Безумный барон
Шрифт:
После того, как отгремел пир, были розданы все долги Шуйским. По условиям договора их войско могло быть у меня еще 30 дней, но я вернул их наемников, дороже было их прокормить. Да и с таким союзником пока никто не осмелится напасть.
Поэтому я засел разгребать текущие проблемы.
Во-первых, мы занялись укреплениями. Наш «замок» был, откровенно говоря, дырявым ведром, а не крепостью. Так что мы начали его латать, чинить, достраивать. Укрепили стены, вырыли новый ров, поставили несколько дополнительных сторожевых вышек. И то же самое — на ключевых точках наших новых земель. Чтобы в следующий раз, если
Во-вторых, экономика. Это, пожалуй, было самое сложное. Но и самое интересное. Я начал поощрять торговлю, используя те новые возможности, которые нам предоставил союз с Шуйскими. Леди Вероника была весьма дальновидным коммерсантом. Она быстро смекнула, что с нами можно иметь дело, и помогла наладить первые торговые связи. Наш «чудо-минерал», «магическое мыло», «улучшенные инструменты» — все это пошло «на ура». Конечно, львиная доля прибыли уходила Шуйским (согласно договору, они имели «право первой ночи» на все наши «инновации»), но и нам кое-что перепадало. И это «кое-что» позволяло нам развиваться.
Я также попытался внедрить некоторые «прогрессорские» идеи в сельское хозяйство. Ничего сверхъестественного, конечно. Я не собирался тут устраивать «коллективизацию» или «индустриализацию». Но элементарные вещи — например, основы севооборота (оказалось, местные крестьяне о нем и слыхом не слыхивали, и каждый год сажали одно и то же на одном и том же месте, истощая землю), или улучшенные методы хранения урожая (чтобы он не гнил и не поедался крысами еще до зимы) — все это я пытался им объяснить. Поначалу они смотрели на меня с недоверием. С намеком — что «барон-мальчишка» может понимать в крестьянском труде? Пришлось надавить — «Безумного барона» послушали.
В общем, жизнь в Роду Рокотовых потихоньку налаживалась. Мы перестали быть «мальчиками для битья». Мы становились силой.
Пока мои «экономические реформы» набирали обороты, а «военная машина» Рода Рокотовых потихоньку превращалась из ржавой телеги в нечто, отдаленно напоминающее бронетранспортер, я не забывал и о той странной «зацепке», которая появилась после разгрома Волконского. Загадочные амулеты и бормотание пленного мага о «Хозяевах». Что-то мне подсказывало, что за этой историей с Волконским кроется нечто большее, чем банальная соседская грызня за кусок земли.
Я достал из своей «сокровищницы» (которая теперь, кстати, была не такой уж и пустой) амулеты, снятые с убитых командиров и магов Волконского. Несколько штук, все одинаковые. Маленькие, из темного, почти черного, металла, с выгравированными на них странными, незнакомыми символами. Это были красивые украшения, от них исходила какая-то слабая, едва уловимая энергия. Она не была похожа ни на ту «магическую механику», которую я пытался освоить с Елисеем, ни на что-либо еще, что я успел увидеть в этом мире.
Я позвал Елисея. Наш «штатный маг» после битвы у перевала заметно подрос. Не в смысле роста, конечно, а в смысле уверенности в себе. И, что самое интересное, в смысле магической силы. Похоже, моя «энергетическая подпитка» во время «крафта» ловушек и иллюзий не прошла для него даром. Он стал гораздо сильнее, чем был раньше. Теперь он мог «собирать» более сложные «магические конструкции»,
— Елисей, — я протянул ему один из амулетов. — Посмотри-ка на эту «игрушку». Что скажешь?
Он взял амулет, повертел его в руках, поднес к глазам, потом закрыл их, сосредоточившись, пытаясь «просканировать» его магией. Его «магическое зрение» ощупывало предмет, пытаясь «вскрыть» его «внутреннюю структуру».
— Странно… — пробормотал он, открывая глаза. — Энергия… есть. Но какая-то… чужая. Не наша. И символы эти… я таких никогда не видел. Ни в одной книге, ни в одном манускрипте.
Так я и думал. Ничего нового.
— А что это может быть, по-твоему? Предмет силы? Знак принадлежности к какому-то тайному обществу? Или, может, какое-то «устройство»? Для связи? Или для контроля?
Елисей пожал плечами.
— Не знаю, ваше благородие. Может быть, все, что вы сказали. Или ничего из этого. Энергия в нем слабая, но какая-то концентрированная. Как будто это «ключ» к чему-то. Или «метка».
Я снова посмотрел на символы. Какие-то переплетающиеся линии, острые углы, точки… Ничего похожего я не видел ни в одном известном мне гербе или знаке этого мира. Я пытался вспомнить все, что я знал из истории моего мира о тайных обществах, о культах, о масонских ложах, о каких-нибудь «иллюминатах»… Может, есть какие-то параллели? Какие-то общие принципы в символике? Бред, конечно, но кто знает? В этом мире возможно все.
Пока Елисей продолжал «ковыряться» с амулетами, пытаясь «разобрать» их «магическую схему» (что, впрочем, ему не очень удавалось — «конструкция» была явно не из простых), я решил заняться другой частью «расследования» — допросом пленных.
У нас их было несколько. Не так много, как хотелось бы — большинство вояк Волконского либо погибли, либо разбежались. Пара-тройка «языков» нам все-таки досталась. Включая одного из его младших командиров.
Допросы я решил проводить лично. Не потому, что я такой садист и люблю мучить людей. А потому, что я знал, что здесь нужна психология. Умение задавать правильные вопросы. Умение слушать. Умение видеть то, что человек пытается скрыть.
И допросы эти были жесткими. Я не прибегал к пыткам в средневековом смысле этого слова — никаких тебе раскаленного железа и прочих «прелестей». Но давление было. И угрозы были. И психологические уловки. Я играл на их желании выжить.
Некоторые пленные молчали, как партизаны на допросе. Смотрели в пол, твердили одно и то же: «Ничего не знаю, ничего не видел». Похоже, они боялись мести своих «Хозяев» гораздо больше, чем Рокотовых и это не удивительно.
Но были и другие, которые под давлением, или в обмен на обещание сохранить жизнь, или смягчить участь, начинали говорить. Их показания были туманными, противоречивыми, обрывочными. Они явно боялись сказать лишнего. В их словах, как назойливая муха, постоянно всплывали эти два слова: «Покровители» и «Хозяева».