Безрассудная
Шрифт:
— Способности. Знания. Страх, — категорично заявляю я. — Хочешь, чтобы я продолжал?
— Я бы хотела выбить тебе зубы.
— О, но тогда я не смогу улыбаться так, как, я знаю, тебе нравится.
Нахмурившись, она заявляет: — Улыбайся сколько хочешь. Мне в тебе ничего не нравится.
Мое возражение тихое, отрывистое, словно извлеченное из глубин моего сознания. — Помнится, тебе нравилась та, что предназначалась только для тебя.
Она вздрагивает от моих слов, но не считает их достойными ответа. Игнорируя меня, она вместо этого возвращается к своей
— Где я буду спать? — спрашивает она, оглядывая многочисленные подстилки на песке.
— Рядом со мной.
Ее глаза переходят на мои. — Ни в коем случае.
— Почему? — невинно спрашиваю я. — Это не то, что мы не делали раньше.
— И это не то, что я планирую делать снова, — бросает она вызов.
— И почему же, Грей? — Я вздыхаю. — Волнуешься, что тебе это слишком понравится?
Звук, который она издает, представляет собой нечто среднее между насмешкой и отвращением. — Это ты должен волноваться. Я просто могу задушить тебя во сне. — С этими словами она опускается на ближайшую подстилку и смотрит, как Имперец использует свою способность Блейзера, чтобы разжечь огонь.
Я провожаю ее взглядом: загорелая кожа, пальцы, судорожно теребящие кольцо на большом пальце, серебристые волосы, отражающие луну. Все в ней так знакомо, так обманчиво. Никакой силы не течет по венам под этой загорелой кожей. Никаких способностей, управляемых этими суетливыми пальцами. В серебристых прядях ее волос нет сходства с Элитными.
И все же она кажется какой угодно, только не Обыкновенной. Меня всю жизнь учили, что такие, как она, погубят Элитных, но я никогда не чувствовал ничего сильнее.
Я сажусь рядом с ней, расчесывая рукой свои покрытые песком волосы. — Осторожно, — насмехается она, — еще немного, и я начну ослаблять твои силы.
Я бросаю на нее взгляд. — Это работает не так, и ты это знаешь.
Она смеется, жестко и ненавистно. — Тогда, пожалуйста, просвети меня. Я бы с удовольствием послушала, как, по-твоему, Обыкновенные станут гибелью для всех Элитных.
— Если бы ты продолжала жить в Илье, — вздыхаю я, — то так бы и было. И не только по одной причине. — Я поворачиваюсь к ней, не сводя глаз с явного неверия в складке между ее бровей. — Неужели ты не знаешь нашу историю? Откуда мы взялись и почему так важно, чтобы мы оставались Элитными?
В мерцающем свете костра я замечаю, как она быстро закатывает глаза. — Конечно, я знаю историю Ильи. Может, я и не ходила в школу, но мой отец позаботился о том, чтобы я не была совсем уж безграмотной.
— Хорошо, тогда, — говорю я непринужденно. — Расскажи мне.
Она полусерьезно усмехается. — Ты что, хочешь, чтобы я учила тебя истории Ильи?
— Я хочу убедиться, что ты знаешь, о чем говоришь. Так что, — я жестом приглашаю ее продолжить, — продолжай.
— Это нелепо, — хмыкает она, теребя подстилку под собой.
— Начинает
— Илья была слабым королевством, — вклинивается она, раздосадованная тем, что приходится меня развлекать. — Мы всегда были слабыми, даже до того, как по нам пронеслась Чума. Завоевание было постоянным страхом для прошлых королей, а когда Чума убила почти половину населения, королевство оказалось в карантине, в изоляции и стало уязвимым как никогда. — Она перечисляет информацию, не сводя глаз с неба над головой. — И когда в результате Чумы родились Элитные, королевство ликовало от того, что они вдруг получили власть над всеми остальными. — Она возвращает взгляд на меня. — Доволен?
— Вряд ли. — Я улыбаюсь. — Продолжай.
Пыхтение. Затем тяжелый вздох. — С тех пор Илья оставалась изолированной, чтобы обеспечить единственное королевство, где есть Элитные. А потом, через семьдесят лет, твой отец решил изгнать всех Обыкновенных, чтобы получить свое Элитное общество.
— Ты упускаешь некоторые очень важные моменты, Грей, — вмешиваюсь я.
— Верно, — вздыхает она. — Болезнь, которую обнаружили Целители, которой мы, Обыкновенные, обладаем. То, что в конечном итоге ослабит силы Элитных.
— И? — уточняю я.
— И тот факт, что размножение Обыкновенных и Элитных в конечном итоге приведет к вымиранию расы Элитных. В это, — добавляет она с укором, — я верю. — Вздохнув, она с тоской продолжает. — Только Элита может породить Элиту. Хотя способности человека не зависят от его родителей. Некоторые считают, что уровень силы зависит от силы самого человека.
— Значит, ты понимаешь, почему Илья должен оставаться таким, какой она есть.
— Да, — мягко говорит она. — Жадным.
Я долго смотрю на нее, давая ее словам впитаться. Услышать ее точку зрения на Илью — это и неожиданно, и интригующе. Выросшая как Обыкновенная в трущобах, она видит королевство совсем иначе, чем любой представитель высшей Элиты. И, к сожалению, я заинтригован.
— Ты закончил меня расспрашивать или я могу идти спать? — спрашивает она, опираясь на локти.
Я игнорирую ее вопрос, чтобы рискнуть задать свой собственный. — Так что же ты предлагаешь?
— Что предлагаю?
— Илье, — говорю я просто. — Что еще остается, кроме как продолжать жить так, как мы жили последние тридцать лет?
Она слегка приподнимается, кажется, удивленная моим вопросом. — Я предлагаю продолжать то, что мы делали в течение семидесяти лет до Чистки. Когда Обыкновенные и Элитные жили бок о бок.
— А ослабление наших сил? Болезнь?
Она вздыхает. — Тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, Элитные не были созданы для этого? Что то, чем Чума одарила Илью, противоестественно? — Я напрягаюсь от ее слов, но она продолжает. — Людям не дано играть в Бога. А Элитные уже достаточно долго играют эту роль. Если ослабление их силы означает, что Обыкновенных больше не будут изолировать и убивать, то так тому и быть.