Безумный корабль
Шрифт:
– А я бы и Рэйна, и сатрапа на помойку выкинула, только чтобы хоть один танец с папой протанцевать, —как бы про себя заметила Малта. – Вот бы я сумела сделать хоть что-нибудь, чтобы домой его возвратить! Что-нибудь помимо этого бесконечного ожидания…-И она замерла в полной неподвижности, глядя в зеркало. Потом вдруг выпрямилась и пристально всмотрелась в свое отражение. – Жутко я все-таки выгляжу! – сказала она. – Я, по-моему, неделями как следует не высыпалась… и эти сны… отдохнешь с ними, пожалуй. Нет, не годится идти в таком виде на бал, где я буду представлена!… Не поделишься румянами, мама? И еще чем-нибудь, чтобы глаза хоть немножко блестели?
– Конечно, доченька! – Кефрия испытала такое облегчение,
– Обязательно буду готова! – решительно ответила Малта. Прозвучало это, однако, совсем не так, как если бы она говорила о румянах и платье.
Тщательно разработанные планы Сериллы летели прямиком в тартарары. Младшие сыновья вельмож, приехавшие на корабле вместе с сатрапом, не только выговорили себе пропуск на берег, они еще и привезли с собой всю остальную его свиту с главного корабля. Единственное, что в этом было хорошего, – это то, что одежда и вещи Сериллы тоже оказались привезены. Все остальное было либо плохо, либо очень плохо. Она больше не имела такого влияния на сатрапа, как ей бы хотелось. Он же тем временем поправлялся, причем с пугающей быстротой. Его осмотрел местный лекарь, сказавший, что государь идет на поправку, в чем, по его словам, была несомненная заслуга Сериллы. Касго по-прежнему верил, будто она спасла ему жизнь. Однако при нем снова была и Кикки, и его любимые блаженные дурманы, а посему ее влияние таяло. Тем более что хозяин дома, где все они остановились, знай потчевал сатрапа всевозможными лакомствами и баловал его непрестанными развлечениями…
Здоровье, быстро возвращавшееся к сатрапу, грозило Серилле полным и окончательным крахом всех планов. Надо было прилежно трудиться, чтобы сохранить остатки привилегированного положения. Свиток, что некогда по ее указке подписал Касго, ныне хранился завязанным в рукав одного из ее платьев. Она ни намеком не обмолвилась о его существовании с тех самых пор, как впервые показала его на корабле. Когда один из торговцев начал было спрашивать ее на сей счет, она лишь улыбнулась и заверила его, что теперь, когда Касго поправился, в ее особых полномочиях нет больше нужды. Сам же сатрап, похоже, вообще не припоминал этого документа. Тем временем ожидалось чрезвычайное заседание Совета торговцев Удачного. Серилла очень надеялась, что до тех пор еще сумеет качнуть весы власти в свою пользу. А покамест ей оставалось лишь ждать.
Она выглянула в окно комнаты, что отвел ей торговец Рестар. Все, лежащее за этим окном, внятно напоминало ей, что она пребывает в провинции. Точнее, в глуши. Даже у садов, расположенных на склоне холма, был диковатый вид: ощущалось близкое присутствие джунглей. А комната, где ее поселили, и убрана была довольно старомодно, и неистребимо пахла пылью из-за слишком долгого небрежения. Постельное белье благоухало кедром и прочими снадобьями, отгоняющими моль, а занавеси кровати были выдержаны в стиле, который, вероятно, понравился бы бабушке Сериллы. Ко всему прочему, кровать оказалась неудобно высокой. Молодая женщина сразу заподозрила, что высота должна была обезопасить спавших на ней от снующих по полу крыс и мышей. Что же касается ночного горшка, то он располагался непосредственно под кроватью, а не в отдельном занавешенном алькове, как было теперь принято. Служанки приносили теплую воду для мытья всего дважды в день, а о вазе со свежими цветами и вовсе речи не шло. Вдобавок ко всему хозяин дома предоставил Сердечным Подругам одну горничную на всех, и с самого первого дня Кикки не давала бедной девушке передохнуть. Так что Серилле приходилось самой заботиться о себе. В действительности это ее более чем устраивало –
И, как бы то ни было, она избрала Удачный предметом своих ученых занятий вовсе не ради его изысканных удобств. Дело было в том, что лишь этот город первопоселенцев умудрился закрепиться и выжить. Все прочие попытки закрепиться на Проклятых Берегах неизменно оканчивались провалом. И, сколько ни изучала Серилла разнообразнейшие сведения об Удачном, никаких мало-мальски удовлетворительных объяснений откопать ей так и не удавалось. Почему этот город не только уцелел, но еще и процветал? Почему он не разделил прискорбной судьбы всех остальных поселений? В чем было дело: в человеческой настойчивости, в месте его расположения или чисто в удачном стечении обстоятельств?…
Эту тайну она была твердо намерена разгадать.
