Безудержная любовь
Шрифт:
– Pioneer Woman?
– вытирая руки, я посмотрел, что было на плите. На одной из газовых конфорок стояла большая сковорода, полная черных бобов и кукурузы. В маленькой кастрюльке, сейчас пустой, судя по виду, был соус для барбекю.
– Да. Я пошла в библиотеку и спросила Норин, библиотекаря, нет ли у нее каких-нибудь рекомендаций по кулинарным книгам, но вместо этого она указала мне на несколько обучающих программ на YouTube и веб-сайтов. Она сказала, что «Pioneer Woman» нравится ей больше всего, и я начала с этого, - она пожала плечами, подняв ладони.
– Думаю, у меня
Я рассмеялся.
– Хорошо, когда есть инструменты. У меня есть время быстро принять душ?
– Да, - сказала она.
– Мне еще нужно отделить курицу от костей и закончить салаты.
– Отлично.
– Должна признаться, я готовила соус не сама, он просто из банки, — сказала она с виноватым выражением лица.
– То же самое и с абрикосовым вареньем, которое я добавила в него. Но, - продолжила она, оживляясь, - Норин сказала мне, что фермерский рынок в Гавани Вишневого дерева работает по вторникам, так что завтра я собираюсь пойти туда и, возможно, купить какие-нибудь местные продукты, чтобы самой приготовить что-нибудь. Она сказала, что все становится вкуснее, когда попадает прямо с фермы к столу.
– Я уверен, что бы ты ни приготовила сегодня, на вкус оно будет таким же вкусным, как и на запах. Я ценю, что ты приготовила ужин — в этом не было необходимости.
На ее щеках появился румянец.
– Я хотела этого.
Я еще раз поцеловал ее в висок.
– Я сейчас спущусь.
Перепрыгивая через две ступеньки, я начал раздеваться еще до того, как добрался до своей комнаты.
– Официально, — сказал я ей, откладывая вилку.
– Это лучшее блюдо, которое ты когда-либо готовила. Десять из десяти. Настоятельно рекомендую.
— Спасибо, — сказала она, склонив голову.
– Я ценю это.
– Я помою посуду.
– Я не против это сделать. Поскольку дети уехали, мне больше нечем заняться, а ты все равно мне платишь, - она отпила вина. — Разве ты не хочешь работать сегодня вечером?
Единственное, чего мне хотелось сегодня вечером, — это снова проникнуть в нее. Это было мое новое любимое место.
– У меня сейчас нет ничего, над чем я работаю. Мне нужно найти древесину для бара Ксандера. Это мой следующий проект.
— Ах да, пари.
– Он писал мне раз пятьдесят сегодня, спрашивая, когда он будет готов, - я взял пиво и сделал большой глоток.
– Заноза в заднице.
– Я не виню его за то, что он хотел, чтобы ты это сделал, - она провела кончиками пальцев по столешнице.
– Твои работы так прекрассны.
– Спасибо.
– Квентин и Пьер хотели продавать твои столы в своей галерее, и это было здорово, - сказала она.
– Думаешь, ты примешь их предложение?
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Если бы заказы начали поступать, мне пришлось бы уделять много времени их выполнению, а у меня его просто нет.
Она оперлась
– За все эти годы ты ни разу не подумывал уйти из «Two Buckleys»? Заняться своим делом?
— Вообще-то, да.
– Расскажи мне.
– Когда мне было двадцать пять, а Мэйбл — шестнадцать, и я был вполне самодостаточен, я захотел переехать в Калифорнию. Мой школьный друг открыл магазин для серфинга в Санта-Крузе, и у него возникла идея делать доски для серфинга на заказ. Он пригласил меня заняться с ним бизнесом, и я отправился в гости. Там я и встретил Сансу.
– Ах. Мне кажется, я знаю, чем это закончится.
– Вот именно, - я допил пиво и поставил пустую бутылку на стол.
– Вернувшись домой, я несколько недель собирался с духом, чтобы сказать отцу, что хочу уволиться из Two Buckleys и переехать на другой конец страны, но прежде чем я смог это сделать — буквально в тот самый день, когда планировал с ним поговорить, — мне позвонили, и все изменилось.
– Ух ты, как вовремя. Ты был потрясен?
Я пожал плечами.
– Я просто подумал, что этому не суждено было случиться. И я бы ни на что не променял своих детей.
– Я знаю, что ты бы не променял. Но ты также действительно талантлив в том, что любишь делать. Мне кажется несправедливым, что ты не можешь этого сделать.
– Я могу это сделать, - возразил я.
– Я имела в виду зарабатывать этим на жизнь.
Я нахмурился.
– Послушай, я тысячу раз спорил об этом с Ксандером и Мейбл. Я не брошу своего отца.
– Значит, ты никогда не говорил ему, что хотел бы открыть собственное дело?
– В этом нет смысла.
– Тебе не кажется, что он хотел бы, чтобы ты занимался любимым делом?
– Не имеет значения, что я люблю, - сказал я, чувствуя, как гнев поднимается по моему позвоночнику.
– В прошлом году у него случился сердечный приступ, и он упал с лестницы. Сломал руку и несколько ребер. Если бы меня там не было, его бы не нашли еще несколько часов.
– О нет!
– Вероника ахнула, оторвав локти от стола.
– Оуэн упоминал что-то о сердечном приступе. Бедный Джордж!
– С ним все в порядке, - сказал я.
– Но я не доверяю ему в том, что касается лазания по лестницам, поднятия предметов, которые он не должен поднимать, или чрезмерной физической нагрузки. Я слежу за тем, чтобы он был в безопасности. Это то, что он сделал бы для своего отца.
– Ты бы хотел, чтобы Оуэн или Аделаида сделали это для тебя?
Я задумался на секунду. Хотел бы я, чтобы они отказались от своих мечтаний ради меня?
– Нет. Но это другое дело.
– Как же так?
– Так оно и есть, - отрезал я.
– И это моя семья и мое дело, так что оставь это в покое, - я встал и, схватив обе наши пустые тарелки, отнес их в раковину.
Несколько минут спустя я все еще стоял у раковины и мыл посуду, когда она подошла ко мне сзади и обняла за плечи.
– Прости, Остин, - сказала она, прижавшись щекой к моей спине.