Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов(изд.1971)
Шрифт:
— Я их не оправдываю,— сказал Гросс,— но объяснить это можно только одним: спешкой. А она вызвана острым недостатком рабочей силы.
— Но вы видите, что происходит? Мы десять лет охраняем рейх от врагов, занимаемся этой, на ваш взгляд конечно, неприглядной деятельностью, а вы тут одариваете этих врагов лаской.
— Эти инженеры врагами не являются,— сказал Гросс, смотря в сторону.— Они работают не хуже немецких.
Генерал усмехнулся:
— Хорошо, посмотрим! — И обратился к эсэсовцам: — Арестованных отвезите в Веймар и возьмитесь
— Слушаюсь, господин генерал! Эсэсовцы ушли.
— Это же черт знает что! — помолчав, заговорил генерал Зигмаль, точно рассуждая вслух.— Фюрер, лучшие умы Германии создают секретнейшее оружие победы. Казалось бы, можно быть уверенным, что к этому святому делу не дотянется ни одна грязная рука. А что на деле?— Он обернулся к Гроссу:— Вы не взялись бы, доктор Гросс, вместо меня поехать с докладом об этом происшествии к рейхсминистру СС Гиммлеру?
Штабной генерал тихо засмеялся. Он представил себе Гросса, этого обрюзгшего розовощекого интеллигента, пытающегося объяснить Гиммлеру, почему он ласково относится к заключенным инженерам.
Зигмаль удивленно посмотрел на смеющегося штабного генерала и, помолчав, спросил у него:
— Вы сами присутствовали на полигоне, когда были обнаружены поврежденные снаряды?
— Да. Я вхожу в приемочную комиссию от главного управления артиллерии.
— Что конкретно было обнаружено?
— В одном снаряде оказалась непросверленной форсунка, через которую происходит подача сжатого воздуха в камеру сгорания. В другом было сделано короткое замыкание электропитания.
— Любопытно, любопытно! — говорил генерал Зигмаль, пристально глядя на Гросса.— А все остальные снаряды в порядке?
— В условиях полигона проверить все снаряды немыслимо. Однако выборочная проверка следующих десяти снарядов ничего не дала.
— И все снаряды, доктор Гросс, именно с вашего завода.
— Снаряды с других заводов мы вообще пока не проверяли,— пояснил штабной генерал.
Генерал Зигмаль поднял руку:
— Это неважно. Меня сейчас интересует только тот факт, который уже установлен. Все снаряды, повторяю, с вашего завода, доктор Гросс. И на них стоит ваше фирменное клеймо. Кто у вас принимает продукцию?
— При мне имеется особая группа инженеров,— потерянным голосом ответил Гросс— Один или два из них всегда присутствуют в главном цехе сборки. Они и оформляют прием продукции.
— Так, так.— Генерал вынул ручку и блокнот.— Назовите их фамилии.
— Извольте… Рейнгард, Любке, Гримм, Лидман, Гарднер и Кох.
— Кох?
— Да. Это племянник Коха.
— Так, так. Когда, вы сказали, явятся сюда обласканные «вами инженеры?
— В двенадцать.
— Еще есть время. Я хочу сейчас же поговорить с инженерами вашей особой группы. Вызовите их.
17
Первым
— Хайль Гитлер! — выкрикнул он, остановившись у двери и выбросив вперед правую руку.
— Хайль,— скрипуче отозвался генерал Зигмаль.— Проходите сюда, садитесь. Вы член национал-социалистской партии?
— Так точно. С тридцать третьего года. Меня приняли по возрасту досрочно по личной рекомендации Бальдура фон Шираха.
— Вы знаете, что произошло на заводе?
— Так точно, знаю. И удивлен, что обнаружилось столь малое.
Генерал Зигмаль поднял брови:
— Как вас понимать?
— Очень просто. На заводе нет повседневной борьбы с саботажниками. В этом вопросе я наблюдаю непонятную инертность, если не сказать резче.
— А вы скажите резче.— Генерал взглядом пригласил Гросса послушать, что скажет Кох.
— Мне рассказывали, будто фирма не пожелала, чтобы на заводе постоянно работали сотрудники гестапо. Это мне непонятно. И вообще— пусть простит меня наш шеф доктор Гросс за то, что я скажу правду,— на заводе в наибольшей чести люди, чье политическое лицо является более чем сомнительным. Здесь у нас главной политической характеристикой является знание гаек и болтов.
— Так, так,— сказал генерал Зигмаль, со зловещей улыбкой глядя на Гросса.-— А как могли быть выпущены с завода бракованные снаряды? Вы, я слышал, входите в группу инженеров, которые отвечают за это? Как могла случиться такая преступная халатность?
Инженер Кох ответил не сразу.
— За снаряды, которые принимал я, я могу поручиться.
— А за те снаряды, которые принимали ваши коллеги?
— Смотря о ком персонально идет речь.
Генерал Зигмаль заглянул в блокнот:
— Ну вот, скажем, Рейнгард?
— За этого я тоже ручаюсь.
— А Любке?
— Тоже.
— Гримм?
— Поручусь.
— Лидман?
— Нет.
— О, интересно!— Генерал сделал пометку в блокноте,
—- Ну, а Гарднер?
— Поручусь, но с некоторым колебанием.
— Так, так.— Генерал Зигмаль подумал.— Вот что. Я прошу вас сейчас же поехать в Веймар в наше отделение. Спросите там майора Кюхлера. Скажите ему, что я прошу его поговорить с вами.
— Слушаюсь…— Инженер Кох встал, по-военному повернулся и вышел из кабинета.
— Вот вам, доктор Гросс, ваша особая группа,— раздраженно сказал генерал Зигмаль.— Вы понимаете, надеюсь, что это такое для подобной группы, если даже в одном человеке можно сомневаться!
— Мнение инженера Коха может быть сугубо субъективным,— тихо произнес Гросс.
— Ну, а если проверка переведет его в разряд объективного, что тогда?
Гросс пожал плечами.
В кабинет пригласили инженера Любке. Он вошел мелкими спокойными шажками, на ходу протирая платком очки. Водрузив очки на нос, он отыскал взглядом Гросса: