Безумные дни в Эстерате
Шрифт:
– Два салема. Пожалуйста… – оборвал ее мысли негромкий скрипящий голосок. – Ну, пожалуйста, милая, подай. Всего два салема!
Эриса повернулась и только сейчас заметила старуху, сидевшую у разорванной корзины на земле. Она пряталась в тени куцей оливы, что росла между останков древней статуи. Но тень была так мала, что пыльные ступни старой женщины достались палящему солнцу.
– Два салема? – переспросила арленсийка, приблизившись к ней. И подумала: почему два? За персики просили два, и вот подайте, но именно два…
Старуха кивнула и улыбнулась, отчего морщинки на смуглом обветренном лице стали глубокие, словно трещины: – Глаза у тебя, дитя, добрые. И такие светлые.
– Дам, конечно, – Эриса опустилась на корточки, развязывая кошель. Нищих в Эстерате встречалось множество. И на рынке, и под воротами Светлого города. Но обычно им подавали самую мелочь: четверть салема, десятину медяками – такому были рады. А вот эта женщина, столь несчастная с виду сама, видите ли, назначила величину подати. Может ей не хватает на что-то именно столько? Ну два так два – боги все видят. Значит так надо: – Сама не отсюда что ли? Ты будто на эльнубейку похожа, – Эриса покосилась на нищую, цвет ее сухой кожи темный, словно кора финиковой пальмы; аютанцы, те народ смуглый, но не настолько. – Эриса выудила монетку в три салема – случайно попалась такая, и вложила ее старухе в ладошку.
– Нубейка я, – та поднесла серебряный кругляш к глазам и заохала. – Три?! Ты даешь три?! Слава Терсету! Ленома храни, защити это волшебное дитя! За щедрость ее преумножь богатства!
– Да, бери. У самой еще вчера денег не было. Так что сегодня я добренькая, – Эриса усмехнулась, с еще большим интересом разглядывая старуху. Было в ней нечто этакое… Даже дело не только во внешности. – Говорила она, как-то странно искажая слова. И темные маслины ее глаз смотрели непонятно: то ли на тебя, то ли куда-то дальше. – Только, как ты можешь быть нубейкой. Разве не знаешь, народа того давно нет?
– Но я же есть, – возразила старуха и утвердилась: – Нубейка я.
Вдруг она цепко схватилась за ладонь своей благодетельницы: – А ты подожди! Я тебя так не отпущу. Есть у меня кое-что… – наконец она разжала пальцы, державшие руку Эрисы, и начала рыться в своем тряпье, лежавшем за корзиной. – Вот это точно на твой пальчик, – с этими словами нубейка явила колечко и с необъяснимой ловкостью надела его Эрисе на указательный пальчик. – Ах, блестит, правда? Какое хорошее! И скажу тебе по секрету, колечко непростое. Да, да, очень оно полезное. Когда это поймешь, попомнишь мои слова!
Госпожа Диорич от произошедшего столь неожиданно опешила. И возразить ничего не могла – попросту не было слов, и принять это было как-то странно. Ну откуда у старой попрошайки золотое кольцо? Если она так отчаянно нищенствует, то почему не продала его до сих пор. И почему просит именно два салема? Боги, чудесны ваши дела! А может я перегрелась на солнышке, – мелькнуло в уме стануэссы. Тут же она обнаружила, что белый платок, прикрывавший ее голову от солнца, сполз на плечи. И сделал это, вероятно, давно. Ну точно, перегрелась. До одурения.
– Спасибо, бабуль. Нет спора, колечко красивое, с камешком. Магическое, небось? – спросила стануэсса, поглядывая на рельеф змейки по ободку и блеск черного с красными прожилками камня. Подумала: «Уж дурить так дурить. Зачем себя сдерживать?» – Полезное, говоришь. Ну, признавайся, магическое? – переспросила она, будто шутя над старушкой и самой собой.
