Безумные затеи Ферапонта Ивановича

Югов Алексей

Она грубо рванула его за плечо. Он проснулся. Некоторое время, приподняв голову, он бессмысленно глядел на нее и вдруг... он исчез. Рядом с Еленой никого не было.

Она вскочила.

Через минуту из воздуха послышался заспанный голос Ферапонта Ивановича:

— Елена, что с вами случилось?!.. Почему вы так грубо со мной обошлись? Неужели после всего, что произошло между нами... Елена, я так дорожу вашим чувством.

Он обнял ее плечи. Елена вырвалась.

— Не смейте! — крикнула она злобно и брезгливо. — Если бы вы дорожили моим чувством, вы всегда бы оставались невидимым и не посмели бы показать мне свою отвратительную

лысину.

— Елена! — с отчаянием в голосе воскликнул невидимый. — Не говорите так!.. Ну, что я поделаю?!.. Я сам знаю, что я некрасив, но ведь я уснул... Нечаянно уснул возле вас. А когда я засыпаю, затихает работа моего мозга, психические процессы диссоциируются, и я становлюсь на это время видимым... Этого никак нельзя устранить, никак! — перпетуум мобиле невозможно... Но неужели, Елена, вы отдались мне, не полюбив меня?!.. Неужели...

— Вы дурак! — перебила его Елена. — Неужели вы с вашей тщедушной фигуркой, с вашей отвратительной лысиной могли подумать, что вас может полюбить хоть какая-нибудь женщина?!.. Хотите знать, ради чего я отдалась вам? — Слушайте: я хочу иметь от вас невидимого ребенка! Вы — гнилье, контрреволюционер, ваша душа — грязное «индивидуальное» болото. Вас не перевоспитать. Но, благодаря вам, я буду иметь невидимку-сына. Он не будет похож на своего отца и заниматься всевозможными пакостями. Я воспитаю его, как должно. И когда он вырастет — мой невидимый сын — он один без всяких армий, без единой капли крови совершит всемирную революцию!.. Слышали?!.. А теперь убирайтесь к черту! — крикнула с пафосом Елена, указывая на дверь.

Ферапонт Иванович долго не отвечал ей. Она ждала приставаний, укоров, возмущения. Ничего этого не последовало.

Дверь распахнулась.

«Неужели он ушел?!..» — подумала Елена, но в это время с порога послышался насмешливый голос:

— Всего хорошего, м-ль, прощайте! Я очень доволен, что каждый из нас получил от этой встречи то, чего добивался.

4 Чет-нечет

Редкая омская дама не знает Акулины Петровны. Это — добрая и почтенная вдова,, по профессии акушерка. У нее свой дом недалеко от Казачьего базара. Говорят некоторые, что этот дом построен на абортах. Однако, справедливость требует упомянуть, что и в случаях несостоявшегося аборта, как один врач назвал роды, женщины также охотно к ней обращаются.

Акулина Петровна всегда готова — в ночь и в полночь. Ее рабочий чемоданчик всегда у нее под рукой. Когда она спит, когда отдыхает — прямо-таки неизвестно. Дородная ее фигура с чемоданчиком успела уже примелькаться старожилам.

В один из весенних вечеров нервный двухкратный звонок потревожил Акулину Петровну за чаем. Это было в порядке вещей.

— Открой! — крикнула она горничной и, оставив стакан, вышла из-за стола.

В приемную вошла хорошо одетая полная дама. Она казалась смущенной и не решалась заговорить первая. Это тоже было в порядке вещей.

Акушерка взяла на себя инициативу.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала она посетительнице, приветливо улыбаясь. — Вам, вероятно...

Но тут же Акулине Петровне пришлось изменить свой вопрос, когда она как следует рассмотрела незнакомку.

— Вы пришли рожать? — спросила она менее приветливо.

— Да.

— Что же у вас — схватки ?

— Да, да. Я боюсь, что мне скоро придется родить, — взволнованным голосом ответила

посетительница.

— Вы — первородка? — закуривая папиросу, спросила Акулина Петровна.

— То есть? Да, да, в первый раз.

— А когда начались у вас боли?

— Сегодня утром.

— Ну, тогда присядьте, пожалуйста, и подождите. Я не только чаю успею напиться, но и выспаться, — смеясь заявила акушерка. — Нет, кроме шуток, — добавила она, увидев, что посетительница обескуражена, — вы можете не беспокоиться: роды еще не скоро. Посидите, пожалуйста. — Она вышла.

Елена от нечего делать занялась просматриванием затасканных журналов, лежавших на круглом столике. Этого занятия ей хватило ненадолго, а читать она не могла. Взгляд ее переходил с предмета на предмет. Она нервно играла коробкой спичек, лежавшей на столе. Вдруг она вздрогнула, взглянула, плотно ли затворена дверь, и словно воришка, с оглядкой по сторонам, захватила горсть спичек и быстро зажала их в кулак.

— Нечет, — прошептала она, бросая спички на страницы открытого журнала и нетерпеливо принимаясь считать.

Спичек оказалось пятнадцать. Лицо Елены озарилось радостью: она угадала — нечет. Значит, родится мальчик...

Вошла акушерка, Она задала своей пациентке должные вопросы и приступила к осмотру.

— Скажите, вы не можете мне предсказать, кто будет — мальчик или девочка? зардевшись спросила Елена.

— Трудно это довольно... Однако, по всем нашим приметам — мальчик, — ответила Акулина Петровна.

Елена чуть в ладоши не захлопала.

Когда осмотр кончился, Елена неловко положила на стол несколько крупных бумажек.

— Это потом можно, — сказала акушерка, взглянув на «дензнаки». — Да и куда так много, зачем?

Она собиралась вернуть ей несколько бумажек. Елена удержала ее руку.

— Оставьте, прошу вас, — сказала она решительно. — Я должна просить вас о такой огромной услуге, что... Оставьте у себя деньги...

Акушерка внимательно на нее посмотрела.

— Я буду просить вас о полной тайне. Так, чтобы никто... ничего... Понимаете? И еще, чтобы вы не удивлялись и не пугались, что бы вы ни увидели. Хорошо? — сказала Елена.

— Ну, матушка моя, — махнула рукой акушерка, — я всего на своем веку насмотрелась — не испугаюсь. А насчет тайны, так будьте спокойны. У меня все дело на атом построено. Вы даже можете у меня провести послеродовой период.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовалась Елена, — а то меня это беспокоило.

— Ладно-ладно — устроимся там. — А теперь пойдемте-ка чайку попьем, — сказала акушерка, беря ее под руку.

За чаем они разговорились до поздней ночи и когда разошлись отдыхать, то были уже друзьями.

В два часа пополуночи схватки участились и усилились, и акушерка перевела пациентку в кабинет.

Когда Акулина Петровна хотела взять из рук Елены небольшую сумочку, Ёлена не позволила.

— Но, ведь, нельзя же с собой ничего брать. Я даже белье на вас другое одену! — рассердилась акушерка.

— Нет, нет! Все, что угодно, а сумочка пусть будет у меня под рукой. Иначе я не согласна.

Акушерка вынуждена была уступить. Затем она приготовила все необходимое,..

Описывать роды я не буду. Те из женщин, которые рожали, помнят их по собственному опыту. Для мужчин эти знания будут совершенно бесполезны. А что касается девушек и вообще не рожавших, то я боюсь неумелым описанием испортить им предстоящее удовольствие.