Безудержная любовь
Шрифт:
И, поверьте мне, я танцевала под эту мелодию.
Я извивалась, выгибалась и извивалась под ним, мои пальцы впивались в простыни, в его волосы. Он рычал и стонал, каждый звук, исходящий из глубины его горла, поднимал меня выше. Я закинула одну ногу ему на плечо, приподнимая бедра синхронно с ритмом движения его пальцев внутри меня. Он прижался ртом к моему набухшему клитору, дразня его быстрыми движениями языка, посасывая его с ненасытной самозабвенностью, пока меня не начало лихорадить от желания, нижняя часть моего тела гудела от восторга, мои крики становились все громче,
И это еще не было окончено.
С последним хриплым рычанием Остин оторвал свой рот от моего тела и поднялся на ноги. Тяжело дыша, я приподнялась на локтях и смотрела, как он сбрасывает одежду, пока не предстал передо мной обнаженным. Свет лился из-за его спины, освещая очертания его тела — широкие плечи, вздымающуюся грудь, сужающийся торс, крепкие руки. Я наблюдала, как одна из этих рук начала двигаться, когда он взял свой член в руку и провел кулаком вверх-вниз по его длине.
— Хотела бы я разглядеть тебя получше, — прошептала я.
— Тебе нравится смотреть? — его голос казался еще более глубоким.
— Может быть, в следующий раз. — я потянулась к нему, притягивая к себе. — Антракт закончился, и я с нетерпением жду второй половины этого шоу.
Низкий сексуальный смех вырвался из его груди, когда он растянулся надо мной, расположив свои бедра между моими. Затем он остановился. — Черт. Подожди.
— Что случилось?
Он поискал свои спортивные штаны и вытащил из кармана презерватив. — Все в порядке. Я просто осторожен. Всегда.
Мне делали противозачаточные уколы, но я понимала его страх.
— Просто чтобы ты знала, у меня ни с кем не было много лет, — быстро сказал он.
— Лет? — повторила я, ошеломленная признанием.
— Я не валяю дурака — этот город слишком мал.
— Значит, ты все время разгуливаешь с презервативами в кармане?
— Ксандер подарил мне их недавно. — он снова встал на колени у меня между ног. — Хотя я клялся, что ничего не случится.
Я протянула руку между нами, чтобы обхватить пальцами его тяжелый, твердый член, потирая его кончик вверх и вниз по своему гладкому центру. — Я сохраню твой секрет, если ты сдержишь свое обещание заставить меня кончить снова.
Его эрекция уплотнилась в моей ладони. — Я человек слова, Вероника Саттон.
— Я знаю, что ты такой, — сказала я, расслабляя его гладкую, широкую головку внутри себя. Затем я позволяю ему взять верх, провожу руками по его рельефному прессу и вверх по груди, сжимаю его бицепсы, когда он проникает глубже.
— Боже, ты прекрасна, — сказал он, медленно входя в мое тело медленными, размеренными толчками, с каждым разом давая мне немного больше. — Ты такая красивая, и такая тугая, и такая влажная, черт. — его глаза закрылись, и его член один раз запульсировал.
Я хихикнула — ничего не могла с собой поделать. — Это было давно, не так ли?
Он
— Прости, прости. — я притянула его ближе и зарылась лицом в его шею, целуя его шею, челюсть, ключицу. Потерлась губами о его загривок. — Я буду хорошей.
Он вошел глубже, так глубоко, что я ахнула. Затем я закрыла глаза от острой боли, у меня перехватило дыхание.
— Дыши, детка, — сказал он тем низким, сексуальным голосом, в котором мне хотелось утонуть. Он начал двигаться во мне долгими, неторопливыми движениями, и мое тело задрожало и напряглось, во мне снова зародилась потребность.
— Да, — прошептала я, проводя руками по его рукам, спине и шее. — Я хочу этого. Я хочу тебя. С того момента, как увидела тебя.
Мои слова, казалось, зажгли что-то внутри него, и его толчки стали быстрее, жестче, глубже. Я вцепилась в него так, словно он мог столкнуть меня прямо с края матраса. Наше дыхание стало неровным, тела скользкими от пота.
Я провела руками по обе стороны от его позвоночника к заднице, с волнением наблюдая, как напрягаются мышцы под его разгоряченной кожей. Впившись пальцами в его плоть, я притянула его к себе, встречая каждый толчок его бедер собственным движением, в восторге от того, как легко наши тела двигались вместе.
— К черту все, — прохрипел он, немного замедляя шаг.
— Не останавливайся, — умоляла я, открываясь для него шире, поднимаясь выше, принимая его глубже — так глубоко, что он коснулся волшебного места внутри меня, которое заставило все мое тело непроизвольно сжаться вокруг него почти до боли. — О боже, прямо здесь… Я не могу, я собираюсь — Но я потеряла способность формулировать слова, когда напряжение спало, и второй оргазм пронзил меня, облегчение разлилось по всему моему телу, от сердцевины до конечностей, до пальцев на руках и ногах.
Как будто он ждал меня, кульминация Остина наступила, когда моя ослабевала, так что я могла чувствовать каждый его пульс внутри себя. За затихающим грохотом моего сердца я услышала его гортанный стон. Под моими руками я почувствовала, как его мышцы дернулись и затихли.
Я не смогла сдержать улыбку, которая появилась на моих губах, когда он рухнул на меня. Я подумала, что это великолепное представление. Техника? Десять. Хореография? Десять. Артистизм? Десять. Мне нравился каждый момент от входа до выхода, и я хочу выхода на бис.
Остин поднял голову. — Ты смеешься?
— Я это делаю?
— Да. И как бы мне ни нравилось, как ты смеешься, это не должно было быть смешно.
— Это было не так! Клянусь, это было не смешно. Это было очень серьезно. У меня было два очень серьезных оргазма.
— Вот так-то лучше. — он кивнул с самоуверенным удовлетворением.
— Я просто подумала кое о чем, что заставило меня улыбнуться.
— О да? Что?
— Ты стоишь там на пороге моего дома без рубашки, с презервативом в кармане, притворяясь, что зашел сообщить мне время завтрашнего отъезда. Ты действительно думал, что сможешь меня одурачить?