Безумие 2. Выдумка
Шрифт:
Глава 47
– Разве он не владелец сети ресторанов "Жирная Утка", которые так славятся своим черепашьим супом?
– говорю я, припоминая одержимость Доктора Тракла этим самым супом. - Да, но тут все гораздо сложнее, - отвечает Пиллар.
– Горгон Рамштайн является профессором Оксфордского университета, который несколько лет назад бросил вызов компании "Фочн 500", одной из крупнейших в мире производителей продуктов питания, если быть точным. - Продолжайте. - Много лет назад, пытаясь приумножить свои доходы, это высоко-квалифицированная компания начала выпускать двойные шоколадные батончики, - говорит он, указывая на шоколадку в своей руке.
– Огромный кусок карамели, вдвое больше прежних размеров, врачи даже запрещали его к употреблению. - И? - Горгон, специализируясь в области глобального здравоохранения и производстве, научно обосновал недостатки этих батончиков. Горгон доказал, что если употреблять в пищу эти батончики в течении , скажем, целого года не менее одного раза в неделю, то это может привести к медленному отравлению, а так же веской причине для ожирения детей. Таким образом, это медленная смерть британской молодежи. - Я не понимаю... - Горгон также доказал, что эти батончики влияют на детские мозговые клетки и вызывают привыкание: становятся зависимыми от большого содержания сахара в них. Эти дети в впоследствии вырастают очень чувствительными ко всему. - Неужели ни одно специализированное сообщество не заинтересовалось исследованиями Профессора Рамштайна?
– Мне самой становится интересно. - На академическом уровне все нашли его исследования правдоподобными. С другой стороны, правительство относилось к нему словно к человеку - невидимке, - рассказывает он.
– Профессор Рамштайн подал иск против продовольственной компании, на основе своих академически доказанных результатов. - И каков был вердикт? - Суд был убежден научными исследованиями и постановил приостановить производство двойного шоколадного батончика. Он также оштрафовал компанию на изрядно огромную сумму миллионов фунтов, - отвечает Пиллар. - Довольно справедливо. - Год спустя, глава компании одурачил суд и перевыпустил кишащий сахаром двойной шоколадный батончик, якобы для двоих, - говорит Пиллар.
– Это был юридически умный ход. Ведь не существовало никаких убедительных доказательств, что половинка может причинить кому-либо вред. Но нам-то известно, что когда ребенку перепадает в руки такая конфетина, он слопает ее целиком. Двойным был только обман. - А как же прежний вердикт? - Он больше ничего не значил, - отвечает Пиллар.
– Ведь мы говорим о практически новом продукте. - Что же случилось с Профессором Рамштайном?
– предполагаю, в конечном итоге все должно связаться в одно целое. - Он не сдался. Он подал еще несколько других исков, но все они были бесполезны, поскольку члены суда сменились. Новые же каждый раз оправдывали продовольственную компанию. Дело было проиграно. - Даже не смотря на то, что Британские ученые научно подтвердили вред батончика? - Нет, конечно же, - говорит Пиллар.
– Исследования Рамштайна были превосходными и, скорее всего, точными, но в этом безумном мире, что мы живем нельзя запретить даже курение. Черт, в мире до сих пор существуют страны, где все еще разрешены казни. Не вижу, как все это связано с Пекарем, но я уверена, что Пиллар сумеет подвести черту. Еще, понимаю, что невероятно увлечена историей. - И где же теперь Профессор Горгон Рамштайн?
– спрашиваю я. - А ты как думаешь, где, Алиса?
– Пиллар склоняет голову набок и изображает улыбку Чешира. - Мёртв?
– я борюсь с желанием прикрыть руками рот.
– Убит Чеширским Котом? - Сперва , адвокат Рамштайна был убит в подстроенной автокатастрофе, - отвечает Пиллар.
– Знаешь, кто заказал убийство? - Маргарет Кент.
– Слова сами срываются с губ. Пиллар кивает и я издаю долгий вздох, расставляя все точки над i. Каким-то образом, все ужасные вещи происходят по воле уродливой Герцогини.
– Но почему? Кого защищает Маргарет Кент? - Тех же самых людей, которые наняли Красных преследовать нас в Ватикане. Те же самые люди, которые стоят за всей коррупцией этого мира. Этим людям выгодны войны, голод и нищета, - отвечает он.
– Я не смогу их назвать, но Белой Королеве нравится называть их "те, кто ходят по черным клеткам на шахматной доске жизни". Короче, "Черные Шахматы". Я беру паузу, чтобы переварить все услышанное. Неужто так устроен мир? Неужели все злодеи связаны одной и той же паутиной жестокости и обмана? Остались ли еще герои, которые пытаются противостоять им..., я мысленно представляю Фабиолу во главе.., беспомощную и слабую. Меня конечно же, несколько озадачивает на чьей же стороне Пиллар, но сейчас это кажется неактуальным. - У меня есть еще один вопрос, - говорю я. Солнце просто утопает под тяжестью откровений Пиллара.
– Прежде чем я спрошу Вас, как все это связано с Пекарем, мне бы хотелось узнать название компании, которая продает шоколадные батончики. - Кто же еще?
– Пиллар выпрямляется и ладонью проводит по набалдашнику трости.
– Маффит эн Паффит, та же компания, что выпускает пирожные "Червонная Королева" и "Мяу - Маффины". - Какое - то отстойное название, что злобной огранизации, тайно управляющей миром. - Само собой, - соглашается он.
– Маффит эн Паффит всего лишь филиал главной компании, которая редко упоминается, и, думаю, управляется наиболее злобными Монстрами Страны Чудес, но скоро мы и до этого доберемся. - А у этой главной корпорации существует название? - Ну, а как же, Алиса, - отвечает он.
– Черные Шахматы.
Глава 48
– Так каким образом Пекарь имеет отношение ко всему этому?
– наконец, удается мне вымолвить. - Пекарь считает, что оказывает миру услугу, - отвечает Пиллар.
– Как я уже сказал, всей
– смеюсь я. - Нас, то есть, людей, - объясняет Пиллар.
– Чешир хочет разоблачить нас. Никогда не слышала о серийных убийцах, который пытаются побудить мир на семь грехов? Мужчина взрывает невинных граждан, чтобы доказать свою точку зрения? Мир полон такого рода безумств. - Но Чешир ни слова не сказал об этом.... как, собственно, и Пекарь. - Уверен , вскоре мы о них услышим, - говорит Пиллар.
– Им как-нибудь удастся объяснить преступления и, быть может, попросят человечество покаяться в чем-либо. Кто знает, что взбредет в его кошачью голову? Проигрывая этот разговор в голове, меня кое-что удивляет в поведении Пиллара. - Честно говоря, я не доверяю Вам, Профессор Пиллар, - произношу я, и в это же самое мгновение дождь начинает лить как из ведра.
– Последние два дня Вы ели как сумасшедший, вытворяли множество разных безумств касательно еды, а теперь говорите, что Пекарь наказывает мир за то, что тот позволяет есть детям вредную пищу.
– Я выплевываю дождь.
– Потом Вы рассказываете мне все, что Вам известно о Горгоне Рамштайне, а я даже понятия не имею откуда Вы все это знаете. Вы говорите так, будто Вас заботит человечество, в то время как я знаю, что Вам глубоко на него наплевать. И Вы еще ожидаете, что я поверю, будто Вам есть дело до людей? - Вовсе нет, - отвечает он.
– Мне наср*ть на этот мир.
– Он подзывает здоровяка, который спешит, пробегает мимо, пытаясь укрыться от дождя.
– Я похож на того, кто ср *ть хотел на этот мир? - Иди в задницу.
– Мужчина показывает ему средний палец и уходит. - Ты спрашивала меня о Пекаре и почему он убивает. Я всего лишь рассказываю тебе, Алиса.
– Пиллар поворачивается ко мне, его взгляд замечает слишком большое количество людей, которые одновременно пялятся в свои телефоны. Их действия также вызывают у меня подозрения. Но я вынуждена прекратить этот разговор. - Тогда, докажите это.
– Я делаю шаг вперед.
– Докажите, что все, что Вы только что мне сказали - правда! - Мне это и не нужно, - отвечает Пиллар, доставая телефон из кармана. В то же самое время мой телефон жужжит. Что происходит? Я кликаю по новому сообщению. Появляется ссылка на видео. Я открываю ее. Оно в режиме настоящего времени, и все остальные, включая Пиллара, сейчас его смотрят. Это Пекарь, он же повар, он же арбузный убийца на прямой связи по интернету обращается к миру.
