Безумием мнимым безумие мира обличившие
Шрифт:
Перед самым свержением православного царя, в 1917 году, ходила блаженная по улицам города и повторяла: «Стены Иерихонские падают, стены Иерихонские падают». Она уже была известной, и ее спрашивали, что это значит. Но Любушка слов своих не объясняла, а когда все свершилось, стало ясно их значение.
Рождественским постом в четыре часа дня в семье Ш. всегда пили чай. К столу выходила бабушка и разливала его для членов семьи. К этому часу часто приходила и Любовь Семеновна: она любила беседовать с бабушкой. Так приходит она однажды и держит что-то в руках, а бабушка спрашивает: «Что это у вас в руках, Любушка?» Она отвечает: «Да вот иду я мимо похоронной лавки, а там гроб обивают. Я взяла кусочек бархата. Возьмите». «Да зачем он мне?» — спрашивает бабушка. Не успела она получить ответа от Любушки, как пришли с известием, что умерла Дарья Афиногеновна Мареева, которая доводилась бабушке кумою. А гроб покойной был обит таким
Двум маленьким девочкам предрекла Любушка дальнейшую судьбу. Она была частой посетительницей их родителей. Пришла она как-то к ним. Чистые детские души не опасались ничего, а потому доверчиво прильнули к блаженной: «Тетя Люба, расскажи нам, что знаешь». Любушка, улыбаясь, достала из кармана небольшой сверток, развернула его, и в руках у нее оказались две бумажные иконки. Одну иконку, с изображением святого благоверного князя Александра Невского, подала старшей девочке, а младшей — иконку благоверной Анны Кашинской. Впоследствии старшая сестра вышла замуж, мужа звали Александром в честь святого благоверного князя Александра Невского, и жили они вместе на станции «Александр Невский». Судьба младшей схожа с жизнью благоверной княгини Анны Кашинской, она также рано потеряла мужа, оставшись вдовой с двумя детьми.
В одну семью своих хороших знакомых часто заходила Любушка. Приходит она как-то к вечеру, а они собираются чай пить. Усадили ее за стол, она с благодарностью говорит: «О, как хорошо чайку-то попить!» Но сама как-то незаметно для всех занялась другим: на стол насыпала земли, сделала две могилки, а из щепки — кресты на каждую могилку и произнесла: «Вот и хорошо». Хозяйка, глядя на нее, обеспокоилась и тут же спросила: «Что это такое, Любушка? Кому вы это сделали?» А она опять повторяет: «Все хорошо, не беспокойтесь». Случилось так, что вскоре у этой женщины умерли на неделе отец и мать. Невольно напрашивается вопрос, почему это хорошо? Не потому ли, что мы привыкли смотреть на смерть как на что-то ужасное, а Любовь Семеновна видела в ней переход из одной жизни в другую — вечную. И как истинная раба Господня, могла знать о лучшей участи в потусторонней жизни, чем в земной.
О смерти самой Любушки так рассказала Лиза М., в молодости хорошо знавшая блаженную. «Недели за три до своей смерти пришла к нам в дом Любушка. Семья наша была большая, и всех она любила, приходила, когда хотела. Я в семье была младшей, и меня она любила особенно. На этот раз Люба, ласково называя меня по имени, сказала: «Лизонька, я ведь скоро умру, а ты за меня Богу молись, ходи на мою могилку и песочек бери с нее, а гроб мой обей розовым». Я ее спрашиваю: «Песочек-то зачем мне?» И вижу, как после этих слов словно какая-то тень прошла по ее лицу. Задумалась она на минутку и говорит: «Все же бери песочек, насыпай в банку с цветами и в доме будет благодать». Когда Любушка умерла, я была на работе. Вернувшись домой, узнала о ее смерти и тотчас пошла к ней. Чистенько убранная, лежала она в гробу, который был хорошо оструган, но ничем не обит. Тут я вспомнила просьбу Любушки — обить гроб розовым — и загоревала: как же мне исполнить ее просьбу? Умерла она в 1921 году. В магазинах тогда ничего не было. Материю продавали по талонам, а наша семья уже все отоварила. Больше — проси, не проси — ничего не получишь. Как быть? Ну, думаю, пойду в магазин, попрошу хотя бы марли. Все же лучше будет, чем просто оструганный гроб. Пришла в магазин, стала говорить с заведующим: «Мне у вас хотя бы марли купить: гроб надо знакомой старушке обить, она заранее меня просила об этом». Заведующий позвал мальчика-ученика: «Миша, там на полке есть у нас розовая марля, ступай принеси». Я в душе подумала, не смеется ли он надо мной: бывает ли марля розовая? Но смотрю, несет мальчик целый ворох марли красивого густо розового цвета. Никогда такой марли не было в продаже. Так обили ей «домик» в розовый цвет. Да кругом оборочки и бантики понаделали — красиво вышло с обивкой гроба. Так исполнилось предсмертное желание Любушки.
Был 1921 год. Год тяжелый. Шла гражданская война. Люди страдали на фронте, страдали в тылу: не было хлеба, керосина, дров. В домах было холодно, как на улице. Вместо ламп по вечерам зажигали «моргасики». С таким освещением дети учили уроки. Взрослые были озабочены добыванием пропитания для семьи. Одним словом, казалось, что каждый думал лишь о себе. Но когда узнали, что Любушка преставилась ко Господу и ее хоронят, люди все бросили и поспешили проводить блаженную в последний путь. Все улицы на пути следования похоронной процессии до самой могилы были заполнены живой стеной народа. Со стороны милиции были приняты меры для охраны порядка. Так народ почтил память Любушки.
