Безрассудный
Шрифт:
Следующие несколько дней я делал все, что было в моих силах, чтобы Кире было лучше. В основном я старался отвлечь ее, заполняя все ее свободное время. Которого, к несчастью, было предостаточно, потому что ее учеба еще не началась.
Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я наслаждался ее компанией. Кира умная, смешная, проницательная, на нее приятно смотреть, особенно когда мне удается вогнать ее в краску. В то же время она могла притвориться глупой и игривой, когда выбиралась из своей раковины. Эту ее сторону я узнал, когда заставил ее петь и танцевать со мной
Естественно, иногда я флиртовал с девушками, потому что женские прикосновения не были тем, с чем я готов был распрощаться прямо сейчас, но, если подумать, я бы не вспомнил последний раз, когда спал с кем-то. Целую вечность назад, кажется, но теперь я редко думал о сексе с незнакомками. Время от времени меня посещали горячие и абсолютно неприемлемые мысли о Кире. И сны. Господи боже, эти сны. От некоторых из них я просыпался с таким стояком, что можно стекло резать. Но я не позволял этому как-то повлиять на нашу дружбу. Или на мое обещание с Денни. Они оба слишком много значили для меня.
У меня в голове крутилась довольно непристойная мысль о том, как бы выглядела влажная кожа Киры, когда я услышал, как она стучит в дверь. Я сам был только что из душа, и тело еще не полностью обсохло, когда я сказал, что она может войти.
Отталкивая от себя образ того, как капли воды стекают в ложбинку на ее груди, я широко улыбнулся, когда она толчком открыла дверь.
— Что стряслось?
Она стояла в дверном проеме, глядя на меня с открытым ртом. Наверное, не ожидала, что я буду одет лишь наполовину. Закрыв рот, она попыталась успокоиться, но начала запинаться. Это была та милая реакция, к которой я не привык. Может, она тоже представляла меня голым? Да нет, быть такого не может.
— Я… мм… просто хотела спросить, нельзя ли пойти с тобой в «Бритвы»… послушать группу…
— Да неужели? — удивленный ее ответом, я поднял с кровати футболку. «Бритвы» — это маленький бар, где мы сегодня играем. Но Кира ведь так часто слышала группу у «Пита», что мы уже должны были ей поднадоесть. Хотя если она хочет этого, я буду только рад ее компании. — Тебя еще не тошнит от моего пения?
Подмигнув, я надел футболку. Да, она должна быть уже сыта нами по горло.
Она сглотнула, будто вид моего тела дезориентировал ее. Хм, с другой стороны, может, мне стоит чаще появляться перед ней полураздетым. Ее смущение кажется очень заманчивым.
Друзья. Просто друзья.
— Нет, еще нет, — сказала она. И будто вдогонку добавила: — Хоть чем-то займусь.
Я посмеялся над ее ответом. Так или иначе все упиралось в Денни и эту вечную игру ожидания, в которую она играет. Закончив одеваться, я подошел к шкафу, достал гель для волос и попытался превратить тотальный бардак в организованный беспорядок.
Снова взглянув на Киру, я увидел, что она увлеченно наблюдала за мной.
— Конечно, пойдем, я уже почти готов.
Я сел, чтобы надеть ботинки, и похлопал по кровати, приглашая Киру присоединиться ко мне. Когда она села рядом, я понял, что мне нравилось чувствовать ее близость. До меня доносился запах свежести,
Концерт прошел отлично, и я был рад, что Кире удалось на нем побывать. Как только сет был отыгран, а вещи собраны, я поблагодарил работников за то, что приняли нас, и оставшихся посетителей за то, что заглянули нас послушать. Ну или смирились, если были не в курсе, что играем именно мы. Когда я обнимал барменшу на прощание, какая-то очень бойкая девчонка запустила руку в задний карман моих джинс и сжала мою задницу.
— Есть планы на вечер? — сказала она, когда я посмотрел на нее через плечо.
Мой взгляд переместился с нее на Киру, стоявшую возле двери и наблюдавшую за мной. Не так давно я бы согласился пойти за этой девушкой куда угодно, но все изменилось, и теперь мне вообще не хотелось куда-либо с ней идти. Кроме того, я не мог. Вообще-то у меня действительно были планы.
— Да, прости.
Она нахмурилась, и я поцеловал ее в щеку. Надеюсь, этого достаточно, чтобы она осталась довольна.
По дороге домой Кира была в прекрасном настроении. Она завороженно смотрела на меня. Я не был уверен, почему, пока не осознал, что напеваю себе под нос последнюю песню, которую мы играли.
— Эта мне нравится, — пояснила она. Я кивнул. Я итак это знал. Не важно, что она делала, она всегда останавливалась, чтобы послушать «Помни меня» каждый раз, когда мы играли ее у Пита.
— Похоже, она важна для тебя, — заинтересованно проговорила она. — Означает что-то особенное?
Спросив это, Кира казалась почти смущенной, будто бы в очередной раз сделала это, не подумав. Ее вопрос застал меня врасплох, как и ее проницательное замечание. И беспокойство. Большая часть девушек не обращали внимания на мои тексты, когда были рядом со мной.
— Гм, — это было все, что я был способен сказать в ответ. И конечно, ей этого было мало.
— Что? — робко поинтересовалась она.
Я буквально слышал, как этим простым словом она умоляла меня открыться ей. Мысль о том, чтобы сказать ей, что эта песня для меня значила, о чем я на самом деле пел, пугала меня не так сильно, как в тот момент, когда я впервые увидел реакцию Киры на нее. С ней мне было комфортно. Недостаточно, чтобы открыть душу и рассказать ей все слезливые истории, хранившиеся в моей голове, но этого хватит, чтобы не бояться выдать ей маленький кусочек себя. Пока она не просит слишком многого и не давит на меня.
С теплой беззаботной улыбкой я сказал ей:
— Никто меня раньше об этом не спрашивал. Ну, кроме группы.
Я остановился, раздумывая, хочу ли я распахнуть настежь дверь признаний.
— Да… — пробормотал я, глядя на нее. Она моргнула и повернулась ко мне, ее глаза были широко открыты и переполнены чувством, которое я не мог распознать. Теряясь в форме ее губ и сиянии ее глаз, я позволил ей увидеть частичку моего сердца. — Она многое для меня значит…
То, чего я желал всю жизнь. То, чего мои родители не могли мне дать. То, чего, знаю, я не достоин… Чьей-то любви. Вот что она для меня значит.