Глава 49
Присутствие Пекаря в прямом эфире повергает всех в молчание. Люди на улицах с предельным вниманием смотрят на экраны своих телефонов. Пекарь безжалостно сливает потоки монтированных фото с убийств: голова в футбольном мяче со Стэмфорд Бридж; детские головы, найденные полицией внутри арбузов; чихающая толпа в Королевском Театре. Бойня транслируется по всему миру. Затем камера показывает голову Пекаря. Он сидит в месте, напоминающем огромной Викторианской кухне с гигантским камином за спиной. Сцена сюрреалистическая. Уникальность кухни сводится к тому, якобы он вещает из прошлого. Этого не может быть. Должно быть другое объяснение. На Пекаре по-прежнему униформа повара; двубортный пиджак теперь одет правильно демонстрируя всем смирительную рубашку. На голове французский поварской колпак. Волосы, словно листья пальмы, закрывают все лицо, кроме изогнутых губ. С ним рядом в поле зрения два сияющих кухонных ножа. - Добрый день, граждане Великобритании, - его первые слова. Он говорит медленно, уверенно, но небрежно, не по-человечески.
– Буду краток и по существу.
– Он откашливается.
– Как уже прежде вас предупреждал мой друг Чешир., - люди вокруг меня вскрикивают при упоминании Убийцы Чешира.
– Любое вмешательство со стороны ваших властей будет устранено. Я прошу вас держаться подальше от всего этого, поскольку в этом вся суть Войн Страны Чудес. В любом другом случае..., в другом, более разумном мире, быть может ,...эта фраза показалась бы смешной. Суть Войн Страны Чудес? Но это не так. Это настоящая жизнь, безумная по мере своих возможностей. - Я не безжалостный серийный убийца, - он начинает читать по бумажке.
– Я опасен. У моих так-называемых убийств великая цель, - признается он.
– Я убиваю детей..., - Вся Британия ахает.
– Жирдяев, - объясняет он.
– Жирдяев, которые не должны быть толстыми и больными, какими мы их видим на сегодняшний день.
– Он замолкает и, прижав руку к лицу, чихает. После этого он выглядит таким уязвимым. На долю секунды. Должно быть, у него есть некий иммунитет к перцу или же это был беспрецедентный случай чиха.
– Вы мерзкая, неблагодарная пародия на общество, - продолжает он, в то время как прядь волос сдвигается, на мгновение, открывая его глаза. Или даже скорее на один глаз, вторая глазница пуста. Теперь он определенно не выглядит уязвимым. Женщина рядом со мной теряет сознание прямо на улице. - Вот несколько фактов, которые вам следует знать, чтобы понять, почему я это делаю, - он продолжает читать.
– Каждый пятый Британец имеет избыточный вес.
– Он делает быстрый вдох.
– Среднестатистический Британец весит на три раза больше, нежели двадцать лет назад. Ваше поколение детей толстое и больное, у них самый высокий показатель диабета в истории и довольно серьезные заболевания для их возраста. Пиллар рядом с какой-то старушкой, складывает руки на груди и шепчет: - Мне плевать. Я на диете Доктора Оза. Не волшебника, а врача, конечно же. Женщина игнорирует его, ее взгляд прикован к телефону. - Пищевая промышленность не менее опасна, чем сигаретная.
– Пекарь звучит гораздо образованней обычного Викторианского повара, готовящего для Герцогини.
– Пищевая отрасль медленно убивает вашу нацию. Я знаю, что вы боитесь апокалипсиса, но поверьте мне, вы долго не проживете, продолжая питаться подобным образом.
– Он тянется за стаканом воды, медленно пьет и откашливается. Судя по тому, как он держит стакан, о нем можно сказать, что он человек несколько другого калибра, нежели я считала. Кто же ты такой, Пекарь? Я чувствую, что знаю, но не могу сложить все воедино.
– Компании тратят миллионы фунтов на маркетинг своих продуктов. Они утраивают свою прибыль на детях, которые клянчат у родителей ту или иною дрянь. Дети вырастают больными. Медицинская промышленность делает на этом деньги, ребенок - теперь пациент. Доктора выписывают нам лекарства для того, чтобы нам якобы стало лучше....и это ложь..., чтобы мы потратили еще больше денег. Это бесконечно замкнутый круг. - Вот и Уловка - 22!
– Пиллар щелкает пальцами. Несколько человек бросают на него пронзительные взгляды. Он прячет пальцы обратно в карман.
– Извините, не знал, что щелкать пальцами невежливо. - Вы, должно быть, спрашиваете самих себя, кому это выгодно?
– Пекарь смотрит на камеру, отрываясь от бумаги.
– Люди, проснитесь и задайте себе вопрос, каким образом вы становитесь толстыми, больными и без гроша в кармане, если все это не ваша вина. - Ну, конечно же, они во всем виноваты, - говорит Пиллар.
– Никто не заставлял их есть так много. Люди снова смотрят на него. Пиллар изображает, будто закрывает рот на замок. - Мы живем в век "купи одно и получишь другое бесплатно", - говорит меж тем Пекарь.
– Ничто в этом мире не дается бесплатно. - Пекарь скорее напоминает мне Вилли Вонку из "Чарли и Шоколадная Фабрика".
– не сдерживается Пиллар.
– Я боялся его до лысых чёртиков. На этот раз никто не смотрит на него. Думаю, они его даже не слышат. Сообщение Пекаря требует всеобщего внимания, верят в его теории или нет. - Теперь, когда я всецело завладел вашим вниманием, вот чего я хочу, - говорит Пекарь.
– Во-первых, самое легкое.
– Теперь убийца качает права.
– Я хочу личные извинения от Королевы Англии и Парламента к жителям Британии за то, что позволили пищевой промышленности манипулировать нами и загубить здоровье наших детей.
– Он замолкает.
– Во - вторых, я хочу, чтобы провели тщательное расследование по делу о пищевой отрасли, подкрепленное исследованиями Профессора Горгона Рамштайна, и виновные понесли наказание. Я требую, чтобы их доходы разделились среди бедных жителей Британии поровну. - Довольно благородные требования от человека, которые начиняет арбузы отрубленными головами детей, - бормочет Пиллар.
– А он не будет столь любезен продемонстрировать нам, как у него получается запихивать их головы в арбузы?
– Пиллар по большей части говорит сам с собой. - Если эти требования не будут выполнены к пяти часам завтрашнего дня, - объявляет Пекарь, - я отравлю британских детей теми же самыми сластями, от которых они разжирели.
– На этот раз пауза гораздо дольше, словно он обдумывает то, что сказать далее. Я оглядываюсь. Все затаили дыхание. Они знаю, что вот-вот увидят нечто такое, к чему не готовы, но вынуждены испытать. - Если после всех этих убийств, у вас еще остались какие-либо сомнения, - говорит Пекарь, - вот снимки из города Мадфог, в семидесяти милях от Лондона, сделанные пару минут назад. В эфире появляются кадры Мадфога, тихого и мертвого, словно это самый безлюдный город на земле. Затем, камера делает приближение, чтобы показать, что все замертво лежат на земле с белой пеной у рта. Еще ближе, камера демонстрирует бесчисленные упаковки из-под Сникерсов, Пирожных "Червонная Королева" и прочих сластей и напитков, которые раскрытыми , валяются тут и там. Кадры меняются на съемки, сделанные час назад. На экране горожане повсеместно вгрызаются в батончики. Затем, внезапно детей начинает тошнить, одной рукой они держатся за животы, сласти Страны Чудес повсюду. Остальные жители Мадфога один за другим разделяют эту судьбу. - Потребовалось несколько минут, чтобы убить город с населением семьсот тысяч жителей.
– На экране снова появляется Пекарь.
– Если у вас есть сомнения касаемо моих способностей отравить вашу еду, спросите себя, как я смог засунуть отрубленные головы в арбузы. - Видишь?
– говорит Пиллар. - Мне понадобится всего несколько часов, чтобы убить всех в Лондоне, - говорит Пекарь.
– А затем, я отравлю вашу воду. Отомстите людям, которые вас обманули или умрете.
– Его угрожающий тон уверен и безошибочен.
– Даже если вам удастся выжить, спросите себя: что если вся еда будет отравлена, что же вы будете есть? Трансляция резко обрывается логотипом с оскалом Чешира на экране. Тишина закрадывается в каждый дом и душу Британии.
Глава 50
Тишина воцаряется лишь на несколько мгновений. Это похоже на несколько секунд перед стартом Олимпийских спортсменов, прежде чем весь ад вырывается на свободу. Мир вокруг меня взрывается, люди бегут во всех направлениях. Одни выдвигают теории, другие паникуют, все прочие наблюдают за теми, кто паникует, подумывая присоединиться к всеобщей панике. Солнце кануло во тьму. Мы пропустили закат. Никто не может гарантировать, что наступит завтра. - К тому времени, как Королева Англии сядет завтра распивать свой пятичасовой чай, все эти люди могут быть уже мертвы, - произносит Пиллар, качая головой, а после уходит. - И куда по вашему вы уходите?
