Безупречная невеста, или Страшный сон проректора
Шрифт:
Она с сожалением отметила тёмные круги усталости под его глазами — провёл бессонную ночь. Но всё равно, он был так красив, что сердце зашлось. И там, в сердце, родилась немая мольба: пусть Ежи будет похож на отца. Пожалуйста! Пусть унаследует его красивые умные глаза.
Энтони отступил, давая Габи сделать шаг вперёд. Она вошла и сразу ощутила, как её окутал тёплый воздух. Наверное, в гостиной растоплен камин.
— Я тебя ждал именно сегодня.
Его голос коснулся Габи одновременно с его руками — он помог снять кардиган.
Почему-то
Энтони повёл её в гостиную. С каждым шагом всё ближе было до той минуты, когда придётся начать тяжёлый разговор. Но и тут её планы вновь были нарушены. Разговор начал Энтони. Он развернулся к ней и неожиданно спросил:
— Габи, ты ждёшь ребёнка?
Они ещё даже не дошли до гостиной. Они ещё даже не сели в разные кресла, чтобы их разделяло пространство. Они были в тесном коридоре. Слишком близко. Вот он, вот она. Его глаза, её глаза.
— Да, — Габи смогла ответить, не разрывая взгляда.
Острое чувство пронзило насквозь. Он знает. Это больше не тайна. Он теперь всегда будет знать, что та их безумная ночь, освещённая диким пламенем камина, дала начало новой жизни.
— А как ты понял? Уже заметно?
Она опустила взгляд на свой живот. И его взгляд скользнул туда же. А в следующее мгновение он, будто чтобы убедиться, приложил ладонь. Так нежно, что дыхание перехватило…
Она ведь собиралась не допустить прикосновений. Она знала, как они на неё действуют. Огонь родился внутри и начал сладко жечь.
— Он иногда шевелится. Но так ты ничего не почувствуешь. Прижми сильнее.
Что Габи говорит? Зачем?
Энтони всё равно был осторожен. Медленно провёл ладонью с нежным нажимом сверху вниз. Пытка. Как перенести?..
— Габи, — он обнял её. Иначе бы она упала — колени подкашивались. — Ты сделала меня счастливым, — шепнул в самое ухо. — Я знаю, ты пришла сказать что-то болезненное. Но это всё не важно. Теперь нас трое. Всё остальное не имеет смысл.
Габи вздрогнула на слове "трое".
— Ты не понимаешь! Нам никогда не быть втроём! — слёзы выступили на глазах.
Он нежно целовал её в макушку, прижимал к себе, а она, борясь со слезами, рассказывала, что единственный способ спасти малыша — расстаться навсегда…
Глава 73. За солью?
Энтони боролся с собой. Как же ему хотелось сделать то, что когда-то он мог себе позволить. Как он соскучился по тем ощущениям. Как соскучился по её аромату, по её горячему дыханию, по её тихим стонам. Всё его естество кричало не слушать Габи. Потопить её сомнения в поцелуях. Она напугана и растеряна. Её трясёт. А он знает, как унять дрожь. Он знает, как её согреть. Если бы он дал себе волю, если бы сделал то, чего так страстно желал, Габи забыла бы обо всём. Они оба забыли
…но Энтони не мог так поступить. Он должен был выслушать её. Должен был сначала убедить, что все тревоги напрасны.
— Помнишь тот вечер? Весь день бушевала непогода, а к заходу солнца небо прояснилось, — её голос был тихим и тревожным.
— Помню.
Вечер, о котором говорит Габи, прочно врезался в память. Перед тем, как она пришла в башню, Энтони разговаривал с Ареном и очень разозлился. Как тот мог так жестоко поступить с женщиной, которая хоть и не являлась законной супругой, но была преданной, любила всем сердцем?
— В тот вечер я шла рассказать тебе о том, что жду ребёнка.
— И почему-то не решилась?
Если бы Энтони уже тогда узнал, что Габи беременна, сделал бы всё возможное, чтобы они были вместе. Но она не рассказала. Может, и сегодня бы промолчала, если бы он сам не догадался.
— Габи, — он нежно провёл рукой по её волосам. И снова мужественно не позволил большего.
Подумать только. У них будет ребёнок. Энтони и сам не знал, как догадался. Габи решила, что это уже заметно. Но нет, с того времени как он её видел последний раз, она стала только ещё более худенькой и хрупкой. Но всё же что-то в ней изменилось. Линии более женственные, глаза серьёзные.
Габи. Носит. Его. Ребёнка. Энтони несколько раз мысленно повторил эту фразу. Она ему нравилась. Говорят, мужчин подобные новости больше настораживают, чем осчастливливают. Но Энтони был счастлив. Ему хотелось, поскорее закончить этот тяжёлый разговор, всё прояснить, успокоить Габи и, наконец, дать волю эмоциям. Уж он ей покажет, насколько рад.
— У меня была решимость всё рассказать, — продолжила Габи. — но вдруг возникли ментальные образы, которые всё перевернули…
Она задрожала ещё больше.
— Это сложно объяснить. Я сама не понимала до конца, как такое может быть. Но образы, которые я видела, говорили, что мы можем быть вместе, только если ребёнка не будет. Я видела образ бездетной пары, понимаешь? Но ведь ребёнок уже был. Я уже носила его под сердцем. Это означало, что если я останусь с тобой, то с ним что-то случится…
Наверное, будь Энтони в другом настроении, слова Габи его бы убили. Но он с самого начала разговора, с того мгновения, как Габи переступила порог его дома, был уверен, что не существует ничего, что помешало бы им быть вместе.
— Это какая-то ошибка, — сказал он ей спокойно. — У тебя сильный дар, я знаю. Но все ошибаются…
Энтони обхватил ладонями её голову и приподнял, чтобы заглянуть в глаза. Она моргала, пытаясь смахнуть крупные бисеринки несчастных слёз. И он помог ей — целовал в уголки глаз.
— Энтони, я так тебя люблю, — с отчаянием призналась Габи и обвила его шею руками.
Искушение. Энтони резко втянул воздух, силясь не наброситься на неё, как измученный жаждой на родник с водой. Нет, вместо этого он интенсивно думал-думал-думал.