Безрассудная

Робертс Лорен

Я медленно киваю, слегка приподнимаясь, когда заканчиваю промывать рану. — Оставаясь в Илье, ты могла контролировать ситуацию. Это было твое решение, в отличие от всего остального в твоей жизни.

— Я думала, ты последний человек, который сможет это понять. — Она тихонько смеется.

Я пожимаю плечами. — Если ты забыла, у меня тоже не было выбора в той судьбе, которая мне досталась. Поэтому я нашел свои собственные способы чувствовать себя хозяином положения.

— Например? — тихо спрашивает она.

— Например, никогда больше не отнимать

жизнь у ребенка. Я изгонял Обыкновенных детей вместе с их семьями и лгал отцу. — Мои губы подрагивают в улыбке. — Это был мой маленький вызов королю. В Доре я даже встретил изгнанную мной девочку, которая добралась туда со своей семьей через Скорчи. Именно Эбигейл привела меня к тебе.

— Значит, я должна благодарить Эбигейл за твое появление на моем ринге? — Она пытается сдержать улыбку, и это очаровательная попытка.

— Кто-то должен был приструнить тебя, Тень.

— О, так вот что ты сделал? — Ее улыбка — воплощение солнечного света, теплая, яркая и ослепительная. — Потому что я помню, как надрала тебе задницу. Как обычно.

— Это мило, Грей. Продолжай говорить себе это.

Она качает головой. — Сядь.

— Вежливая. — Я улыбаюсь так, как, я знаю, она ненавидит. — Как обычно.

Ее взгляд заставляет меня усмехнуться, и я медленно сажусь, кряхтя. Теперь она отрывает зубами еще больше ткани, отделяя длинную полоску от юбки. Затем она нерешительно придвигается ближе, чтобы обхватить меня руками за спину и приблизить свое лицо. Обернув ткань вокруг моей спины, девушка несколько раз оборачивает ее поперек живота, прежде чем завязать.

— Вот так, — тихо говорит она, внимательно изучая свою работу. — Теперь мне не придется беспокоиться о том, что ты станешь мертвым грузом.

Лошадь ржет в нескольких футах от нас, заставляя меня оторвать взгляд от нее и напоминая, где мы находимся. — Он готов отправиться в путь.

— Получается, что один из нас, — бормочет она, вставая на ноги и распутывая цепь на ногах.

Я следую за ней, сворачивая постельные принадлежности и укладывая их в рюкзак. Поигрывая поводьями, которые я привязал к высокому камню, я предлагаю лошади яблоко, которое она с удовольствием сгрызает. — Ты готова? — спрашиваю я через плечо у Пэйдин, взваливающей рюкзак на спину.

— Нет. Мне нужно в туалет, — отвечает она категорично. Я вздыхаю и опускаю голову, понимая, что она собирается сказать. — Ты знаешь, что делать, Азер.

Я прислоняюсь лбом к лошади. — Я не знаю, почему ты настаиваешь…

— Ты заткнул уши?

Я делаю глубокий вдох, прежде чем закрыть уши. — Да, — наверное, кричу я. — Хотя я не понимаю, зачем.

Ее крик звучит приглушенно. — Продолжай говорить!

— Знаешь, — повышая голос, говорю я. — Я тоже писаю. Не понимаю, почему я должен каждый раз затыкать уши и кричать.

— Конечно, не понимаешь. — Она внезапно оказывается у меня за спиной, и я открываю уши, прежде чем повернуться к ней лицом. — Ты мужчина.

Я моргаю, размышляя,

хочу ли я знать, что именно это значит. Она медленно подходит к лошади и протягивает руку, чтобы провести по ее гриве. Решительные голубые глаза находят мои через ее плечо. — Научи меня ездить на этой штуке.

Глава 37

Китт

Свет льется через окна, расположенные вдоль каждого богато украшенного коридора.

Я едва не вздрагиваю от яркого света, когда оказываюсь запертой в своей темнице — иначе называемой кабинетом. Изумрудный ковер смягчает мои шаги, а каждый из стоящих на посту Имперцев старается не пялиться на меня.

Я едва не вздрагиваю от яркости всего этого, будучи запертым в своей темнице — иначе называемой кабинетом. Изумрудный ковер смягчает мои шаги, а каждый из стоящих рядом Имперцев старается не пялиться на меня.

Я сунул коробочку в карман, хотя не совсем понимаю, зачем. Думаю, что постоянное ощущение ее наличия помогает мне убедить себя в том, что я контролирую ситуацию. Что я принимаю правильное решение. Но коробочка кажется тяжелой, прижимаясь к моей ноге, и замедляет каждый мой шаг.

Вдохнув запах ужина, я сворачиваю в другой коридор, вызывая робкие улыбки у проходящих мимо слуг. Чувствуя себя неловко, я провожу рукой по волосам, надеясь, что не выгляжу как безумный король, о котором все шепчутся.

Я вышел из кабинета в надежде, что для разнообразия они будут сплетничать о чем-нибудь другом. Может быть, о том, как я отмыл руки от чернил и сменил свою помятую рубашку на новую чистую. Или о том, как я съел свой завтрак сегодня утром, а не выбросил его из окна. Если уж на то пошло, то сам факт, что я вообще вышел из кабинета, заслужит их внимание.

Теплый свет просачивается из-под кухонной двери и скапливается у моих ног, когда я замираю на месте. Узлы в моем животе словно затягиваются при звуке ее громкого голоса, знакомого и пугающего одновременно. Я избегал ее и не совсем готов столкнуться с последствиями этого решения.

Я поворачиваюсь и удаляюсь по коридору, как последний трус. Мимо проходит служанка, направляясь на кухню, отводя от меня взгляд, когда я пытаюсь встретить его.

Отлично. Теперь меня заметили, расхаживающим на цыпочках по собственному замку.

Я действительно не помогаю своему делу.

У меня есть все восемь секунд, прежде чем кухарка застает меня.

— Китт? — произносит она это тоном вопроса, но с громкостью крика.

Я поворачиваюсь и вижу ее голову, выглядывающую из-за кухонной двери. С натянутой улыбкой я возвращаюсь на шумную кухню.

— Привет, Гейл, — говорю я, и это звучит слишком робко для короля. Она распахивает дверь, позволяя мне увидеть ее перепачканное мукой лицо и забрызганный едой фартук.

На долю секунды я уверен, что она меня ненавидит, что я не более чем слухи. Не более чем безумный король, которому она теперь вынуждена служить.