– я бегу за ним, уклоняясь пешеходов, которые чуть не сбивают меня с ног.
– У нас еще полно работы! - Это у тебя еще полно работы.
– Он идет, не останавливаясь. Паника вокруг нас усиливается. Люди спорят о том, что еда тоже может быть отравлена. Одни говорят, что отправлены закуски. Другие же выдвигают предположения, что будут отравлена еда лишь одной фирмы, поэтому можно пожертвовать несколькими людьми, чтобы протестировать еда какой фирмы окажется отравленной, а какая - нет. После возникают вопросы о закупке еды впрок, на случай, если паника на завтра выйдет из-под контроля. Несколько довольно образованных человек спорят, что Пекарь блефует, ведь невозможно отравить еду всех компаний, он противоречит сам себе. Другие же утверждают, что все это пропаганда, чтобы продать еще больше пирожных "Червонной Королевы". Я, не прекращая, выслушиваю все эти теории, протискиваясь сквозь толпу в поисках Пиллара. Я даже слышу, как люди становятся на сторону Пекаря и называют его героем, заявляя, что еда этих компаний ничем не отличается от химических отходов, что они производят. Родители запрещают детям Мяу- Маффины. Наконец, я вижу Пиллара. Я прибавляю ходу и хватаю его за плечо. Он останавливается, вздыхая, но не сопротивляясь. - Что Вы имеете в виду, что у меня полно работы?
– спрашиваю я. - Я похож на Алису или ты?
– отвечает он. - Что это должно значить? - Ты -- Алиса, ты должна сражаться с Монстрами Страны Чудес, - говорит Пиллар, в то время как кто-то отвлекает его, суетливо бегая рядом. Он пытается удержать равновесие и уйти от запаниковавшего бегуна.
– Я пытался сказать тебе уже больше недели, пока ты все это время скулила о Джеке и терялась в догадках, на самом ли деле ты прикончила своих друзей.
– Он скрежещет зубами, по-прежнему раздраженный мужчиной, который продолжает нарезать вокруг нас круги.
– Только не надо снова ныть о том, что реально, а что нет. - Вы хотите сказать, только я смогу остановить все это?
– Я боюсь, что он подтвердит мои опасения. Не думаю, что сумею с этим справиться. - Да!
– он бьет надоевшего горожанина тростью, а после смотрит на меня пронизывающим взглядом. - Я...
– Правда в том, что у меня нет слов, и самое мое большое желание, чтобы все происходящее сейчас оказалось лишь выдумкой. Мне бы даже понравился этот кошмар, ведь тогда я смогла бы проснуться. Но, кажется, я не проснусь. Страх и паника людей вокруг для меня слишком реальны , чтобы представить себе такое. - Ты -- Настоящая Алиса, - говорит он.
– Алиса.
– Он закатывает глаза.
– А я всего лишь гусеница. Впрочем, весьма необычная.
– Похоже, он жалеет об этом.
– Но лишь я смогу направить тебя, научить и порой даже спасти. Я просто не могу дать отпор Пекарю. Паникующая толпа по-прежнему вокруг нас, но ощущение такое, словно все они исчезли. Я уже ушла в себя, пытаясь найти слова оправдания. Видения Льюиса, каждое пережитое мной мгновение, кажется, имеют важное значение. В основном, они о борьбе Льюиса с ужасными условиями детей в Викторианскую эпоху. У Пекаря все то же самое, только в наши дни. Безумие, ведь подобного я и предугадать не могла. Может, стоит рассказать Пиллару о видении? - Профессор Пиллар, - говорю я. - Да?
– Он вытягивает шею. - Что я должна сделать, чтобы остановить Пекаря?
– я делаю глубокий вдох, сердце бьется все быстрее. - Из того, что я вижу, ты ничего не сможешь сделать.
– Он пытается перекричать толпу.
– Не в этой жизни. На мгновение я растеряна, расстроившись, что он снова будет играть в свои игры. Он рисует в воздухе чей-то другой силуэт тростью и говорит: - Помнишь, когда он хотел остановить Чешира, чтобы спасти Констанцию? Помнишь, что я сказал тебе, прежде чем мы узнали его мотивы? - Слабость этого человека кроется в его прошлом. - Умная ученица.
– Кивает он. - Как нам прямо сейчас удастся узнать что-либо о прошлом Пекаря?
– спрашиваю я.
– У него нет имени. Нет каких-либо упоминаний о нем. О его жизни в лечебнице много не расскажешь. Он скрывает свое лицо. - Мне известно о его прошлом в этом мире, но поверь мне, это не имеет значения. - Не нужно меня путать, - вежливо говорю я.
– На это у нас нет времени. - Время.
– Пиллар размахивает тростью в воздухе и чертит вокруг меня круг, отбрасывая всяческий мусор на своем пути.
– Время, Алиса! Ты должна оправиться в прошлое.
– Он ведет себя, словно бродвейский актер, того гляди и запоет финальную песню. - В Страну Чудес? - Не совсем, но отчасти.
– Он продолжает кружить, пританцовывая, словно Джинн Келли из "Поющие под Дождем", в то время как мир вокруг нас рушится на части.
– Чтобы узнать настоящие мотивы Пекаря, ты вернешься в прошлое и остановишь то, что с ним произошло и превратило его из повара в серийного убийцу. - Это вообще возможно? Он останавливается напротив меня. - Только если ты -- Настоящая Алиса. - А если нет? - Ты умрешь, где - нибудь в прошлом, - без обиняков говорит он.
– Честно говоря, кому нужна чокнутая девчонка, если она -- не Алиса?
– Беспечно произносит он. - Я готова, - отвечаю я. - Будет трудно. - Вот только не надо! - Не буду, - улыбается он.
– Так позволь рассказать тебе, как тебе удавалось путешествовать во времени в прошлое, чтобы спасти будущее.
– Он подзывает меня к себе.
– И, кстати, Алиса, кто сказал, что у Пекаря нет имени? - У него есть имя? - Ну, конечно же. Если бы он только что не заявился на национальное телевидение, у меня было бы время рассказать тебе. - Зачем тогда мне возвращаться в прошлое, если нам известно его имя? - Потому что его зовут Горгон Рамштайн.
