Шрифт:
Аврам Дэвидсон
Безумный снайпер
Уже два года в долине строили новую дорогу, и каждый год она убивала по человеку. Первым был строитель, на которого упала бетонная плита. Вторым стал жилец одного из домов: он отказался выселяться, вооружился дробовиком, сидел ночами у окна, кричал, что прожил в доме пятьдесят лет и останется в нем до смерти. Была небольшая
Но сейчас Джо Ганарсон ехал по почти отстроенной дороге в ранних сумерках и думал о другом. Подумать о новой дороге еще будет время — о том, что она поможет ему добираться из дома на работу и обратно без всяких задержек на светофорах, переездах и узких участках, где на старой дороге вечно велся ремонт; о том, что на месте новой дороги когда-то жили люди, их переселили, а дома пошли под снос; и о том, что теперь ему приходится оставлять машину у подножия холма и подниматься пешком, тогда как раньше он парковался почти у самого дома.
Сейчас он думал о других проблемах. Первой был его маленький сын Билл, который бесконечно болел, плакал и хныкал. Здоровьем он обязан своей матери Элле.
Элла — проблема номер два. «Отстань от меня, Джо, — раздраженно отвечала она на ласковые вечерние поглаживания мужа, — я едва жива. Ребенок плакал весь день. У меня голова лопается. А тут еще твой окаянный братец, как будто мне мало Билла».
Брат Клинт был проблемой номер три. Выходило, главными проблемами в жизни Джо были люди. Сам он имел хорошую работу и отличное здоровье. Ах, если бы Билл унаследовал внешность матери, а здоровье — отца. Если бы Элла и его брат ладили друг с другом. В идеале Клинт должен был жить отдельно. Но, как он утверждал, не мог найти сейчас работу, потому что его в любой момент должны призвать в армию. Клинт ложился спать поздно, что раздражало Эллу. Целыми днями разъезжал по округе в своей старой машине, за содержание которой платил Джо, что злило Эллу еще больше. И домой заявлялся когда вздумается, чтобы хорошо поесть. Естественно, за еду брат тоже не платил, что приводило Эллу в бешенство.
Джо тяжело вздохнул. За окном темнота окутывала придорожные холмы. Только врожденная осторожность помогла ему резко затормозить и не врезаться в остановившуюся на обочине машину.
— Господи, Боже мой! — восклицал владелец машины. — В меня стреляли! Господи! — Это был обыкновенного вида мужчина средних лет в мятом рабочем костюме. — Зачем? Кому я понадобился? Боже мой! Я ехал, никому не мешал, и вдруг на тебе! Пуля. Прямо сюда. — Он ткнул пальцем в дырку. — Я слышал, как она упала, но не могу найти. Наверное, выпала, когда я выходил из машины. У вас нет фонаря?
Фонаря у Джо не было.
— Послушайте, а почему вы решили, что это пуля? Может, галька из-под встречной машины, — сказал он.
Мужчина посмотрел на Джо с таким бешенством, что тот онемел.
— Галька? Какая галька? Ты что? Давай двигай дальше. Галька! О Господи!
Ганарсон припарковался у подножия холма за домом и пошел вверх по узкой тропинке.
Клинт лежал в гостиной на полу и смотрел телевизор. Элла
— Странные дела творятся у нас на новой дороге, — сказал Джо, входя.
— Ха-ха, — ответил Клинт ровным голосом, с пустым выражением на лице.
— Вот видишь, Джо! Теперь ты понимаешь? Вот так он весь день, только еще хуже, — простонала Элла.
Маленький Билл потянулся за конфетой, которую принес папа и которую полагалось съесть после ужина. Джо решительно оттолкнул сына, и тот расплакался.
— Чего ты хочешь от пацана? — вмешался Клинт. — Ему всего два года. Чего ты его достаешь?
Билл с обидой смотрел на отца. Джо вздохнул, а через пару минут уже хвалил ужин, который был совершенно безвкусным, но Элла только безразлично промычала в ответ. После еды он отправился было спать, но сон не приходил, и Джо выглянул в гостиную. Клинт по-прежнему валялся на полу, смотрел ночное шоу и курил, а Элла находилась в таком же мрачном настроении, как во время ужина. Джо вздохнул и вернулся в спальню.
Ганарсон работал в «Гернси корпорейшн». Этот завод перерабатывал фрукты и овощи, паковал их после усушки и отправлял другим производителям продуктов. Предприятие было небольшим, в его руководящем штате работали только четыре бригадира. Джо был одним из них. В больших, похожих на склады цехах он часто ловил себя на мысли, что здесь ему лучше, чем дома.
«Странные вещи творятся у нас на новой дороге…» — сообщил Джо одному из бригадиров, когда они переодевались в рабочую одежду. «Интересное дело со мной вчера приключилось», — поделился он с официанткой в рабочей столовой. И только когда снова пересказал всю историю старому мистеру Гернси, внутренний голос шепнул ему: «Что-то ты слишком часто рассказываешь об одном и том же». Джо поморщился, но, как бы защищаясь, ответил себе: «А о чем же еще мне рассказывать? Зачем им нужны мои проблемы?» И все же решил сменить тему и заговорил с боссом о машинах.
Однако в конце дня Джо пришлось еще раз вернуться к злополучному происшествию на дороге. Когда он после смены мылся в душе, Боб Ламотта, другой бригадир, прокричал ему сквозь шум воды:
— Эй, Джо! Тот мужик, про которого ты нам рассказывал, ну, он говорил, что в него стреляли, а ты сказал, что это — галька…
— Я не говорил, что это галька. Я только предположил…
Но Боб показал жестами, что не слышит Джо, и только после душа продолжил разговор:
— Так вот, Джо, ты ошибся. Помощники шерифа говорят, что это была пуля.
— Можно подумать, помощники шерифа никогда не ошибались, — пробурчал Джо.
— Согласен. Но сегодня на дороге опять стреляли. Одна дамочка возвращалась из города, и вдруг — вжить! Пуля прошла сквозь оба задних боковых окна. От камней таких дыр в стекле не бывает.
На следующий день на дороге стреляли уже трижды. В течение двух дней полиция прочесывала холмы, чтобы выяснить, кто мог стрелять по проходившим в долине машинам. Но ответ был простой: это мог быть кто угодно. Дорога тянулась на много миль, а холмов по сторонам было огромное количество.