Шрифт:
ПРОЛОГ
Вайоминг, 1871 год.
Палящее солнце, запах пота, стоны. Высохшие стебли травы, выжженной безжалостной июльской жарой. Русла пересохших ручьев, извивающиеся по пыльной бесплодной земле. Стоны Абигейль Ферчайлд, выкрикивающей свою боль в безоблачное бездонное небо.
Бойд Харрис держал ее за руку, не замечая, что ее ногти вонзились в его обветренную кожу.
— Ну, давай, напрягись.
— Не могу, — с трудом выговорила она между схватками, мысленно проклиная жару и обстоятельства, в которых оказалась.
— Нет,
Веки Абигейль сомкнулись, скрыв усталые голубые глаза. Перед ней возник четкий образ покойного мужа, и она еле сдержала слезы. Бойд был прав. Она может сделать это ради Майкла.
— Как бы я хотела, чтобы здесь был доктор, — тихо пробормотала она, испытывая чувство неловкости оттого, что ее работник должен принимать роды.
— Мы уже более чем в десяти милях от города, — напомнил Бойд. Думая о том, насколько роды женщины отличаются от родов коровы, и глубоко вздохнув, он понадеялся, что разница небольшая. Последние пять месяцев он был руководителем всех работ на ранчо Абигейль, но на самом деле исполнял многие обязанности управляющего. Время достаточное, чтобы узнать и начать уважать ее, как свою хозяйку. Но совершенно не достаточное, чтобы стать ее повивальной бабкой.
— Я рада, что ты здесь, — произнесла она с усилием, борясь с очередной схваткой.
Новая волна боли заставила ее еще сильнее вцепиться в руку Бойда, так что его загорелая кожа под ее пальцами побелела. Другой рукой Бойд убрал прядь золотистых волос с покрытого потом лба, тронутый доверием, которое она выказала ему. Абигейль без колебаний приняла его в первый же день, сказав просто «спасибо», когда он прискакал и предложил себя в качестве управляющего. Угонщики скота, которые убили ее мужа, убили и управляющего ранчо Трипл-Кросс. Абигейль никогда не упоминала о прошлом Бойда, о котором не могли забыть все другие. Ему была дана полная власть над одним из крупнейших ранчо на территории. Много времени прошло с тех пор, когда кто-нибудь оказывал ему такое полное и неограниченное доверие.
— Бойд, мне хуже, — с трудом выговорила она, измученная болью и страхом. — Я думала, что первый ребенок всегда рождается с запозданием.
Так же считал и он. Но не в этом случае. Ребенок Ферчайлда торопился.
— Это как награда — получить его раньше. Не так ли, мэм?
Ее невольная улыбка тут же сменилась гримасой боли, но голос оставался ровным.
— Кажется, мы прошли стадию обращения «мэм». Как ты считаешь?
Бойд подумал, что они слишком быстро проскочили эту стадию, и кивнул в ответ. В то же время рука Абигейль с новой силой вцепилась в него. Ручьи пота стекали с ее лба, и Бойд развязал шейный платок, чтобы вытереть ей лоб.
— Сейчас. Уже скоро, мэм… Абигейль.
— Откуда ты знаешь? — спросила она. Это были ее первые роды, которые должны были проходить в огромной постели под пологом, на ранчо Трипл-Кросс, с Майклом рядом. Пыльная дорога, не защищенная от палящего солнца, и помощь только ее
Бойд прокашлялся, и внезапно краска залила его шею.
— Я знаю, верь мне.
— Я верю, — ответила она более спокойно.
Эта уверенность пришла к нему откуда-то из обычно закрытых глубин сознания. И если она овладела им, значит, это дитя будет здоровым и счастливым.
— А-а-а! — Ее вопль, подхваченный эхом, поразил обоих.
Лошади, которых он привязал к ближайшему дереву, обеспокоенные криком, подняли головы.
Бойд расчистил заднюю часть повозки, стараясь как-то приспособить ее, но все равно это не подходило для родов. У него не было ни мягкой перины, ни одеяла, к которым, как он знал, она привыкла. Он мог только заранее освободить несколько мешков из-под муки, чтобы использовать их как подстилку.
— Ты кричи, если тебе это помогает.
Казалось, она немного смутилась.
— Я не такая, чтобы кричать.
— В твоем положении все простительно. — Его крупная фигура заслоняла большую часть палящих лучей солнца. Он свернул несколько мешков в некое подобие подушки.
А если бы она оказалась одна? От этой мысли Абигейль пришла в ужас. А ведь она хотела отправиться в город без сопровождающих, а Бойд пытался уговорить ее остаться дома. Она отказалась, и он настоял на том, чтобы сопровождать ее. Ее переполнило чувство благодарности.
В течение нескольких месяцев после гибели Майкла Абигейль не раз помышляла о смерти, чтобы избавиться от душевных мук, связанных с потерей любимого мужа, но мысль о потере их ребенка никогда не приходила ей в голову. А теперь из-за ее необдуманных действий она оказалась на грани этого. Абигейль сжала пальцы в кулак и поднесла его ко рту.
— О, Бойд, почему я не послушалась тебя?
Он намочил водой из фляги край одного из мешков и осторожно протер им ее лоб, а затем, еще более осторожно, — губы.
— Если бы ты послушалась, то, вероятно, не была бы женщиной.
Она засмеялась, издав слабый жалкий звук, но это все же был смех.
— Ты думаешь, что поездка ускорила роды?
Бойд закашлялся, явно смутившись.
— Не могу сказать. Перед тем как родится теленок, коровы все время бродят.
— Прекрасное сравнение, — сухо сказала она, и тут же последовала новая, более сильная схватка. Вскоре Абигейль могла только слегка постанывать. Ее лицо и тело были мокрыми от пота. Сила, с которой она держала руку Бойда, стала непомерной.
Момент родов приближался. Он надеялся, что у нее хватит сил продолжать напрягаться. Жара высасывала те их остатки, которые у нее еще были после гибели мужа. Сколько сил у нее осталось, Бойд представлял. После смерти Майкла она впала в такое отчаяние, что на нее было страшно смотреть. За свои 24 года Абигейль Ферчайлд пережила больше потерь и горя, чем большинство людей в два раза старше ее.
— Постарайся, Абигейль, — попросил он. Она попыталась следовать его словам.
— Не переставай напрягаться. Мы уже почти у цели.