Глава 51
Кухня Вулси, Крайст Чёрч, Университет Оксфорда Горгон Рамштайн, облаченный в одеяние повара, нарезал морковь на кухонном металлическом столе на кухне Вулси. На самом деле он ничего не готовил и не собирался. Нарезание моркови было для него своего рода медитацией, чтобы успокоиться и совладать с желанием убить снова. И сейчас и в прежние времена ему случалось случайно пораниться. Ему было плевать. Кровь прекратила отвлекать его внимание еще много лет назад. А теперь? Сейчас ничто не имело значения кроме публичного извинения Королевы, до тех пор, пока его требования не будут выполнены. Горгон снова порезался. На этот раз, гнев его был слишком силен. Он метнул тяжелый кухонный нож в стену и его рев огласил пустую кухню. Нож воткнулся в один из черепашьих панцирей, что видели на стене. Прищурив один глаз, он посмотрел на них. Тот черепаший панцирь, подумал он. Лишь немногие знали, что именно этот панцирь вдохновил Льюиса Кэрролла на создание персонажа Черепахи Квази. Еще меньше подозревали об историческом значении столь редко посещаемой кухни под Оксфордским Университетом. Кухня Вулси. Легендарная оксфордская кухня шестнадцатого века, на которой похоронено и сокрыто множество тайн. Горгон постигал искусство готовки на этой самой кухне. Он узнал о страсти к готовке. Что в ней был и ритм, и темп, и песня и даже танец. Кем были Огюст Эскофье, Алексис Сойер или Изабелла Битон по сравнению с ним? Быть может, их великие имена были вписаны в Викторианские книги истории, но Горгону было известно кое-что еще. Он сам был легендой. Иконой, если будет угодно. Он был не просто поваром. Он был ученым, который стал поваром. Он, как никто другой, подходил ко всему со всей своей дотошностью. Но сейчас все это прошло. И не из-за того, что Маргарет Кент сотворила с его адвокатом и его семьей в этом мире. Его гнев и ненависть вскармливались в течение многих лет, что он провел под жесточайшим гнетом в Стране Чудес. Он стукнул тяжелым кулаком по столу, припоминая все то, что Червонная Королева сделала с ним в Стране Чудес. Ложки и ножи зазвенели, несколько чашек упали на пол. Боль была настолько сильной, что он упал на колени, охваченный ею. А после слезинка скользнула по его лицу, будто капелька оливкового масла. Слезинка, вышедшая из пустой глазницы. Медленно, Горгон поднялся и направился к боковому столу, за которым проглотил пару маффинов, целиком, не разжевывая. Горгон любил маффины ...и перец. Он обожал их, потому что его дети сходили по ним с ума. Горгон смыл кровь с рук, глядя на свое отражение в зеркале. Не то чтобы он не видел его прежде, но на этот раз, его облик шокировал его. Из жертвы он превратился в безжалостного убийцу, и он не знал, как к этому относиться. Вот Чеширу это определенно нравилось. Горгон выпрямился во все свои шесть футов, четыре дюйма. Его руки были долговязые, но весьма искусные в кулинарии. На нем был надет двубортный белый жакет, который на самом деле был смирительной рубашкой. Той самой, что на него надевали в лечебнице. Основной задумкой повара надевать двубортные жакеты заключалась в том, что их можно было надевать и так и этак, тем самым маскируя пятна от готовки. В прошлом, когда эта самая кухня гордо именовалась кухней Вулси, на переодевания времени не оставалось, когда как нужно было подать блюдо Викторианским богачам, у которых водилось много деньжат, чтобы заплатить за угощения. В течении нескольких минут, жакет выворачивался наизнанку, демонстрируя чистую сторону. Задумка пригодилась Горгону практически в той же целью, когда он совершал преступления, за исключением тех кровавых пятен, что он прятал от предыдущих жертв. Он успевал убить двоих, прежде чем переодеть жакет. Убей, переодень и снова убей. Или еще лучше: убей, переодень, сматывайся, пока выглядишь чистеньким. Никому и в голову не могло прийти, что повара станут серийными убийцами. Опять же, жакет Горгона защищал его от множества прочих факторов. Плотная хлопчатобумажная ткань жакета защищала его от жара плиты и дьявольской печи в Стране Чудес. Нынешние кухни куда безопасней Викторианских. В те времена готовка была профессией опасной: безумно громадные печи и брызги кипящего варева. Хороший жакет стал необходимостью. В настоящие дни, она помогала ему скрываться в довольно жарких местах, которых люди старались избегать. Под жакетом он носил специально - скроенные брюки. На них были черно-белые узоры. В прошлом, повара носили узорчатые брюки, чтобы скрыть пятна. Горгон же надел их, чтобы посмеяться над верой Белой Королевы в то, что она именовала Шахматной Доской Жизни, по правилам которой хорошие ходили лишь по белым клеткам, а плохие - по черным. Горгон верил, что ему подвластны и те, и другие. Горгон уставился на поварской колпак, что он носил на голове, отчасти похожий на корону, что носили короли вроде Филиппа II. Некоторые именовали его просто колпаком, как и традиционный головной убор мировых судей - офицеров государства. В наши дни этот термин обычно применим к судье. Глядя на него в зеркале, это совпадение показалось ему весьма ироничным. В своем психотическом стремлении исправить этот мир, он во многом был похож на судью. Но эта мысль его не рассмешила. Он редко смеялся над своими мыслями. Горгон, в отличие от прочих сумасшедших убийц знал, кем он был на самом деле. Он знал, что голова его гудит не от верных поступков. Но, тем не менее, он ничего не мог с этим поделать. То, что Червовая Королева сделала с ним, разрушило каждую молекулу человечности в его организме. - Портмане.
– Горгон приподнял колпак, глядя в зеркало. Французское слово, то единственное, что вызывало улыбку на его лице. Пормтане - искусство сочетания двух слов, звуков и значений в совершенно новое слово. Льюис Кэрролл просто обожал подобное. Именно таким образом он изобрел слова вроде "хливкий", что означало "гибкий" и "скользкий". (стихотворение "Бормоглот". Именно там упоминается словосочетание Slithy Tove — «Хливкий Шорёк») Горгону нравилось слышать подобное от Льюиса. То были славные дни. Но опять же, Льюис не смог спасти его от Королевы. Порой, его поражала сама нелепость мысли о том, что он упоминается в главе "Свинья и Перец" всего лишь в качестве повара. Он презирал людей за суждения о том, будто его уволили за то, что он добавлял во все слишком много перца и Королева чихнула , когда обедала в доме у Графини. Он потянулся за книжицей "Приключения Алисы под Землей", одной из немногих оригиналов - он знал, что у Пиллара тоже была такая, и, скорее всего, он был дико зол, что какой-то повар поубивал столько народу, но ему было плевать на Пиллара. Пекарь открыл книгу на главе "Свинья и Перец", где говорилось: " В воздухе и правда было слишком много перца. Даже Герцогиня время от времени чихала, а уж ребенок просто вопил и протяжно чихал одновременно. Единственными на кухне, кто не чихал были повариха и большой кот, сидевший на камине и широко улыбавшийся." - А, вот ты где.
– Чешир появился позади него из ниоткуда. Горгон увидел в зеркале отражение его настоящего лица.
– У нас с тобой иммунитет к перцу.
– На его лице появилась ужасающая и уродливая улыбка, от которой даже Горгону стало не по себе. - Ты не постучал.
– Горгон ненавидел сюрпризы. - Я же кот, Горджи, - ухмылка Чешира стала шире.
– Мы проскальзываем без разрешения. Готов? - Королева не принесла извинений?
– Он знал, что она не станет, но ему так этого хотелось. - Ты же знаешь, что этого никогда не произойдет, - сказал Чешир.
– Поэтому мы все это и делаем. - Я думал, мы делам все это ради того, чтобы разоблачить ее перед миром, - произнес Горгон, предпочитая говорить с зеркалом. - Ну, отчасти.
– Чешир порыскал по кухне в поисках еды.
– Но мы также покажем ей, что мы не слабее нее. - Какая нам с этого выгода? - Мир сложно устроен, Горджи.
– Чешир подобрал рыбий хребет и вгрызся в него.
– Грядет Война Страны Чудес. У Королевы и ее приспешников будет преимущество. И поскольку нас с тобой к хорошим парням отнести нельзя, нам стоит найти в ней свое местечко. - Как это так? - Доказав, какие мы с тобой отморозки.
– Он облизал пальцы.
– Обожаю слово "отморозок". Людям в этом мире оно тоже по нраву. - Ты говоришь, что мы делали все это отчасти потому, чтобы она перестала нас недооценивать, и мы смогли присоединиться к ее лиге?
– обернулся Горгон, гнев вспыхнул на его лице. Этого в его плане не значилось. Он ни при каких обстоятельствах не собирался присоединяться к королевской армии. - Конечно же, нет, - солгал Чешир, и выбросил рыбий хребет. Он отряхнул руки и произнес.
– Я шутил. Конечно же, все это лишь ради того, чтобы разоблачить Королеву. - Я знал, что тебе не следует доверять, - проворчал Горгон.
– Но я должен отомстить. - У всех у нас свои грязные приемчики, Горджи.
– Подразнил его Чешир.
– Не перетрудись. Ты всего-то убил пару детишек, делов то. В мире каждый день умирают дети: будь то голод, армия или болезнь. И никто не поднимает шум по этому поводу. - Не уверен , что это правильно. Я сделал это лишь ради того, чтобы... - Знаю, знаю, - отмахнулся Чешир.
– Разоблачить компании, работающие на Королеву и Герцогиню. Это мы уже говорили. - Мне по-прежнему нужно знать, зачем ты мне помогаешь, - произнес Горгон.
– В Стране Чудес мы не были близкими друзьями. - Моя цель - Пиллар и Алиса. Я отправил им сообщение, которое они, очевидно, получили. Довольно кошмарное , должен признать. Но какое это имеет значение? Теперь ты в моей команде. Взгляни на себя.
– Чешир обошел Горгона, чтобы заглянуть в зеркало. Он указал на его отражение с гордостью и энтузиазмом.
– Взгляни на всю ту славу, которую ты обрел. Из никчемного повара Герцогини, которого едва помнили дети, читавшие книжку, до безумного ученого этого мира, самого ужасного злодея на всей земле.
– Чешир был горд, а Горгон был загипнотизирован его словами. Чешир знал толк в том, как придать зловещим и отвратительным вещам хорошее звучание. Вроде сломленного человека вроде Горгона, это было восхитительной чертой характера.
– Из ничтожества до гордого Монстра Страны Чудес, - повторил Чешир.
– А теперь, давай покажем миру твое главное творение. Пускай людишки помучаются!
– Он потер руки.
– Массовое отравление Лондона. Красота. Горгон кивнул, в его глазах вспыхнула ярость. - Впрочем, миру это просто необходимо, - произнес Чешир.
– Нечто броское. Знаешь, людям нравится реклама и прочая ерунда. - Нечто броское? - Ага, вроде броских названий их продуктов: "Хохотун" и прочий бред. Я придумал!
– он взмахнул когтем.
– Дадим название "Чумовые Пирожки".
– Рассмеялся Чешир.
Глава 52
Гостиная Выпускников, Крайст Чёрч, Университет Оксфорда Ч етырнадцать минут первого, Пиллар ведет меня по пустынным коридорам Тома Седьмого в Крайст Чёрч, Университета Оксфорда. Он, предположительно, собирается отвести меня в комнату, которая может помочь мне вернуться обратно в Викторианские времена. Учитывая все увиденное мною безумие, я до сих пор скептически отношусь к самой концепции возвращения в прошлое. Если бы все было так легко и просто, неужели Монстры Страны Чудес не воспользовались бы этим? - Мы уже на месте?
– прошептала я. - Терпение, моя дорогая Алиса, - отвечает он, считая двери справа и слева.
– Прошло немало времени с тех пор, как я бывал здесь. В университете вечно все меняют, - он использует карманные часы в качестве некого компаса. Я уже даже и не спрашиваю.
– Несколько лет назад университет превратили не знаю во что, когда снимали фильм о Гарри Потере, - по голосу слышно, как он ему не нравится.
– Но Дамблдором
– Я имею в виду, я знаю, что правительство отвергло его исследования, убило его адвоката, и он ощущает себя ответственным за то, что продовольственные компании подверглись коррупции. Но разве этого достаточно, чтобы убить всех этих людей? - Конечно же, нет.
– Пиллар все еще ищет дверцу, ведущую к комнате путешествий во времени.
– Пекарь, как и прочие Монстры Страны Чудес, принял новый облик в этом мире. Он стал профессором. Он даже женился и обзавелся тремя детьми. Маргарет Кент приказала убить его детей. Я застываю на месте. Пиллар замечает и оборачивается, чтобы взглянуть на меня. Я ощущаю, как тихая ярость разливается по венам. - Шокирована ?
– он вскинул брови.
– Ну, все еще хочешь узнать, как были убиты его дети? - Думаю, я догадываюсь.
– Не смотря на то, что я начала привыкать к шокирующим смертям, озвучить мне этого не хочется. - Маргарет Кент заставила его детей съесть большое количество просроченных пирожных Червонной Королевы, - отвечает Пиллар.
– Достаточное, чтобы это привело к отравлению....медленному. Когда Горгон отвез детей в больницу, медсестры оказались в сговоре с Маргарет, и им было приказано не оказывать никакой помощи, пока дети не умерли. - Подобным образом он хочет убить всех в стране, - возмущаюсь я.
– И Вы по-прежнему считаете, что в Стране Чудес с ним могло произойти нечто более зловещее? - Надеюсь, что так, - говорит Пиллар.
– Поскольку если Пекарь лишь подпитывает свой сегодняшний гнев, я не знаю ни единого способа остановить его. Честно говоря, этот человек раздавлен, словно таракан, в этой жизни. И я не знаю, как пользоваться этой машиной времени, чтобы вернуться на несколько лет назад. Это Чудесная машина времени. Она возвращается лишь в Страну Чудес. Будем надеяться, что мы сумеем найти спусковой крючок в его прошлом и остановить историю в самом начале.
– Пиллар поворачивает дверную ручку ближайшей двери и открывает ее.
– Добро пожаловать в комнату путешествий во времени! Я прочла надпись на двери, когда вошла. - Гостиная Выпускников? - Формально известна, как Комната Профессора Эйнштейна.
– Пиллар идет следом и запирает двери за нами. Комната оформлена в современном стиле с заметным штрихом в виде камина и огромного письменного стола со старинной английской резьбой. Повсюду множество сувениров, словно их перевезли из Музея Науки. Парочка красно-черных диванчиков стоят у стены. Перед большим окном с видом на сад, стоит журнальный столик. Выделяется одна единственная вещь: школьная доска с математическими вычислениями. - Альберта Эйнштейна?
– спрашиваю я. - Он какое-то время преподавал в Оксфорде, и в 1930 ему была отдана эта самая комната.
– Пиллар снимает свой пиджак, что делает крайне редко.
– Полагаю, ты знаешь, что Эйнштейн во многих смыслах является прародителем концепции о времени. - Хоть я и чокнутая , но в школу я ходила, - отвечаю я, устремив взгляд на доску.
– Значит, Эйнштейн на самом деле знал, как путешествовать во времени? - Конечно же, знал. Эйнштейн, как и Льюис, был тот еще безумец. В то время как Льюис заикался, Эйнштейн был аутистом, но лишь немногие знали об этом. Эйнштейн был отличным парнем, вот только стрижка была...так себе.
– Пиллар вытаскивает доску на середину комнаты. Он делает это с осторожностью и уважением.
– Эта комната на протяжении пяти лет принадлежала Льюису Кэрроллу, когда он учился здесь. - Вау.
– Мне понравилась связь. Я даже не знала о таком.
– Это же за семьдесят лет до появления Эйнштейна. - Никто, кроме безумного профессора Эйнштейна, не смог за семьдесят лет раскрыть секретов Кэрролла.
– Пиллар начисто вытирает доску. Мел не стирается. - Секреты? - Технически, Кэрролл отрыл путешествия во времени.
– Пиллар смотрит на меня.
– Он был не уверен, что Монстры Страны Чудес не захотят тоже ею воспользоваться, потому держал это в секрете. - И Альберт Эйнштейн открыл этот секрет семидесятью годами позже, когда вошел в комнату? - Наряду со всеми прочими вещами, вроде Загадки Эйнштейна, но сейчас это не столь важно. Льюис Кэрролл был крайне необычным человеком, Алиса. Он был художником, фотографом, писателем, священником и математиком. Доводилось ли тебе встречать кого-то подобного?
– щебечет Пиллар. Внезапно, я вспоминаю, что Льюис рассказывал мне об Эйнштейне, когда я приходила в Том Тауэр в прошлый раз. Верю, что Пиллар не лжет.
– Эйнштейн переосмыслил работу Кэрролла, оставаясь в его оксфордской комнате на протяжении многих лет. Ты знаешь, что его безумная прическа была результатом от бесчисленного использования машины времени в этой комнате? Видать совсем спалил. - Почему тогда Эйнштейн не рассказал об этом миру? - Ты шутишь? Представь себе только, что бы эти чокнутые политики и бизнесмены сотворили с подобным устройством?
– Он замолкает и смотрит на доску.
– Кроме того, машина путешествий во времени функционировала не полностью. - То есть, она не работает? - Сам никогда не пробовал, - отвечает Пиллар.
– Я лишь читал об этом и Кэрролл всегда намекал на это. Она работает лишь четырнадцать минут, и, верю я, это ее предел. - Четырнадцать?
– морщусь я.
– Почему это число отовсюду выскакивает? - Оно выскочило всего лишь однажды - на стене твоей палаты. Это всего лишь второй раз, - отвечает Пиллар, а после бросает на меня подозрительный взгляд. Причем уже не впервые.
– Ты где-то еще его видела? Я пожимаю плечами. Видение Льюиса было 14 Января, но он просил не рассказывать Пиллару об этом. - Ага.
– Он водит языком по внутренней стороне щеки.
– У маленькой Алисы были видения.
– Я пытаюсь вести себя обыденно, когда он произносит эти слова.
– Ты уверена, что Льюис ничего тебе не давал, когда вы в прошлый раз виделись с ним в Том Тауэр? Я колеблюсь, раздумывая, знает ли он о ключе к одной из дверей в Страну Чудес. Я рада, что спрятала его в стене. - Все в порядке.
– Пиллар не давит на меня.
– Поговорим об этом позже. Теперь, тебе нужно вернуться обратно во времени, чтобы встретиться с Пекарем. - И как нам это сделать?
– я выгибаю шею и прищуриваюсь. Пиллар ничего не отвечает и указывает на доску с мелком на липучке. - Это Доска Эйнштейна, та самая, которую он использовал на лекциях, будучи здесь. Одна из наиболее ценнейших мировых артефактов. Историки хранят оригинал в Музее Истории Науки, а эта всего лишь дубликат. На самом деле, все совсем наоборот, но им об этом неизвестно. Первоначально доска принадлежала Кэрроллу и использовалась для путешествий во времени. - И как такое возможно? - Легко, - отвечает он.
– Напиши число, время и имя человека, которого хочешь встретить, а после воспользуйся ею, словно проходом в прошлое. Доска довольно большая. Гипотетически она похожа на дверь, в которую могла бы войти такая безумица, как я. Но если поверхность доски должна подернуться рябью воды или воздуха, я этого не вижу. - Значит, мне просто нужно войти в него?
