Безудержный ураган
Шрифт:
— Не предвещает это нам ничего хорошего, — проговорил Бруснир и прикоснулся к лиане. На ощупь она ничем не напоминала растение, холодная и твердая, как металл. Вальдар надавил сильнее. — Словно камень.
— Ковырнем ножом? — предложил Шаймор.
Бруснир достал нож и резанул растение. Оно поддалось и брызнуло соком. Острие ножа задымилось. В местах, куда попала влага, расползлись дыры.
— Что-то мне подсказывает, что эта дрянь имеет нехорошие намерения, — протянул Шаймор.
— Да, ладно? А я думал оно подружиться хочет, — ответил Бруснир.
— Смотрите! — крикнул
У самой земли из растения обильно выделялся сок. Лужица становилась все больше и медленно растекалась.
— Оно растворит нас всех и сожрет! — заявил бородач. — Нет, не выйдет! Я не собираюсь подыхать вот так, без борьбы! Он размахнулся и ударил в стену зеленых зарослей сильнейшим огненным заклинанием с обеих рук. Бруснир вскинул было ладонь, крикнул:
— Стой!
Но не успел. Струи огня ударили лозу, растеклись по ней, обжигая. В нос ударил кислый запах пропавшего вина. Толстые стебли вспыхнули и облили, напавшего на них воина, струями смертоносного сока. Он не успел даже вскрикнуть. Просто осел на землю, как пустой мешок. На глазах растворилось тело, одежда, даже костей не осталось. Все обратилось в жидкое кровавое пятно на земле.
Бруснир, разглядывая скудные останки, сказал тихо, но жестко:
— Впредь никто ничего не делает без моего приказа. И… Отставить панику.
— Паникеры мрут первыми, — прибавил Шаймор, сморщив нос.
Вальдары сомкнули ряды и прижали правую руку к левому плечу в знак того, что поняли своего командира.
Лиана впитала растворенное тело без остатка. Стебли, что втянули его, вздулись и покраснели. Кожица на них потрескалась, выпуская новые ростки. Они превратились в почки, быстро набухли и налились крупными гроздьями. Удушающе сладкий приторный запах перемешался с кислым, вызывая дурноту.
— Виноград? — поразился Шаймор. И отступил от подступающей к ногам лужи. — Нас пытается сожрать виноград! Не, ну это ни в какие ворота…
Сухой поверхности оставалось все меньше и вальдары сходились плотнее. Одна из виноградин задрожала, треснула, и из нее пробились маленькие крылья. Оторвалась от грозди и взлетела. Приблизилась вплотную к стеблям наверху, покружила там, и они расступились, пропуская ее. Затем снова плотно сомкнулись.
Бруснир внимательно наблюдал за этим действом, достал свой поврежденный нож и проколол одну из виноградин. Сок не причинил вреда оружию. Тогда он сорвал ее и бросил в лужу на земле. Ягода прокатилась по маслянистой жидкости и осталась лежать целой и невредимой. Бруснир сорвал еще и раздавил в руках, кожа на руке не пострадала. Вытер руку о стебли винограда и они расступились, образуя просвет. Тогда вальдар сорвал целую кисть и стал давить ягоды, размазывая их по стене из лиан. Они расступались, как только на них попадал виноградный сок.
— Помогите мне.
Воины подключились, и вскоре просвет стал настолько большим, что в него можно было пролезть человеку.
— Выбираемся отсюда, пока не поздно, — скомандовал Бруснир.
По очереди бойцы протиснулись в щель, продолжая смазывать ее виноградным соком, так как она норовила затянуться. И поспешили убраться подальше от взбесившегося растения, свернув в переулок.
— Выбираться
Бруснир промолчал. Его взгляд скользил по развалинам домов, цепко охватывал уцелевшие строения. Было не до шуток. Весь этот город превратился во враждебное и чужеродное чудовище. И воин мог думать только о том, как сохранить жизни идущих рядом людей и спасти горожан, если здесь кто-то сумел выжить.
***
Ноги сами принесли Анели в единственное более-менее безопасное место — старый сарай, откуда они с Дареном совсем недавно ушли. Фран захлопнул за ней дверь и приник к щелям между досками.
— Где Дарен? — спросил он, убедившись, что за ней нет погони.
— Он… На нас напали, — пролепетала Анели, задыхаясь от чувства вины. — Он отстал.
Эта последняя ложь вырвалась сама собой, и девочка не понимала зачем так сказала. Она прекрасно осознавала, что Дарен погиб. Из-за нее. От этого было плохо на душе и страшно.
— Надо выгнать ее! — заявил брат Франа Роган.
Анели хотелось разбить голову о стену сарая, вместо этого она взглянула на лысого Рогана. В голубых глазах девчонки блеснул вызов. Он был адресован скорее не Рогану, а самой жизни, но здоровяк заметил его и распалился вовсю.
— Угробила мужика, дрянь! И нашей смерти хочешь! Они гнались за тобой. Ты могла привести их. Они могут быть где-то поблизости, — орал Роган страшным полушепотом, срывая голос.
Анели не смогла выдержать его взгляд. Молча отошла и села на пол в углу сарая. Роган шагнул к ней, размахивая руками от возмущения. Девочка вздрогнула и покраснела, стыдясь своего страха.
— Папа, папа, успокойся. Оставь ее, — дернул его за рукав юноша с серыми волосами.
— Отвали от меня, — оттолкнул его лысый. — Не лезь, когда не спрашивают!
И снова переключился на Анели:
— И все ради чего? Ради чего ты, дура, хочешь нас угробить? — его лицо стало багровым. Изо рта брызгала слюна, мышцы на руках вздулись.
— Папа, прекрати! Она еще ребенок, — снова вмешался его сын.
— Отвяжись от меня! Из-за нее мы все здесь сдохнем, — голос здоровяка стал утробным, страшным, изо рта пошла пена. Все тело покрылось буграми. Они наливались кровью и грозили вот-вот прорваться. — Вы хотите здесь сдохнуть?!
В нем словно что-то сломалось. Он замер, дернулся всем телом и повалился на пол. Сын наклонился над ним. Роган, всего несколько мгновений пролежавший неподвижно, схватил парня за голову и крутанул.
Раздался противный хруст, от которого у Анели дрожь пробежала по всему телу. Роган не остановился, продолжал вертеть голову сына из стороны в сторону, отдирая от туловища. От женского крика стало больно ушам. Анели не могла понять кто кричит. Гримасы на лицах всех женщин в сарае были примерно одинаковые. Девочке казалось — все происходит во сне. Страшном, дурацком и совсем неправдоподобном сне.
В суматохе никто не заметил, что дверь в сарай отворилась. На пороге стоял Дарен. На его лице читались ужас и отвращение. Плотник сообразил быстро: