они оба будут чертовски мертвы.

— Итак, — говорит Дэмиен, поднимая глаза на своего сына и подзывая его к себе. Достав из кармана складной нож, он протягивает его Тео, глаза которого горят жаждой крови. — Мы собираемся сделать это веселым способом или легким?

Тео явно насрать на ответ на этот вопрос, потому что в ту секунду, когда он обхватывает нож пальцами, он вонзает лезвие прямо в тыльную сторону руки парня, которая привязана к ручке кресла, заставляя его выть, как дикого зверя.

— Я действительно не чувствую себя легко сегодня вечером, босс, — небрежно говорит Тео, вытаскивая оружие из его руки и вытирая его о штаны парня, пока тот хнычет.