Удачный являлся крупнейшим населенным пунктом на Проклятых Берегах. Его окружала целая сеть деревень и маленьких ферм. Вот только сеть эта не росла, как непременно случилось бы в любом другом месте. И население не увеличивалось. Даже прибытие поселенцев с Трех Кораблей дало, как оказалось, лишь временный прирост. Семьи оставались некрупными, редко в какой было более четырех выживших детей. Теперь вот нахлынула волна так называемых «новых купчиков», грозившая задавить численностью старинные семьи – даже если не брать в расчет рабов, приехавших вместе с хозяевами. Рост численности горожан здесь не приветствовался. Удачный всячески сопротивлялся попыткам расширения городских пределов. Объясняли это слишком сильной заболоченностью большей части окрестных земель: дескать, стоит распахать какой-нибудь дикий луг – и уже следующей весной на том месте будет трясина. Вроде бы внятное объяснение. Однако Серилла давно подозревала, что имелись и иные причины, более веские и глубокие.
Взять, например, пресловутых торговцев из Дождевых Чащоб. Кто это вообще такие?…
Они ни разу не упоминались, по крайней мере прямо, ни в одном документе, когда-либо издававшемся правителями Джамелии. Была ли это группа торговцев Удачного, обособившаяся по какой-то причине? Или туземный народ, постепенно породнившийся с жителями Удачного? Почему о них никогда не говорили в открытую?… Никто никогда даже не упоминал о городе на реке Дождевых Чащоб. Между тем город наверняка там был. Ибо все наиболее удивительные и заманчивые товары, когда-либо доставлявшиеся из Удачного, неизменно числились происходившими из тех самых Чащоб. И все. Никаких подробностей. Серилла была глубоко убеждена, что две тайны были тесно взаимосвязаны. Однако даже годы ученых исследований не приблизили ее к разгадке.
И вот теперь она попала сюда. Прямо в Удачный. Вернее, на его окраину. Она могла видеть сквозь деревья городские огни. Как ей хотелось выйти туда и самой на все посмотреть!… Но с самого момента их прибытия хозяин дома категорически настаивал, чтобы они оставались внутри и как следует отдохнули. Тактика, гораздо больше отвечавшая интересам торговца Рестара, нежели их собственным. Дело понятное: доколе у него живет сатрап со своими Подругами, поток посетителей к его порогу навряд ли иссякнет. Если сопоставить это с запущенным видом комнаты, где обитала Серилла, становилось понятно, что последние годы торговец Рестар был отнюдь не избалован доброжелательным вниманием общества.
Так или иначе, она-то лишь рада была улыбаться и привечать всех входивших в его дом, будь то торговцы из старинных семей или так называемые «новые купчики». Любое знакомство с состоятельным мужчиной, любая женщина, восхищенная и потрясенная ее якобы небрежным рассказом о дворцовых буднях Джамелии, – все это было пусть мелкими, но зацепками в отношении ее новой будущности здесь. Здесь, где будет отныне ее дом. Ибо от мысли об этом Серилла так покамест и не отказалась. Пусть возможность пробиться к власти и выскользнула у нее из рук – что ж! Надежда сделать Удачный своим домом оставалась сильна.