Любушка после смерти своей матери жила с сестрой. Ольга Семеновна относилась к ней снисходительно. Она не притесняла
Умерла Любовь Семеновна Суханова 8-го февраля 1921 года. Усердием диакона одной из церквей Рязани, а также и других почитателей, был поставлен на ее могилке памятник. Но прошли годы… Не стало памятника. С годами могилка стала почти беспризорной. Неподалеку от кладбища было устроено общежитие дефективных ребят. Они внесли на кладбище дух разорения и беспорядок. Оно стало мало посещаемо. И вот в то самое время на могилку к Любушке приехал откуда-то один военный человек. Вскоре он поставил на свои средства крест и металлическую ограду. Могила приобрела хороший внешний вид. О себе военный рассказывал, что жизнь его сложилась крайне неудачно. Он был болен, и никакие врачи не могли ему помочь. Но явилась ему во сне Любушка и сказала: «Не горюй и не волнуйся, поезжай в Рязань, найди на кладбище могилку Любови Семеновны, поставь вокруг нее оградку, после чего будешь здоров и счастлив». Он сделал все, как она ему сказала, и получил исцеление. Здоровье его восстановилось, неудачи перестали преследовать его. В память такого явления и в благодарность за оказанную помощь он потом ежегодно приезжал на ее могилку и служил панихиду.
У одной девицы умерла мать. Они жили вдвоем: мать была ей единственным близким и любимым человеком. Оставшись одна, она сильно горевала, тосковала и плакала. Добрые люди советовали ей заказать по матери сорокоуст, говоря, что это упокоит душу усопшей, а ей самой принесет облегчение. Девица отвечала: «Разве я не заказала бы, если бы могла, но я истратилась на похороны и на сорокоуст у меня денег нет».
Но вот видит она сон. Явилась ей во сне Любовь Семеновна и говорит: «Не плачь, не волнуйся, а в руках держит облигации государственного займа, проверь их, может быть, ты выиграла». И действительно, когда девица проверила свои облигации, оказалось, что на них выпал выигрыш. За период болезни матери и похорон она совсем позабыла о них. На эти деньги девушка заказала по матери сорокоуст, после чего стала чувствовать себя спокойнее. Затем приходила на могилку Любушки и благодарила ее за помощь.
«Шла Великая Отечественная война 1941—45 годов. Мне было тогда 14 лет. В городе хлеб давали по карточкам, а у нас в прилегающем к городу селе выдавали муку. Занял очередь, стою. Погода была холодная, одежонка на мне плохонькая. Чувствую, холодно мне стало. Думаю, куда же зайти? Недалеко жили знакомые, зашел. При входе в сени вижу, устроен нашест для кур и сами куры сидят, а в углу под ними не то доска широкая, не то дверь — шпонка на ней, и вся куриным пометом запачкана, к стене приставлена. Меня что-то потянуло к ней. Думаю, дай погляжу на нее с другой стороны. Отодвинул, на ней был большой слой пыли. Чуть стер — вижу пальцы рук нарисованные. Недолго думая, взял я свой мешок и давай им пыль вытирать. Потом мне от матери досталось — забыл я про очередь и про муку. Вытер всю, и оказалось, что это икона святых апостолов Петра и Павла. Тогда я вошел в дом и прошу хозяйку: «Елена Петровна, продайте мне икону, в сенях у вас я видел». А сам думаю: денег-то у меня нет совсем, а мать едва ли даст. Может быть, и так сумею выпросить. Л она в ответ: «Володенька, как можно икону-то продавать: ведь, может быть, это и грех, да еще и церковь могут открыть. Нет, не продам и не отдам, и не думай». Я ей говорю: «Ну, если церковь откроют, я и свои туда отдам». У меня тогда только две иконы в доме были: Спаситель и Матерь Божия. Но она и слушать не хотела. Так я и ушел ни с чем. Днем решил пойти на могилку к блаженной Любушке. Пришел, спокойно встал около могилки и все ей, как живой, рассказал: «Вот есть икона, стоит вся в грязи, никому не нужная, а мне ее не дают. Ты уж, Любушка, постарайся, помолись Богу, чтобы мне икону святых апостолов Петра и Павла отдали».
Проходит сколько-то времени. Как-то я был дома и чем-то занимался. Вдруг мать кричит: «Юрка к тебе пришел». Подхожу и спрашиваю: «Юрка, ты чего пришел?» Он в ответ: «Бабушка Елена Петровна велела тебе сейчас же прийти». Пришел к ней, она и говорит: «Не знаю, Володенька, что случилось со мной. Стояла эта икона в наших сенях сколько времени — и ничего, а сегодня на меня такой страх напал, что и сказать не могу. Я послала Юрку за тобой. Возьми эту икону и неси ее, куда знаешь». И отдала мне ее. Я в душе за помощь благодарил Любушку. Взял икону и несу, а она большая, чуть ли не больше меня. Я тогда еще маленький был. А икона грязная. Думаю, как я с ней домой приду? Отмыл ее от всей грязи в пруду и принес. Это была первая большая икона в нашем доме».