Безумные дни
Шрифт:
Рыжая, впрочем, никак не реагировала ни на ругань, ни на извинения. Сидела статуей, смотрела вперёд.
— А что вообще творится, старлей? — поинтересовался я. — Военные какие-то, Росгвардия, вертолёты…
— Вы что, телевизор не смотрите? — изумился полицейский.
— Да, как-то выпали на несколько дней, так вышло.
— Попытка переворота в стране, ФСБ месилось с Росгвардией, кто за кого — непонятно, но военное положение. То ли из-за них, то ли, правда, война… Американцы северных корейцев бомбят, те южных, китайцы тоже кому-то вломили. В Израиле что-то жахнуло, или они кого-то жахнули… В Крыму чего-то взорвали,
— Ничего себе! — удивился Сеня. — А мы и не в курсе…
— А главное, — не затыкался, радуясь спасению и свежим ушам полицейский, — у нас в городе то ли гнездо заговорщиков нашли, то ли террористов с биооружием, то ли диверсантов — но город закрыт наглухо. По улицам гвардейцы фсб-шников гоняют, а выезды перекрыты войсками. Некоторые говорят, — тут он понизил голос до зловещего шёпота, — что народ как раз от того биооружия бесится. То ли через интернет его всем в мозги внедрили, то ли в водопровод что-то добавили, то ли в воздухе распылили — но крышу сносит нахуй, извините, гражданка! Агрессия прёт такая, что боже мой! О, вон там, за углом наш участок!
— Вылезай тут, — строго сказал я. — Пешком дойдешь. Ничего личного, но не хочется оказаться крайними в тяжёлый для Родины час. Мы к полиции со всем уважением, так что не будем отвлекать её по пустякам, лады?
— Как скажете, спасибо, что выручили! — поблагодарил нас старлей, вылезая. — Странная вы компания, но удачи вам. Зашхерьтесь куда-нибудь, переждите, пока рассосётся, а мне пора — работа.
Полицейский, прихрамывая, потрусил к участку, а мы повернули в другую сторону, углубившись в хитросплетения улиц окраины.
— Сеня, глянь там через свою болталку, что в мире творится, — велел я. — Только смотри, не подхвати этот, который через интернет внедрили…
— Чуть что — сразу через интернет, ага, — обиделся за мировую сеть Сеня. — Половым путём с порнохаба.
Он достал из кармана смартфон и погрузился в него.
— Что делать-то будем? — спросил я в пространство. — Город-то, говорят, закрыт весь…
— Не, — уверенно сказал Петр, — хрен его закроешь. Выездов много. Они дороги перекрыли и сидят, радуются. А мы сейчас…
Он повернул куда-то в частный сектор, спускаясь по кривой узкой улочке к речке-переплюйке. Под колёсами прогрохотал шаткий мостик, и «Патриот» заскакал по разбитой полугрунтовке — я даже и не знал, что в городской черте существуют такие заповедники перекошенных заборов, покосившихся домишек и крошечных огородиков. Из распахнувшейся калитки выскочил какой-то скрюченный дед, кинул нам вслед камнем и, потрясая сухоньким кулачком, заорал неразборчиво-матерно. Интересно, это у него внедрённый коварными диверсантами вирус агрессии так проявился или просто маразм? Во всяком случае, вряд ли он его в интернете подхватил. А кстати…
— Сеня, приборы?
— Четыреста четыре!
— В смысле?
— Связи нет! Мобильный интернет сдох. Показывает полную линейку, а трафик не идет и даже смс не отправляются. Пришло только сообщение: «Уважаемые абоненты, возможны перебои… По техническим причинам, бла-ла-бла…».
Ну вот, мир, может быть, уже летит ко всем чертям, а мы и не в курсе.
«Патриот» проскочил по заброшенной спортплощадке, где
— Если прямо, то выскочим на трассу в паре километров за постом, — бодро доложил Петр, — а если взять за тем леском левее, то можно так и проскочить грунтовками. А вы — «перекрыли, перекрыли»… Перекрывалка не выросла!
Опровергая его оптимизм, из-за кромки леса показалась пара МИ-24. Вертолёты на секунду зависли, как будто задумавшись, а потом решительно повернули в нашу сторону.
— Ну, всё, сейчас врежут НУРС-ами 12 и как звать не спросят… — моментально перешёл от оптимизма к панике наш водитель. — От вертолёта на машине не сбежишь…
12
НУРС — неуправляемый реактивный снаряд, вид вертолётного (и не только) вооружения.
Пётр нажал на тормоз, и «Патриот» остановился. Я огляделся — действительно, бежать некуда, в чистом поле пара вертолётов загоняет нас, как зайцев. Оставалось надеяться, что эти не ищут конкретно нас, а так, вообще приглядывают, чтобы народ не разбегался. Тогда, может быть, постращают, загонят назад и отпустят. Ну не будут же они на самом деле расстреливать с вертушек всех, кто из города выехал?
Вертолёты зависли в сотне метров, уставившись на нас злыми рыльцами. Я отметил, что подвески на них полные, так что вполне могут и жахнуть. Однако вместо этого пилоты, видимо, вызвали наземный патруль — с юга запылила грунтовка, по ней к нам приближался как минимум один БТР. Ну, с этими, с одной стороны, можно будет разговаривать. А с другой — у нас на руках минимум четыре ствола, как бы не случилось нехорошего… Вояки сейчас, судя по всему, нервные. В лучшем случае запрут в какой-нибудь комендатуре «до выяснения», а то и по законам военного времени… Интересно, у нас военное положение ввели или ещё нет?
— Наружу вылезаем все, — скомандовал я. — Оружие убрать подальше, не провоцируем!
Сам я, если честно, пистолеты оставил при себе. В машине их всё равно найдут, а если что — я хотя бы попытаюсь. И, кстати, не совсем с нулевыми шансами. Я всё-таки Македонец — шестнадцать выстрелов и все в цель. Если бы не вертолёты… «Крокодила» из пистолета даже не поцарапаешь. Но я не останусь без пистолетов. Не могу. Мне полжизни снится один и тот же кошмар — что я протягиваю руки к кобурам, а пистолетов там нет. Просыпаюсь в холодном поту. «Да, Анна, опять эти сны…»
БТР уже подъехал достаточно близко, чтобы разглядеть номер на пыльной броне, когда вдруг земля дрогнула. Нет, она не дрогнула — подпрыгнула, пнув в пятки так, что я ухватился за борт скакнувшей на рессорах машины. Пётр, не удержавшись, повалился на траву, а Сеня присел. БТР на ходу подбросило так, что он слетел с дороги, и, перепрыгнув канаву, затормозил в поле. Вертолёты дёрнулись и, моментально утратив к нам интерес, набрали высоту, с разворотом уходя на город. Над изломанным городским горизонтом начали подниматься столбы то ли пыли, то ли дыма. Оттуда донёсся ослабленный расстоянием звук ревунов ГО.