Безумный барон
Шрифт:
— Дед, — обратился я к нему, стараясь говорить как можно уважительнее (старики этого любят). — А ты можешь сделать мотыгу… немного другую?
Он посмотрел на меня так, будто я предложил ему выковать летающий ковер.
— А эта чем плоха, ваше благородие? — проскрипел он. — Испокон веков такими пашем.
— Да пахать-то пашем, — вздохнул я. — Только спина потом отваливается. А если сделать лезвие вот под таким углом, — я начертил на пыльном полу эскиз, — а рукоятку — вот такой формы, чтобы в руке удобнее лежала, и сбалансировать ее получше… то и работать будет легче.
А главное производительность повысится.
Дед Михей сначала отнесся к моим «новаторским» идеям с большим недоверием.
И когда он, покряхтев и поворчав, выковал первую «улучшенную» мотыгу по моему «чертежу», и сам же попробовал ею поработать, на его морщинистом лице отразилось неподдельное удивление.
— А ведь и вправду… — пробормотал он, вытирая пот. — Легче идет… И спина не так ноет… Ишь ты… А я-то думал…
После этого дело пошло на лад. Мы «модернизировали» лопаты, серпы, даже топоры. Ничего сверхъестественного — просто немного изменили форму, угол заточки, балансировку. Зато эффект был заметен сразу. Мои «ополченцы» были в восторге.
Из донесений мальчишек было ясно, что Волконский собирает всю силу в кулак. Казалось бы, надо и мне заниматься этим. Вот только зачем? Во-первых, я ничего не сделаю сотней вчерашних крестьян против тысячи воинов. Да и маги у них теперь будут на чеку. Ну, убью в засадах и ловушках сотни три. И что? Только людей потеряю. Когда появилась Вероника, я мысленно согласился на ее предложение. Теперь дело оставалось за малым — купить ее услуги и ее наемников (те же мальчишки на рассвете сообщили, что на границе наших владений стоит около двух тысяч воинов Шуйских). Я не знаю, какие мотивы у Шуйских, они вполне могли бы сами захватить мою землю, но видимо, там какая-то высокая политика. Может нельзя так в империи делать? Тогда почему Волконские себе это позволяют? В общем, пока не ясны мотивы Шуйских.
В-вторых, у меня было крутое преимущество перед местными — понимание магии (с учетом знаний законов механики). И этим преимуществом надо было пользоваться на всю катушку. Но для начала, заключить союз с Шуйскими, отбиться от Волконских. А заодно и поднять экономику, чтобы обрести какую-никакую финансовую независимость.
Когда у нас появились первые образцы «чудо-минерала», «магического мыла» и «улучшенных инструментов», я понял, что пора выходить на «рынок». В ожидании неминуемого конфликта с Волконским, в нашу округу уже начали стекаться разные предприимчивые личности — купцы, торговцы, перекупщики. Эдакие стервятники, которые надеялись поживиться на чужом горе, скупая за бесценок трофеи, оружие, доспехи, а может, и рабов, если повезет. Что самое обидно, их пропускали и Шуйские, и Волконские. Но для меня они были не стервятниками, а первыми потенциальными клиентами.
Я отправил Борисыча с несколькими самыми толковыми ребятами на ближайший нейтральный рынок. С образцами нашего «товара». И с четкими инструкциями — не продешевить, но и не задирать цену до небес. Главное — показать, что Род Рокотовых еще жив и способен производить что-то ценное.
И это сработало! Первая же партия нашего «эксклюзива» ушла с молотка! Не за баснословные деньги, конечно, но это были первые, настоящие, живые деньги, которые поступили в нашу пустую казну за долгое время! Я проверил ходовой ли товар у меня. И убедился в том, что получилось (правда, уверен, что продешевил в несколько раз).
Я немедленно пустил их в дело. Закупил у тех же купцов несколько приличных мечей и щитов для своих лучших бойцов. Нанял пару-тройку «свободных
И это все — наши первые экономические победы — заметно подняло боевой дух моих людей. Они видели, что их «Безумный барон» умеет воевать и способен зарабатывать деньги! А это, в их глазах, было, пожалуй, даже большим чудом, чем победа над авангардом Волконских.
Теперь, когда я снова встречусь с леди Вероникой, у меня будет что ей сказать. И что показать. И я очень надеялся, что это поможет мне заключить союз с Шуйскими на более… приемлемых условиях.
Полдень застал меня за подсчетом первых барышей от наших «экономических инноваций». И когда леди Вероника, все такая же элегантная, явилась ко мне для «окончательного ответа», я был готов… поторговаться.
Она, конечно, была не из тех, кого можно удивить парой мешков с зерном или несколькими кусками мыла. Когда я, как бы невзначай, упомянул о наших «небольших успехах» в добыче «одного интересного минерала» и продемонстрировал ей «магический фонарик» на ветке, который светился от энергии обычного человека (я, конечно, не стал вдаваться в подробности «технологии»), в ее лисьих глазках мелькнул неподдельный интерес. А когда Борисыч, по моему сигналу, принес несколько «модифицированных товаров», — леди Вероника (не думал, что она разбирается в серпах и топорах, но ее это тоже заинтересовало), кажется, поняла, что имеет дело не с «мальчиком для битья».
— А вы, барон, не теряли времени даром, — проговорила она, без прежней снисходительности. — Я смотрю, ваш «замок» не так уж и безнадежен, как могло показаться на первый взгляд.
Она предложила подождать немного на «дополнительные консультации» со своим господином (а я не сомневался, что у нее есть какой-то способ быстрой связи с Шуйскими — может, почтовые вороны-спринтеры или какой-нибудь магический «скайп»). Мой маленький «демарш» удался. Михаил Рокотов, «Безумный Барон», перестал быть в ее глазах отчаявшимся просителем, готовым на все ради спасения. Я демонстрировал хватку, ум, потенциал. Я показывал, что умею воевать и «делать деньги» из ничего. А это, для такой деловой женщины, как она, важнее военных успехов. Главное, показать ценность моего Рода, чтобы ее войско на границе всегда могло вовремя успеть, если что. Не думаю, что это «если что» произойдет, так сама Вероника (а она явно сильный маг, фонит от нее изрядно), может не хило приложить и сотню воинов.
И вот, когда она вернулась, наши переговоры пошли совсем по-другому. Она все еще пыталась навязать свои условия, выторговать для Шуйских максимум преференций. Но теперь я был партнером. Пусть и младшим, но партнером.
Начались напряженные, многочасовые дебаты. Это была настоящая битва, где каждое слово имело вес, каждый жест — значение. Она — опытный переговорщик, акула бизнеса, умеющая давить, льстить, запутывать. Я — бывший военный аналитик, привыкший к логике, к фактам, к просчету рисков.
— Мой господин, барон, — говорила она вкрадчивым голосом, — готов предоставить вам отряд из пяти сотен наших лучших воинов. Закаленных, опытных, способных в одиночку справиться с десятком ваших… э-э-э… ополченцев. И, конечно, щедрое финансовое вливание. Скажем, тысячу золотых. В обмен на… ну, скажем, полный и эксклюзивный контроль над торговым путем у Черного Ручья. И право первой ночи… то есть, первой руки на все ваши будущие «изобретения».
Я честно говоря немного офигел. В смысле, 500 воинов? У нее там в четыре раза больше воинов на границе. Или мальчишки не умеют считать?