– я сдаюсь и фантазирую. - Ох.
– Пиллар скривил губы.
– Конечно же, нет. Не будь глупышкой.
Глава 53
Пиллар направляется к красной портьере у окна и ищет за ней что-то. - Вот же оно, - бормочет он, и оглядывается на меня с улыбкой, которая тут же исчезает, уступая серьезному выражению лица.
– Прежде чем я покажу это тебе, тебе нужно знать, во что ты ввязываешься. - А я все ждала, когда же Вы это скажите. - Это путешествие во времени продлиться лишь четырнадцать минут.
– Он вынимает карманные часы и сует мне в руки.
– Как от сердца отрываю. Береги их и верни обратно...вместе с собой, конечно же. Это старинные часы, поэтому на них нет таймера. Придется самой отсчитывать четырнадцать минут. - Что еще мне нужно знать? - Существует две вероятности: либо ты никогда не вернешься, либо наверняка погибнешь,- Снова у него этот его пронзительный взгляд. Я делаю вид, что мне не страшно, и стараюсь держаться.
– Первое что может случиться – ты умрешь, если пробудешь там дольше четырнадцати минут. Я не смогу тебе ничем помочь. - А вторая вероятность?
– я чувствую, что с первой проблемой смогу справится и сама. - То, что ты – Ненастоящая Алиса, - говорит он.
– А я верю, что это ты. - Верите или знаете? - Вера и есть знание, - отвечает он. – Решать тебе: верить в себя или нет. Ты все еще можешь отказаться от всего этого. - И что потом?
– говорю я.
– Завтра умрут миллионы? - Я думал, ты скажешь, что не сможешь жить без меня, - он делает грустное выражение лица. - С тем же успехом, я могла бы вернуться обратно и обнаружить, что Вас больше нет, - дразнюсь я. - Я уязвлен.- Он прижимает ладонь к груди и дважды моргает.
– Кстати, вспомнил.
– Он вынимает лист бумаги. По формату он похож на А 4 и бережно сложен, поэтому стал более компактным.
– У меня для тебя подарок.
– Он не отдает его мне, вместо этого лишь запихивает его в карман моих джинсов. Выражение его лица беспокоит меня. - Что это? - Там написано, кто такой Джек на самом деле. Мои пальцы щекочет желание вырвать бумагу и прочитать ее содержимое сейчас же. В груди жгучее ощущение предвкушения. - Я подумал, что если с тобой что-то случиться, или ты там умрешь, то тебе можно узнать то, чего ты больше всего желаешь, - говорит Пиллар, направляюсь в сторону красной портьеры перед балконом.
– Не то чтобы я тащусь от Джека, ни капельки. - Думаю, мне следует поблагодарить Вас, - говорю я. Он качает головой, поджав губы. - Нет, не следует, - говорит он, выглядывая из-за портьеры, словно проверяя что-то.
– Потому что единственный способ пройти в Доску Эйнштейна не обещает быть приятным , - он снова поворачивается ко мне. - Я готова узнать, как это сделать, - говорю я, выпрямляясь. - Нет, не готова , - он уверен в своих словах.
– Подумай, почему никто не мог понять секрет путешествия во времени Кэрролла. Я говорю, что доска прямо здесь, она была прямо перед ними. Кэрролл и Эйнштейн заполняли архив университета. Еще никто и никогда не узнал этот секрет. - Скажите мне как, Пиллар, - говорю я. Я так взволнованна и нетерпелива одновременно.
– Я не боюсь. - Чтобы путешествовать во времени тебе придется пройти через одну вещь, которой ты боишься больше всего. У меня тут же вырывается вскрик. И речи об этом идти не может. Меня пугает великое множество вещей, но от одной у меня подгибаются колени. - Зеркало, - произносит Пиллар, подтверждая мои опасения.
– За портьерой у меня зеркало. Если я положу его напротив доски, ты сможешь войти в... - Зазеркалье.
– Теперь я вижу во всем связь.
– Прямо как Алиса в книге Льюиса "Алиса в Зазеркалье".
– Я отчетливо помню, как в одной из глав, она пропала в Страну Чудес сквозь зеркало. Значит, Льюис не выдумывал. Это была правда, за исключением того, что зеркало нужно было положить напротив Доски Эйнштейна. - Книга называется "Алиса в Зазеркалье и что Она Т ам Нашла", - снова просвещает меня Пиллар.
– Теперь же это скорее "Зазеркалье Доски Эйнштейна".
– Он пытается пошутить, но не выходит. Он знает, сколь серьезны мои страхи. - Поэтому только Настоящая Алиса может сделать это? Он кивает. - Но я невообразимо боюсь зеркал, - говорю я.
– Я упаду в обморок, как в примерочной. - Ты можешь закрыть глаза, Алиса, а я смогу провести тебя внутрь, держа за руку пока ты не шагнешь внутрь, - предлагает он.
– Проблема возникнет лишь когда ты захочешь вернуться назад. - Как мне вернуться назад? - Точно такое же зеркало и доска должны быть в студии Кэрролла на крыше университета, рядом с Том Тауэр. - Но там никто не сможет помочь мне с закрытыми глазами пройти сквозь зеркало. - Я знаю, - говорит он.
– Может быть, Кэролл сможет помочь. - Почему мы не может использовать Том Тауэр, как в прошлый раз? - Том Тауэр - Мост Реалий, - отвечает Пиллар.
– Это вроде пересечения мира снов и реального. Чтобы там не случилось, будущее это не изменит. - Но именно я в прошлом подала Льюису идею написать книгу "Алиса в Стране Чудес". - Могла, но не обязательно это послужило тому причиной. Кто знает, почему он написал книгу, верно?
– Пиррал снова тянет руки к портьере.
– Как я уже сказал, нам по-прежнему нужно вернуться в лечебницу и жить безумно и счастливо. Ты не обязана этого делать. - Если кроме меня больше некому, тогда я вынуждена сделать это.
– Я потираю карман джинсов с запиской, в которой говорится о Джеке. Безумно, но с ней мне гораздо спокойнее. Я подхожу к доске и пишу дату "14 Января, 1862 " и место, где учился Льюис..., поскольку не знаю, как добраться до Пекаря, кроме как через него. Повернувшись спиной к доске, я закрываю глаза, прошу Пиллара принести зеркало и прошу его провести меня через него. Как только он подносит его, я ощущаю, как стены сужаются вокруг меня, могу ли я доверять моим глазам, не подведут ли они меня, открывшись в любой момент?
Глава 54
Студия Льюиса Кэрролла, Университет Оскфорда, 1862 Путешествие в прошлое оказалось не таким уж и сложным, как мне думалось. Как только я шагнула в зеркало, я ощутила под своими ногами скрип деревянного пола. И вот я в студии Льюиса Кэрролла. Воздух благоухает фиалками и ароматом Цветы Болгарии (прим. пер. Fleurs de Bulgarie - женские духи). Не знаю, откуда мне это известно. Просто знаю, даже не смотря на то, что сейчас их уже не продают. Мне страшно, что если я открою глаза и увижу перед собой еще одно зеркало. Логически, оно должно оказаться позади меня, но я слишком боюсь снова увидеть того жуткого кролика. Впрочем, я наверняка уверена в одном. Мне снова семь лет, прямо как тогда, когда я встретила Льюиса в Том Тауэр. - Мне нужно больше одежды, Алиса.
– Голос Льюиса облегчает мои страхи.
– Кажется, я купил мало одежды на Друри Лейн. Я медленно открываю глаза. Передо мной нет зеркала. Я издаю вздох облегчения и бросаю взгляд на карманные часы в своей руке. На часах без четырнадцати минут семь. Здесь, в Оксфорде, время определенно идет по-другому, поскольку сейчас должна была наступить полночь. Я смотрю на Льюиса, который стоит перед большим ворохом костюмов. На верхушке кучи стоит кролик; грызет морковку и чешет затылок. Оба смотрят на костюмы, надеясь решить какую-то проблему. Сваленные в кучу костюмы разрезаны только затем, чтобы их сшили снова, но уже куда меньшего размера. Интересно, зачем Льюису потребовалось делать нечто подобное со своими драгоценными костюмами. - Зачем вы порезали костюмы?
– спрашиваю я, предполагая, что я только что удачно вписалась в сцену, а не появилась из ниоткуда. Кто знает, как устроены эти путешествия во времени. - Я говорил тебе, Алиса, - говорит Льюис. - Он говорил тебе, Алиса, - повторяет кролик. - Каждый костюм сшит на взрослого, - объясняет Льюис.
– Разрезав их напополам, мы сделаем, таким образом, из одного костюма два для детей. - Ты хочешь, чтобы они играли в твоих пьесах?
