Безумное лето Рудольфа

Фабицкая Иоанна

Я так глубоко задумался о пропаже валерьянки, что даже не заметил прихода Эльки. Очень странно, обычно они с Гонзо истошно орут, завидев друг друга. В обряд встречи входит и катание «на коне»: Элька скачет по квартире с Гонзо на спине, громко фыркая для полного сходства с лошадью.

– Привет, лопух! – Терпеть не могу, когда она так ко мне обращается. Понравилось бы фанам и поклонникам сэра Лоуренса Оливье или Макса фон Сюдофа, если бы их идолов обзывали «лопухами»? – Слушай, балбес, я нашла тебе работу! Заработаешь денег себе на брекеты и наконец-то перестанешь шепелявить.

Элька славится деликатностью. Вдобавок она считает меня

кретином, который самостоятельно шагу ступить не может, а иногда – и дорогу в туалет найти. Лет ей столько же, сколько мне, но ведет она себя так, будто умнее всех. Элька не устает доказывать, что женщины развиваются быстрей. Звучит угрожающе. Подружились мы с ней, когда в школе объявили конкурс на самых противных учеников и я в первый раз стал победителем.

Я собирался держаться подчеркнуто холодно, но Эльку моя холодность не остановила, она попыталась поцеловать меня. Захват не удался, Элька свалилась с тахты. Подозреваю, под ковром образовалась глубокая вмятина (не забыть проверить). Должен заметить, я совсем не привередлив во всем, что касается секса, – но Элька! Во-первых, она похожа на пьяного трансвестита, во-вторых, от нее все время пахнет леденцами от укачивания, в-третьих… Нет, этого достаточно, чтобы на мое раскаленное либидо дохнуло антарктическим морозом.

– Работа в рекламе. У тебя будет настоящая роль!

И небо прояснилось! Зазвенели победно иерихонские трубы. В моем воображении я уже рассказывал журналистам о начале своей карьеры. Слышал, как трезвонит телефон в Голливуде и моя хорошенькая секретарша (размеры 108 – 63 – 108) спрашивает: «Руди, ты есть для Спилберга или как?»

– Рудольф, это реклама клея для зубных протезов, – откуда-то издалека донесся голос Эльки.

– Что-о-о?

– Для начала сойдет, и к тому же ты будешь молчать в кадре.

В этот момент я пообещал себе, что, если хоть какая-нибудь женщина обратит на меня внимание, немедленно брошу Эльку без зазрения совести. И пусть она рыдает под дверями моего прекрасного дворца с двумя бассейнами (один будет детским, на тот случай, если я так и не научусь плавать).

– Либо ты берешь что дают, либо до конца жизни будешь только мечтать о сцене и шепелявить, – не унималась Элька.

Тут, к счастью, появилась мама, она прекратила это издевательство, отправив нас в погоню за бабушкой.

Поздно вечером

Сейчас отдам концы! Моя ненормальная семейка доведет меня до депрессии. Сегодня я опять стал посмешищем для всех соседей, когда ловил бабушку, гонявшую на самокате Гонзо. Бабушка довольно ловко вырулила на аллейку, которая ведет на проезжую часть. Хорошо хоть на грядки не заехала. Я их тщательно выполол, а то в последнее время они напоминали буйные заросли на берегах Вислы. На грядках посеял левкои, правда, пока ничего не взошло. Родители совершенно не ценят, что у них есть сад в центре столицы. Они полагают, что наш дворик годится лишь для хранения всякой рухляди. Из-за этой свалки к нам уже два раза приходила районная инспекция, но родители даже не почесались.

Бабушка изящно врезалась в забор непонятного цвета, который ограждает нас от остального мира, и вырвалась на открытое пространство. Где-то вдали вопил Гонзо. Всякий раз, когда ему дарят новую

игрушку, они с бабушкой не могут ее поделить. Нет чтобы график установить!

На улицу уже высыпало полно народу. Соседка из седьмого дома громогласно обвиняла бабушку в смерти своего песика. Это наглая ложь, ее песика в прошлом году придавило отходами из мусоровоза – я сам видел. Бабушка тем временем делала третий круг вокруг дома. Соседи показывали на нее пальцами. Лично мне она чем-то напоминала Айседору Дункан – горящим взором и развевающимся фиолетовым боа. В целом у бабушки неплохо получалось, а для навигации она использовала высунутый язык. Дочка соседей прикрывала глаза своему маленькому сыну, бормоча с ужасом: «Старость – не радость». И вдруг – трагедия: бабушка не вписалась в поворот, потеряв управление транспортным средством.

Как всегда в моменты кризисов, только я оказался на высоте. Именно я вытащил бабушку из мусорной кучи, куда она, задорно хохоча, въехала. Надо заметить, от бабушки жутко воняло. Хорошо еще, что со мной была Элька, которая нырнула в кучу за боа. Перьев на нем стало еще меньше. Уж и не знаю, как теперь бабушке быть. Минимализм – не ее стиль.

Ночью

Проснулся от того, что кто-то тихо скребся в мою дверь. Сначала подумал, что это Мэрилин Монро (она как раз проплывала мимо меня в лунном свете). Как же! Это Покрышка пришла ко мне, потому что остальные домочадцы ее прогнали. На свалявшейся шерсти Покрышки я заметил следы автомобильного масла. Она тут же полезла ко мне на кровать, завалилась на мокрую простыню (времени было только 0.30) и тут же захрапела.

Пришлось встать и сменить простыню. Чтобы время не пропадало зря, я двадцать раз повторил: «Шла Саша по шоссе». Уфф! Трудолюбие и настойчивость прежде всего!

20 апреля

День начался как обычно, то есть плохо. Разбудили меня проклятия бабушки, которая подняла на ноги весь дом в поисках заспиртованных вишен. На бабушке была канареечная синтетическая кофта и фиолетовое боа (слегка потерявшее презентабельный вид после мусорной кучи). На этом фоне отлично смотрелись кудельки цвета гнилой свеклы – краски смешивал Гонзо. В мою комнату бабушка ворвалась как ураган, причитая:

– Что за дом! Где основные продукты питания?

Бабушку следовало выставить из комнаты как можно быстрее, иначе опять опоздаю в школу. Но бабушка и не думала торопиться!

Усевшись поудобнее в кресло-качалку (вернее, в бывшее кресло-качалку – полозья Гонзо отпилил), она завела нескончаемый рассказ про свою распутную и полную мрачных тайн молодость. Бабушка у нас светская дама, то есть была ею когда-то. Сколько ей лет, не помнит уже никто, даже ее сын, то есть мой отец. Я бы дал ей лет сто. Бабушку зовут Филомена, и она никак не может решить, то ли она принадлежит к династии Романовых, то ли к гамбургской ветви Ротшильдов.

К сожалению, дед мой был пастухом из-под Львова. Бабушка пленила его, когда он гнал через ее деревню стадо тощих гусей. В наказание за этот мезальянс бабушка получила нашу фамилию. Лично мне она как-то не мешает, но бабушку до сих пор бесит плебейская родословная мужа.

В молодости бабушка обожала оперу и балет, а более всего искусство. К ней запросто захаживали знаменитый реформатор театра Гордон Крейг, братья Люмьер, Пат и Паташон. Отец яростно опровергает ее рассказы, уверяя, что бабушка в жизни не выезжала дальше Огурешников.