Безумно опасна
Шрифт:
Она указала на Мелиссу, которая, казалось, прислушивалась к их разговору лишь постольку-поскольку, ее внимание захватила огромная синяя бабочка, порхающая среди желтых орхидей.
Малышка яростно затрясла головой.
— Нет. Она неправильная.
Баба изогнула бровь.
— Понятно. И откуда ты это знаешь?
— Просто знаю.
— А я? — спросила Баба. — Я тоже неправильная?
Темная головка склонилась набок, ее глаза как бездонные бассейны пристально изучали ее.
— Нет, — наконец ответила Ханна. — Ты хорошая.
Баба
— Ну, думаю многие с тобой не согласились бы, но я рада, что ты так считаешь.
Она выпрямилась и подошла к серебряному канделябру, который стоял ближе всех, это было огромное серебристое чудовище с потеками от тускло горящих свечей из пчелиного воска. Она задула одну из них, вынула ее из углубления и поднесла к маленькой девочке.
— Ты можешь ее зажечь? — спросила Баба, протягивая высокую белую свечу.
Ханна стала оглядываться. Один придворный протянул, как показалось Лиаму, кремень и сталь, но Баба отмахнулась от предложенного.
— А как? — спросила девочка. — У меня ничего нет, чтобы зажечь ее.
— Просто подумай, что она горит, — предложил Баба. — Пожелай, чтобы она горела.
Девочка хлопнула длинными темными ресницами. Казалось, что все в зале задержали дыхание, хотя Лиам и не понимал почему.
И вдруг огонь с шумом взвился над свечкой. Баба улыбнулась.
— Отлично, — похвалила она и поставила свечу на место.
Потом она протянула девочке руку и пошла с ней туда, где стоял Лиам вместе с другими детьми, они собрались вокруг него у подножия трона. Баба обратилась к Королеве и ее супругу.
— С вашего разрешения, Ваши Величества, я заберу этого ребенка со мной в человеческий мир, — сказала Баба. — Я считаю, что мы хорошо подходим друг другу.
Лиам моргнул. "Какого черта? Баба реально сказала то, о чем он подумал?"
Королева величественно кивнула.
— А-а, — протянула Королева, догадываясь что к чему раньше Лиама. — Ну наконец-то ты нашла ребенка, чтобы воспитать новую Бабу. Какое элегантное решение. Мы одобряем.
— Ты собираешься сделать из этой маленькой девочки Бабу Ягу? — сказал Лиам,не зная то ли возражать против этого, то ли поаплодировать. — И это после всего через что она прошла?
Баба пожала плечами, глядя на ребенка с ее обычной сдержанной полуулыбкой. Она не вписываются ни в один из миров, никому не нужна, и она одарена магией. Это своего рода определение Бабы.
Ребенок посмотрел на Лиама, склонив голову набок, ее кареглазый пристальный взгляд напоминал ему разумную насмешливость ворон в кукурузных полях в его округе.
— Кроме того, — добавила Баба. — У тебя разве есть еще какие-то идеи о том, что с ней делать?
Лиам уже открыл рот, но вдруг раздался громкий крик. На мгновение он подумал, что это он каким-то образом издал этот ужасный неблагозвучный звук, но потом понял, что это Мелисса, наконец, решила присоединиться к беседе.
—
Гигантский рука сжала его сердце так сильно, что он был уверен, что оно лопнет прямо в груди. Весь ужас той первой ночи навалился на него: яростный вызов диспетчера, вращающиеся красные огни на скорой помощи, припарковавшейся поперек подъездной дорожки к его дому; а в доме, обезумевшая, в полубессознательном состоянии Мелисса, умоляющая его каким-то волшебным сделать неоспоримую ужасную правду — неправдой.
Он не смог сделать это для нее тогда. И он не знал как это сделать теперь. Сильный ожог, вызванный тоской, начал пузыриться в его горле, и лопнул, извергнув, лишь одно слово, которое было произнесено умоляющим тоном.
— Барбара? — прошептал он.
В этот раз она его действительно обняла, сопроводив это поцелуем в щеку. Она улыбнулась ему одной из своих самых злодейских улыбок и, подмигнув, сказала:
— Я разберусь с этим, Лиам.
Сделав шаг вперед, она низко склонилась перед троном.
— Ваши Величества, — громко сказала она, чтобы быть услышанной сквозь безутешные причитания. — У меня появилась идея.
Королева изогнула бровь.
— Если это принесет покой в мой тронный зал, то я выслушаю что угодно. Давай, расскажи Нам.
Баба поднялась по лестнице и стала что-то тихо рассказывать Королеве и ее супругу, чье проницательное лицо впервые выражало удивление, а затем и своего рода веселье, с легким оттенком злорадства, пока он сидел и поглаживал свою темную бородку. Строгое лицо Королевы прочесть было труднее, но она все время переводила взгляд с Мелиссы на Майю, с Майи на девочку и обратно на Мелиссу, при этом глубокомысленно кивая головой.
— Мне нравится, — наконец произнесла Королева и указала охране, чтобы те подвели Майю поближе к трону. — Это подойдет.
Баба подвела ребенка, гася непроизвольный протест Лиама быстрым кивком и беззвучно проговорив «доверься мне». Искоса глядя на него, она послала коварную улыбку, которая быстро спряталась под маской серьезности.
— Ты мне поможешь? — спросила Королева своего супруга, и они оба грациозно спустились вниз, где их ожидали Майя с девочкой, и молча обмениваясь неприязненными взглядами.
Королева и Король протянули руку, и дотронулись до груди того, кто стоял перед ними, а когда они взяли друг друга за руку, сверкающая завеса тумана окутала их всех, образуя полупрозрачную магическую радугу. Когда энергия рассеялась, то вместо одной маленькой темноволосой девочки, теперь стояли две. Не было никаких признаков Русалки, на том месте, где она стояла, только мокрое пятно на полу, и свирепый взгляд на лице второй Ханны.