– спрашиваю я. - Не в пьесах.
– Вздыхает Льюис, по – прежнему , глядя на груду одежды.
– Сначала, я использовал одежду, чтобы развлекать бедных и бездомных детишек. Но потом, я узнал, что одежда нужна им, чтобы защититься от холода. Чем больше я узнавала Льюиса, тем больше восхищалась им. - Может, нам порезать костюмы на три части, - предлагает кролик.
– Дети гораздо меньше своих обычных сверстников. Думаю, это может сработать. - Почему эти дети меньше своих сверстников?
– спрашиваю я, удивляясь между отличиями прошлого от будущего. В наши дни все чаще встречаются дети с излишним весом. - Голод, плохое здоровье и холод, - отвечает Льюис.
– Эти времена довольно суровы, Алиса. Оглянись. Дети бездомны и голодают. И это только в Оксфорде. В Лондоне грязь и нищета еще хуже. Это разбивает мне сердце, Алиса. Я должен найти способ спасти их. Слова звенят тревожными звоночками в моей голове. Спасти их , сказал он. Значит, их он не смог спасти? Удастся ли мне изменить прошлое и помочь ему спасти их? - Мы могли бы построить укрытие в университетской церкви, Льюис, - говорит кролик.
– Быть может, дать им немного морковки.
– Кролик пожимает плечами, и его уши уныло повисают. Он осознает всю роскошь житья с Льюисом и достаток еды, в качестве моркови. Он опускает глаза и разламывает морковку на две части. Одну часть он откладывает на потом, другую медленно грызет. - Нам нужно найти способ раздобыть для них еды.
– Льюис выглядит так, словно ответственен за все их невзгоды.
– И нам нужно обучить их. Большинство даже не умеют читать. Не смотря на то, что я очень хочу помочь ему с детьми, мне необходимо попросить их помочь Горгону. - Льюис, - выдавливаю я.
– Мы должны спасти Пекаря. Льюис ощущает мое внезапное напряжение и поворачивается ко мне. - Какого еще Пекаря? - Пекаря. Пекаря. Что живет на Друри Лейн, - подпевает кролик. - Того самого Пекарь.
– Я указываю на кролика. - Ты имеешь в виду детскую песенку?
– спрашивает Льюис. - Нет, я имею в виду, Пекаря, - возражаю я.- Хмм...повара. Да, я имею в виду повара. - Повара?
– Льюис обменивается озадаченными взглядами с кроликом. - Того самого, что работает на Герцогиню.
– Не ожидала, что это будет так сложно. - У Герцогини нет повара, - отвечает кролик.
– Она подыскивает себе повара, но пока не нашла. - То есть повар Королевы.
– Я вспоминаю, что Пекарь раньше работал на Королеву, по словам Пиллара.
– Червовой Королевы. Кролик ныряет в карман Льюиса, не говоря ни слова. Я слышу, как у него от страха стучат зубы. - Ты напугала его.
– смеется Льюис.
– Он боится Червовой Королевы. Думаю, ты имеешь в виду Горгона, королевского хлебороба? - Да, это он.
– Боже, я уже потеряла столько времени на одни только разговоры. - А что с ним? - Он в опасности, - говорю я.
– Мы должны спасти его. - Какого рода опасности?
– запинается Льюис. Это второй раз, когда я слышу, как он начинает заикаться. Интересно, он уже родился таким? - Не знаю, но мы должны помочь ему, прежде чем с ним кое-что случиться. - Это же б-б-бессмыслен-н-нно.
– Он кажется смущенным от внезапного приступа заикания. Он потирает лоб. Думаю, у него мигрень. - Знаю, но прошу, Льюис. Позволь мне увидеться с поваром. - Аа, - говорит Льюис.
– Т-тты используешь Горгона в качестве предлога, чтобы вернуться в Ст-т-ттрану Чудес.
– Видимо он имеет в виду некий предыдущий разговор, о котором я даже не помню.
– Как я уже сказал. Я заточил их и не планирую открывать эти двери в ближайшее время. - Но нам придется.
– Я хватаю его за руки. Он не понимает.
– Ты должен спасти его. Разве ты не помнишь о видении, когда говорил мне, что не смог пасти их? Думаю, это касалось и повара. - У тебя было видение обо мне? - Прошу, Льюис. Ты ведь не из тех, кто бросает человека в беде. Поверь мне. - Хорошо. Хорошо, - говорит он.
– Давай посмотрим, что там опять приключилось в Стране Чудес. Закрой глаза. Я проведу тебя сквозь одну из дверей в Страну Чудес.
– Я киваю и закрываю глаза. Значит, двери в Страну Чудес и вправду находятся в университете, как и предполагал Пиллар?
– Не вздумай открывать глаза, пока я не скажу тебе. Я снова киваю, не смотря на то, что я борюсь с желанием открыть их и узнать расположение двери. Опять же, нельзя. Что если я все испорчу? Пекарь превыше всего. Я чувствую, как Льюис берет меня за руку, и мы идем. Почти целую минуту. Мы спускаемся по лестнице, а затем я слышу звук поворота ключа. А мой ключ открывает дверь в Страну Чудес? По этой причине он отдал его мне? После мы проходим сквозь что-то.., не уверена, что это дверь,.. он просит меня открыть глаза.
Глава 55
Это все та же Страна Чудес, что я видела в своем видении. Фееричная и с бесконечным разнообразием красок. Вдалеке виднеется радуга, а поблизости растут несколько огромных грибов, похожих на деревья. К сожалению, у меня нет времени детально разглядывать все это. Льюис осторожно оглядывается, чтобы исключить опасность любой разновидности. Я замечаю, что он прихватил свой меч. - Действовать нужно быстро, Льюис, - говорю я. - Не весь всей этой красоте, Алиса, - произносит он.
– Страна Чудес уже не та, какой была прежде. - Это не имеет значения.
– Я смотрю на часы. Десять минут до семи.
– Прошу, мы должны найти Горгона. - Погоди.
– Льюис достает из кармана кролика и приказывает ему бежать как можно скорее и порасспрашивать, знает ли где Горгон. Кролик колеблется, но затем прыгает и исчезает в лесу. - Не можем мы сразу пойти к нему домой?
– спрашиваю я. - Я не знаю, где Горгон живет. Кролик выпрыгивает, но уже с новостями. - Она права, Льюис. Червонная Королева заключила Горгона под стражу, - говорит он.
– Она наказала его за кражу перца и маффинов с ее кухни. - С какой стати ему это делать?
– я должна выяснить. - Они с детьми ужинали, и они попросили его купить перца, чтобы приправить еду и маффинов на десерт, - говорит кролик.
– Горгон живет в бедном районе, потому он отправился на поиски, но никто не согласился дать ему перца задаром. В итоге он позаимствовал горстку с королевской кухни. Королева разозлилась и послала за ним Красных. Говорят, сегодня она в плохом расположении духа, как, впрочем, и в прошлом году, и все последующие годы. - Дети в Стране Чудес также бедны, как и дети Лондона, - рассказывает мне Льюис.
– Мы не должны допустить, чтобы Королева причинила ему вред.
– Льюис берет меня за руку и бежит.
– Горгон - хороший человек. Его жена умерла при родах последнего ребенка, и он заботиться о них, упорно работая, чтобы вырастить их. Думаю, перец лишь послужил поводом, чтобы придраться к нему. Гнев Королевы разрушителен. Я задыхаюсь, следуя за Льюисом. Кажется, он выбрал дорогу подлиннее , пытаясь тем самым избежать всего того, что пугает его в лесу. Кто я такая, чтобы жаловаться. Главное добраться до места. Мы выбегаем к огромному замку, у меня даже нет времени рассматривать его. Мы становимся позади орды Красных, которые окружили Королеву и Горгона. Оба слишком далеко от нас. Не могу даже разглядеть их лиц. - Пойди, посмотри что происходит, - приказывает Льюис своему кролику. Кролик появляется снова. Мы пригибаемся, боясь, что Красные заметят нас. Пока мы ждем, я чувствую, что мне нужно спросить кое-что у Льюиса. - Льюис, есть какой-либо шанс, что мы сможем использовать Чепу Ху против Красных? - Без шансов, Алиса, - отвечает Льюис.
– Я даже еще не изобрел подобное искусство. Значит, Джек не блефовал. Чепу Ху действительно существует, боевое искусство, о котором он рассказывал мне в Ватикане. Но откуда Джек узнал о нем? Минуту спустя, кролик возвращается с огромными от ужаса глазами. - Червонная Королева пытает Горгона перед подданными, - сообщает кролик. - Неужели она хочет отрубить ему голову?
– спрашивает Льюис. - Хуже, - отвечает кролик.
– Она намерена пытать и унижать его перед знатью, которых пригласила на угощение с чаем и пирожными. Сейчас она набивает его нос тоннами перца, пока он не начнет чихать без остановки. - Она хочет заставить его чихать до смерти, - бормочу я. Неужели, поэтому он превратился в Пекаря, из любящего отца в убийцу. Все это кажется бессмысленным и неуместным. - Ее стражники держат его за руки, им приказано держать его до тех пор, пока от чихания у него не вывалятся глаза.
– Кролик находит это отчасти забавным, но поспешно прячет свои чувства. - В этом вся Королева.
– Вздыхает Льюис.
– Я не хочу иметь с ней ничего общего, но бросать его в беде просто неправильно. - Ты уверен?
– спрашиваю я, поглядывая на карманные часы. Шесть минут до семи. - Почему ты спрашиваешь, Алиса?
– говорит Льюис.
– Человек потеряет глаз из-за чихания. Разве этого мало? Я не отвечаю, потому что как бы жутко это ни звучало, это не кажется мне достаточной причиной для того, чтобы обратить обычного человека в жестокого зверя. Зачем тогда он принялся убивать невинных детей? - Извини. Я ожидала худшего, - отвечаю я.
– Давай спасем его. Теперь Горгон кричит громче. Должно быть, они уже начали пытать его. - Ладно.
– Вздыхает Льюис.
– Полагаю, именно я должен сделать это. Оставайся здесь, Алиса.
– Он поворачивается к кролику.
– Ты отвлечешь Красных. Пусть погоняются за тобой немного, чтобы я смог пройти. Я знаю, как сражаться со стражей и освободить Горгона. Он должен убежать, понял? - Не думаю, что он сильно ранен, - говорит кролик.
– За исключением глаз, кажется, один он потерял. В этот самый момент Горгон громко вскрикивает, и мы слышим звук, похожий на звук пробки, вылетающей из бутылки. Мои глаза широко распахиваются, а кролик обхватывает голову лапками. В Стране Чудес бред продолжается безостановочно. Я слышу, как Королева громко и радостно смеется, словно ей рассказали невообразимо смешной анекдот. Все становится еще страньше, когда глаз Горгона выкатывается и останавливается перед нами. Кролик поднимает голову и смотрит прямо на глаз, его ушки дергаются, а по выгнутой спинке побежали мурашки. Знаю, что это жутко и несправедливо, но я по - прежнему считаю, что это недостаточная причина, чтобы обратить его в детоубийцу. Кажется, я стала отчасти равнодушной ко всей этой крови вокруг меня. - Помогите им!
– раздается из круга чей-то крик, но мне не разглядеть. - Кто это говорит?
– спрашиваю я. - Это Горгон!
– отвечает кролик. - Почему он кричит "Помогите им?" - спрашивает Льюис. - Кому помочь?
– говорю я. - Может, он потерял уже оба глаза, отсюда и крики.
– Кролик вынимает сумку и сует в нее потерянный глаз, оглядываясь в поисках другого. - Довольно.
– Гнев Льюиса усиливается. Он поднимается, не дожидаясь пока кролик отвлечет Красных. Он начинает отрубать головы карточной армии.
Глава 56
Я поражена, насколько ловок и опытен Льюис. Неужели из-за Страны Чудес ему пришлось научиться драться? Что же такого здесь произошло, что заставило его заточить их всех? Судя по часам, у меня осталось всего лишь четыре минуты. Я поднимаю свое хрупкое семилетнее тельце и бегу, уклоняясь от Красных к сражающемуся Льюису. - Червонная Королева, - кричит Льюис.
– Я требую, чтобы ты освободила этого человека. - Помогите им, прошу!
– кричит Горгон. Впервые за все время, я вижу его. Он не может освободиться, его держат Красные. Руки и ноги привязаны к четырем деревьям. Королева, чьего лица я детально не вижу, посыпает его перцем. Горгон чихает, рискую лишиться второго глаза. Ей нравится мучить его. Ее вовсе не беспокоит Льюис, который за ее спиной сражается со стражниками. - Это научит тебя никогда больше не воровать мой перец, - рычит она.
– Это научит всех и каждого бояться меня в Стране Чудес.
– Она смеется, словно злая ведьма. Я, пользуясь своим маленьким ростом, проскальзываю мимо красных плащей вокруг меня. Я должна добраться до Горгона. Быть может, само страшное случится с ним не сейчас, а гораздо позже. Если я помогу ему сбежать от Королевы, это изменит события в будущем и спасет его от превращения в убийцу. Я спотыкаюсь обо что-то и падаю плашмя. На часах осталось три минуты. Обыскивая взглядом то, обо что я споткнулась, вижу крокетные мячи. Жаль не молоток. Я набираю пригоршню крокетных мячей и несу их в подоле своего желтого платьица. Прежде чем я успеваю воспользоваться ими, двое Красных хватают меня под руки. Я кричу и брыкаюсь в своем детском тельце, но все без толку. - Помогите им, прошу!
– Горгон начинает плакать слепым глазом. Я теряюсь в догадках, как такой здоровяк не смог высвободиться от Королевы? И кто он такой, чтобы просить нас о помощи? Я этого не понимаю! Я пинаю Красного по лицу, но это не слишком - то помогает. За моей спиной раздается крик Льюиса. - Алиса, я же сказал тебе держаться подальше!
– Он рубит Красных направо и налево, но все равно никак не может приблизиться ко мне и к Горгону. Льюис Кэрролл в одеянии священника сражается с Красными в Стране Чудес; эта сцена надолго останется в моей памяти. - Прошу Вас, Ваше Величество, - говорит Горгон.
– Освободите меня, или они умрут. - А я и хочу, чтоб они умерли, - рычит Королева. Такой страшный рык, для столь миниатюрной персоны.
– У детей маленькие головы. Я использую их в качестве шаров для игры в крикет.
– Фыркает она и осыпает его перцем. Наконец, я понимаю, что имеет в виду Горгон. Кто-то должен спасти детей в его отсутствие. Я достаю мяч и ударяю им одного из Красных по затылку. Это срабатывает, но мне нужно освободиться от другого. - Он хочет спасти своих детей, Льюис!
– кричу я. – Он, скорее всего, оставил их дома, когда пошел раздобыть перца. - Я не знаю, где он живет.
– Судя по голосу, Льюис устал после битвы. Я бью другого Красного мячом, но он не причиняет ему особого вреда. Поэтому, я бью мячом по его хрупким ножкам. Странным образом, это срабатывает. Красный плащ падает наземь и то, что было внутри - исчезает. Я снова вскакиваю на ноги, и на бегу забрасываю их мячами. Раз у них мечи, у меня - мячи, полный каламбур. Издали я целюсь в крохотную голову Королевы. В яблочко. У нее кружится голова, вокруг начинают порхать птички, и она медленно оседает, словно подкошенная. Я бегу к Горгону и пытаюсь освободить его. Узлы слишком тугие для моего детского и тщедушного тельца. Он привязан сразу к четырем деревьям в саду. Судя по моим карманным часам, осталось две минуты. - Где твои дети?
– спрашиваю я. - Они заперты в моем доме.
– Он безостановочно плачет, пытаясь освободиться, в то время как у нас под рукой нет ни ножа, ни меча.
– Я живу в грибном доме, и я запер их внутри. - Что?
– я хватаюсь за голову руками.
– Зачем ты запер своих детей? - По Стране Чудес бродит чудовище, которое ест детей. Они попросили у меня перца. А самый младший попросил у меня маффинов. Я заплатил Герцогине за маффины, но она съела их прямо у меня на глазах, сразу после того как взяла деньги. Она сказала, что Хромоножкам вроде меня не пристало есть маффины, такое изысканное лакомство только для богачей. Я всегда старался исполнять желания своих детей, после смерти их матери. Я совершил ошибку и украл с Королевской кухни. Она поймала меня. Спасите моих детей, пожалуйста. Они заперты в доме. - Все хорошо, - говорю я, пытаясь перегрызть толстую веревку зубами. - Что? - Я имею в виду, все в порядке, - отвечаю я, не совсем самой себе веря.
– Если они заперты, мы доберемся до них, как только Льюис убьет Красных и освободит тебя. - Все хуже некуда, - возражает Горгон.
– Я оставил их три дня назад. Еды в доме совсем мало. Они умрут от голода. - Три дня назад?
– Мир вокруг меня закружился, когда я слышу его слова. Я сама должна пойти и спасти их. Быть может, взять Льюиса с собой. - Скажи мне, где ты живешь, Горгон?
– требую я.
– Где твой гриб? И прежде чем он успевает ответить, ответ уже звенит у меня в голове. - Я живу на Друри Лейн!