Нубейка даже губы поджала, будто от обиды:
– Конечно магическое. Мне не веришь, что ли? Кольцо большой силы, – последние слова она произнесла столь же убедительно, словно и то утверждение, что она нубейка. Потом поманила пальчиком Эрису, что бы та наклонилась. Потянулась губами к ее уху и прошептала: – Ленома его посещает. Ага. Не часто, но бывает. Иди теперь. Благодарить не надо.
– Шет, вот
Та молча кивнула.
«Может дать ей еще хотя бы 20 салемов? – задалась вопросом стануэсса, – а то обмен вышел какой-то совсем несправедливый.» Разумеется, в магию кольца Эриса не верила, но то, что рельеф змейки на золоте был таким тонким, искусным, а черный камень так притягивал взгляд, это было несомненно. В кошельке позвякивало всего салемов сорок – сорок пять, и вернуться ко старухе, отдать ей в благодарность половину, было как-то неуместно, ведь госпожа Диорич настроилась сегодня порадовать себя и баней, и вкусным ужином в таверне. Возможно, какие-то деньги придется потратить в караванном дворе, чтобы разыскать господина Хобрухана и его разговорить. Поэтому арленсийка решила для себя: если когда-либо встретиться эта старуха, то тогда отблагодарит ее за столь неожиданный подарок. Обязательно, если, конечно, у самой не будет трудности с деньгами.
«А сейчас в бани», – решила она.
Очень приметное здание халфийских бань с высокими колоннами, каменными львами у входов, занимало почти целый квартал. Оно виделось сразу под невысоким холмом, на котором белел храм Валлахата, острыми стелами тянувшийся к небу.
Глава 5
Боду Бодху и Дуи Марчу
Последний раз, когда Эриса приходила сюда с Дженсером, она с большим удовольствием тратилась на модный теперь тайсимский массаж и потом, смывала остатки масла с тела в пенных купальных. Дженсер ее торопил, не давая вдоволь насладиться радостями, которых не имелось в Арсисе в таком неоспоримо великолепном качестве. Бани, конечно, были, но до халфийских, извините, как курице до страуса. Теперь же Дженсера не было и у госпожи Диорич возникло опасение: уж не застрянет ли она здесь до самого вечера. Ведь ее всегда так манило все, что касалось телесных услад.
Пройдя высокий мраморный портал с фигурками львов и причудливой резьбой по стенам, Эриса сразу свернула от бассейна направо, где встретила невысокая смугленькая девушка с чуть раскосыми глазами. Наверное, она тайсимка, как и большинство массажисток здесь. Приветствуя гостью, девушка низко поклонилась, при этом ее черные волосы на миг закрыли лицо и залепетала:
– О, госпожа! Прошу! Прошу! – провожая Эрису вглубь восточного крыла, где располагалась женская часть купален.
Коридор вывел их в просторное помещение со статуями купальщиц по углам, высокими зеркалами у дальней стены и множеством полок, где белели стопочки свежих простыней и полотенец. На длинной деревянной стойке были расставлены небольшие корзинки с мылом и ароматными наполнителями. Там же хозяйничала пожилая аютанка в темно-красном халате с золотистой вышивкой. Она подпустила госпожу Диорич поближе, сдержанно поклонилась и начала заученно перечислять услуги:
– Молочно-фруктовые растирания – семь салемов. Лечение горячим камнем семь салемов – снимает болезни за десять посещений. Глиняные процедуры – девять с половиной салемов, проводит знатный мастер с Каст-Такала. Масляный массаж – десять салемов, – здесь аютанка на миг замолчала и уже более живым голосом добавила: – Советую масляный – у нас очень опытные девушки. И еще сегодня… – аютанка прищурилась, как-то странно глянув на Эрису и быстро спрятав на миг возникшую улыбку, – для особых гостей массаж Боду Бодху и Дуи Марчу. Такое только у нас. За двадцать салемов.