Безрассудная династия

Лоррейн Трейси

Рычание вырывается из его горла, когда я опускаюсь к нему на колени и прижимаю руки к подушке позади него.

— Демон, — он стонет, как будто ему больно, когда я двигаю бедрами, прижимаясь киской к его твердой длине. — Я думал, что у меня танец на шесте, а не на коленях.

— Ты жалуешься, плохой мальчик?

— Черт возьми, нет. Я приму все, что ты можешь предложить, Демон.

— Кстати, тебе идет красный, — говорю я, поднимая руку и стирая то, что осталось от моей помады после нашего поцелуя на улице.

— Это объясняет, почему Гера

так странно посмотрела на меня.

— Я уверена, что она видела здесь кое-что похуже, чем мужчина с помадой его девушки на лице, — бормочу я, опускаясь губами к его шее и нежно посасывая кожу.

— Без сомнения. — Его глубокий голос грохочет во мне, когда его руки проскальзывают под мое платье и хватают меня за задницу. Его хватка настолько крепка, когда он тянет меня вниз сильнее, что я не сомневаюсь, что он оставит синяки.

— Черт возьми, я не могу насытиться тобой, Демон.

— Может быть, это и правда, но ты еще не заполучил меня.

27

ТОБИ

Она уходит прежде, чем я успеваю осознать, что ей удалось вывернуться из моей хватки, и я стону, натягивая ткань брюк в надежде дать моему ноющему члену немного пространства.

Внезапно пространство вокруг нас заполняет низкий сексуальный ритм, и на моих губах появляется улыбка. Прощальный подарок Геры для нас.

Джоди делает паузу и оглядывается через плечо. Взгляд ее темных глаз — это чистый секс, и это заставляет каждый мускул в моем теле умолять меня последовать за ней, перегнуть ее через стойку и трахать ее, пока ее голос не охрипнет от выкрикивания моего имени.

Или я мог бы перекинуть ее через плечо, снова привязать к этому кресту. Добавить еще несколько изображений в мой «банк дрочки», где она полностью в моей власти. Или качели… или кровать… перекладина…

Черт. Возможности безграничны. Я твердо намерен опробовать все до единого, а затем еще несколько с моей девушкой в ближайшие недели, месяцы и годы.

Прямо сейчас мне нужно подавить свое желание победить ее и позволить ей, наконец, получить шанс, о котором она всегда мечтала. Подняться на сцену и передать всю ту сексуальность, которую она излучает, уверенность, ее греховные, блядь, изгибы.

Она снова начинает двигаться, покачивая бедрами в такт музыке, заставляя мой взгляд опуститься на ее задницу.

Черт.

Я прикусываю внутреннюю сторону своих щек, когда рассматриваю ее. Я знал, что это платье будет выглядеть чертовски опасно на ней с того момента, как увидел его. Я никогда раньше не тратил такую неприличную сумму денег на один предмет одежды, но, черт возьми, это стоило каждого пенни.

Она выходит на сцену, обхватывает пальцами шест, выгибает спину, опускает голову и раскачивается вокруг него.

Иисус. Черт. Это будет пыткой.

Я снова дергаю себя за брюки, но это бессмысленно. Там, внизу, и близко нет места для того, чему я собираюсь стать свидетелем.

Ее движения

плавны, полностью синхронизированы с музыкой. Такое ощущение, что она всю неделю репетировала, настолько это идеально. Или, может быть, я просто ослеплен желанием и болезненной болью в моих яйцах. Кому какое дело, если это так? Когда я смотрю, как она опускается и покачивает бедрами у шеста, единственное, о чем я могу думать, это о ней, о том, какая она невероятная, какая она сильная, как буквально каждая вещь, которую она делает, поражает меня.

Ее кожа раскраснелась от пота, щеки покраснели от напряжения, и он стекает по ее шее, исчезая под глубоким вырезом платья. Ее груди натягивают прикрывающую их ткань, отчаянно желая освободиться.

Я наклоняюсь вперед на своем месте, более чем готовый положить конец этой пытке и пойти, и утащить ее со сцены, но мои движения замирают, когда она тянется за спину и начинает расстегивать молнию на своем платье.

О, черт возьми, да.

Сними это для меня, детка.

Упираясь локтями в колени, я наклоняюсь вперед настолько, насколько могу, чтобы не свалиться со стула из-за потребности быть ближе к моей девушке.

В ту секунду, когда ее платье сзади расстегнуто, она позволяет бретелькам спадать по рукам, дразня меня лишь намеками на черно-красное нижнее белье, которое, я знаю, на ней надето под ним.

— Ты дразнишься, Демон.

— Разве не в этом суть? — стреляет она в ответ. — Не похоже, чтобы тебе это очень нравилось, плохой мальчик. Ты выглядишь почти… сдержанным.

На моих губах появляется ухмылка.

— Ты хочешь увидеть, насколько я не сдержан прямо сейчас, детка?

— Ты знаешь, что хочу. — Она разворачивается, прикусывает нижнюю губу и опускает взгляд вниз по моему телу. Они задерживаются на моей промежности и вспыхивают желанием, когда я начинаю поглаживать себя через ткань.

Мне приходится стиснуть зубы в попытке сдержаться, потому что, просто наблюдая за ней, я всего в нескольких шагах от того, чтобы кончить в штаны, как подросток.

— Тогда снимай платье. Дай мне посмотреть, что ты прячешь под этой тканью, Демон, — рычу я, мой голос полон отчаянной потребности.

Подняв руки над головой, она хватается за шест и соблазнительно покачивает бедрами, позволяя платью ниспадать по ее телу, пока оно не окажется у ее ног.

— О, черт, детка, — стону я, поднимаясь на ноги и одним быстрым движением стаскивая с себя джемпер.

Ее глаза пожирают меня, когда я снимаю туфли и расстегиваю пояс, одним быстрым движением стаскивая с бедер брюки и боксеры.

В ту секунду, когда мой член высвобождается, я обхватываю его пальцами и сжимаю основание — все, что угодно, лишь бы отсрочить оргазм, на грани которого я уже балансирую после ее шоу с участием одной женщины.

Поднимаясь на маленькую сцену, я беру ее лицо в свои руки, прижимаю ее тело спиной к шесту и прижимаюсь губами к ее губам.

Стон желания вырывается из ее горла, когда я просовываю свой язык ей в рот.