Шрифт:
Бонни К. Уинн
Сердце ирландца
Дорогие читатели!
Будучи истинным, романтиком, я просто затрепетала от радости, когда мой издатель Джудит Стерн попросила меня написать историческую повесть, посвященную Дню св. Валентина. И мысли мои, впрочем, как и у многих других, тотчас же сосредоточились на самом знаменитом символе этого праздника — поздравительных открытках. Но меня занимали не столько красота и огромная известность самодельных открыток той эпохи, как те люди, что изготовляли их — фабриканты, предприниматели и бедные иммигранты, которые нанимались для выполнения этой совсем
И, в знак преклонения перед этой любовью, а также, чтобы почтить память наших предков — переселенцев из Европы, я представляю на ваш суд свою книгу «Сердце ирландца», посвященную нашим далеким праотцам, которые прокладывали через тернии ту тропинку, по которой мы шагаем теперь с такой легкостью, а кроме того, человеку, который был моей единственной настоящей любовью, — моему мужу Ховарду.
Я надеюсь, вам доставит удовольствие встреча с Брианной Макбрайд, девушкой, не совсем похожей на ирландских иммигрантов, и Майклом Донованом, предпринимателем, изготовителем открыток, и вы пройдете вместе с ними их особой тропинкой в страну любви.
Пусть ваша жизнь будет полна любви, а каждый новый День св. Валентина живет долго в ваших сердцах, согревая их целый год. Самых наилучших вам пожеланий в День Валентина.
Бонни К. Уинн
Я буду рада, если вы мне напишете. Вот мой адрес:
С/о the Publicity Dept., The Berkley Publishing Group, 200 Madison Avenue, New York, NY 10016.
I
Нью-Йорк, I860
Сжимая в одной руке газету, Брианна Макбрайд подняла вторую руку, чтобы постучать в дверь. Строки объявления так и стояли у нее перед глазами:
«Требуется: для издательства Гриффита художник литографий, серьезный, усидчивый человек, не моложе тридцати лет. Ирландцам не обращаться. Зарплата гарантируется.»
Из всего перечисленного она обладала лишь одним достоинством — художественным талантом. Тридцати ей еще не было, не отличалась она также особой серьезностью и усидчивостью. А гордая осанка девушки выдавала в ней самую настоящую ирландку, и это мешало ей получить какую-либо более или менее приличную работу. Счастье еще, что няня-англичанка помогла девочке полностью избавиться от характерного акцента, но замаскировать свое, такое типично ирландское имя было никак невозможно.
Разглядывая обветшалое здание из красного кирпича, где ютилось издательство Гриффита, она думала о том, что владелец вряд ли смог позволить себе заплатить другим художникам столько, сколько те запросят, и это обстоятельство было в ее пользу. Постучав в двери, она услышала, как гулко отозвался ее стук в утреннем морозном воздухе.
Изнутри донесся звук приближающихся шагов, затем дверь рывком отворилась. Брианна уставилась на молодого человека лет девятнадцати, возникшего на пороге. Тот, соответственно, тоже во все глаза рассматривал девушку, весьма довольный тем, что видел. Когда Брианна, очнувшись, вспомнила, зачем пришла, то улыбнулась и произнесла:
— Я здесь по поводу работы художника.
Парень смущенно поскреб затылок, затем раскрыл дверь пошире. Изнутри дом выглядел ненамного лучше фасада. В пустых просторных помещениях раздавалось эхо, Поцарапанные незанятые столы были расставлены вдоль стен, которые были покрыты обычной, уже начинающей осыпаться, краской. Зашарканный деревянный пол очень нуждался в полировке, а затертую и испачканную дорожку, покрывавшую его, нужно было либо хорошенько вычистить, либо сжечь. Огромная черная плита, стоящая у одной из стен, пыталась
— Она пришла по поводу рисунков, — громким голосом пояснил молодой человек, сопровождавший Брианну, стараясь перекричать шум работающих прессов.
— Ладно, Джимми. Но закрой-ка дверь, пока не выдуло последнее тепло! — приказал тот, что был старше. Он отошел от своего станка и вытер руки и тряпку, прежде чем поприветствовать прибывшую. — Вам необходимо поговорить с боссом, — сказал он.
— Спасибо, это было бы чудесно, — ответила Брианна, пытаясь придать своему голосу побольше заинтересованности. Если бы она не провела все свободное время с момента своего приезда в Америку в неудачных поисках работы, то сейчас, несомненно, поддалась бы все более растущему желанию броситься отсюда вон, не разговаривая ни с каким боссом.
— Пойдемте со мной, — велел человек с серебристыми волосами. Брианна проследовала за мужчиной несколько шагов, вдруг он внезапно остановился и, повернувшись к ней, произнес: — Я — Финниган.
— Очень приятно с вами познакомиться, мистер Финниган, — застенчиво улыбнулась в ответ Брианна, почувствовав на себе его испытующий взгляд.
— Зовите меня просто Финниган, — отозвался тот. Он снова повернулся к ней спиной и направился дальше, по направлению к небольшой комнатке, которую Брианна не заметила раньше, так как она не попадала в поле ее зрения. — Сюда, — жестом показал он.
Проглотив комок, который от страха подкатил к горлу. Брианна постучала в покрытое толстым слоем пыли стекло, которое составляло добрую часть двери.
— Войдите, — послышалось изнутри.
Голос был грубым и сильно напоминал собачий лай. Брианна подчинилась.
— Что угодно? — спросил хозяин кабинета, не поднимая головы.
Брианна рассматривала сидящего за столом человека, который так еще и не удостоил ее вниманием. Голова его была наклонена вперед, и рыжие волосы с затылка свесились на лоб. Брианна оценивающе осмотрела его безупречно скроенный сюртук и хорошо накрахмаленную рубашку со складками, затем взгляд ее переместился на чисто выбритое лицо. Но прежде чем Брианна успела как следует рассмотреть его черты, сидящий за столом человек быстро откинул голову назад и пронзил девушку острым взглядом темно-синих глаз. Проглотив возникший от его взгляда в горле ком, Брианна внезапно захотела, чтобы и остальные условия приема на работу у нее совпали.
— Вы что-то хотели? — снова спросил хозяин, и в его голосе появились нетерпеливые нотки.
Быстро собравшись с мыслями, Брианна чуть подалась вперед:
— Да, я пришла сюда, чтобы попросить должность художника.
— Но ведь вы же — женщина, — он нахмурился, словно пораженный тем, то она не понимала столь очевидного факта.
Брианне пришло в голову, что она вовсе бы не удивилась, если бы у нее выросла вторая голова. Это, пожалуй, было единственным, чего ей не хватало.
— Я, кроме того, еще и художник, — отпарировала она, вспомнив о папке с эскизами, которую она сжимала в руках.