Безупречная жена
Шрифт:
– Я собиралась прокатиться.
Филипп поднял брови:
– Вот как? Так я составлю вам компанию. – Он шагнул вперед и, взяв ее за руку, отвел в сторонку, давая дорогу конюху, который бережно выводил гнедого.
– Так-то лучше будет, – ворчливо бормотал при этом конюх, – чем барышне кататься в одиночку.
Подавив желание громко фыркнуть, Антония вспомнила о приличиях и удержалась от комментариев.
– Вот и лошадка, сэр. – Конюх подошел к ним с гнедым и передал Филиппу поводья, после чего повернулся к Антонии: – А для вас, мисс, у меня есть славная
Он повернулся и пошел по проходу между стойлами, предоставив Филиппу в одиночку созерцать реакцию Антонии, на лице которой отразилось одновременно негодование и ужас. Она воинственно выпятила подбородок, и Филипп едва успел подавить смех.
– Боюсь, вы недооцениваете способности мисс Мэннеринг. Она вполне способна справиться с любым гунтером. Тем более что они у вас, кажется, застоялись.
Конюх недовольно зашаркал назад.
– Не знаю, будет ли это правильно, сэр. Вот чудеса! Охотничьи скакуны, говорите?
– Мисс Мэннеринг с ними легко совладает. – Филипп почувствовал, как напряглось его лицо. – Она мастерски умеет управляться с самыми норовистыми. – Заметив взгляд Антонии, он оглядел нетерпеливо переступавших в своих стойлах охотничьих лошадей. – Возьмем, например, этого. И он указал на лоснящегося вороного жеребца, такого же могучего, как и тот гнедой, которого выбрал он сам. – Оседлайте его дамским седлом. Под мою ответственность.
Недовольно пожав плечами, конюх пошел в каморку.
– Подождем во дворе. – Филипп за руку вывел Антонию из конюшни, и жеребец нетерпеливо следовал за ними.
Девушка огляделась по сторонам:
– Я думала, что встречу здесь Амброза или Джеффри.
– Конюх сказал, что они уже уехали. Точнее, улизнули.
Антония поморщилась:
– У Амброза есть для этого все основания.
Прогуливая горячего жеребца, Филипп бросил ей через плечо:
– Утешайтесь мыслью, что ваш братец умело заморочил голову обеим леди.
– Джеффри? Как это? – нахмурилась Антония.
– Тем, что подружился с Амброзом. – Она продолжала озадаченно на него смотреть, и Филипп криво улыбнулся. – Боюсь, что Джеффри – это очень горькая ложка дегтя в их бочке меда. Если вы все еще не поняли, это так называемое приглашение было тщательно спланировано. Каждому отвели особую роль: Генриетта, вы и я нужны были для моральной поддержки. В Генриетте видят единомышленницу, разделяющую намерения их светлостей, а мы с вами предположительно чересчур поглощены друг другом, чтобы обращать внимание на кого-либо еще. Джеффри же оказался пятой спицей в колеснице. Графинято думала, что после праздников он вернулся в Оксфорд.
Антония прищурилась.
– Графиня считает людей только пешками в своей игре.
– Очевидно, – сухо произнес Филипп. – Только я не намерен быть пешкой.
Покосившись на него, Антония резко вздернула подбородок:
– Как и я.
Теперь Филипп пытливо взглянул на нее, но Антония отвернулась, чтобы погладить вороного жеребца, которого только
Некоторое время он сдерживал скакуна, но, удостоверившись, что Антония не отстает, ослабил поводья и пустил гнедого в галоп. Тот в считаные минуты покрыл расстояние до рощи у подножия первого холма. Оказавшись под тенистыми кронами деревьев, Филипп натянул поводья и подождал, пока Антония на своем вороном поравняется с ним; барон в упор взглянул на нее:
– Ну а теперь куда вы собрались?
Антония внутренне поежилась, но тут же вскинула подбородок.
– На встречу с мистером Фортескью, если он будет на месте.
– Фортескью?
– Катриона условилась встретиться с ним на опушке. Он сказал, что приедет и расскажет о своих успехах с графом. Она должна быта дежурить каждый день, но сейчас уже окончательно убедила себя, что ничто не спасет ее от происков графини.
В голос Антонии вкралась досада – она вспомнила, как несколько часов подряд доблестно пыталась подбодрить Катриону.
– По моим прежним впечатлением, трудно было представить, что она так легко сдастся. Я уверяла ее, что, если хочешь что-то получить от жизни, надо хорошенечко потрудиться. Если о чем-то мечтаешь, приготовься за это бороться.
Гнедой заартачился, и Филипп натянул поводья, прищурил взгляд, обращенный на Антонию:
– Это верно. – Он хотел что-то добавить, но ему на ум пришло более свежее соображение. – Но вы были на пути к тому, чтобы встретиться с мужчиной наедине?
Антония метнула на него мрачный взгляд:
– Всего лишь с мистером Фортескью.
– Вполне, кстати сказать, привлекательным джентльменом, лишь немногим старше вас.
– Обрученным, кстати сказать, с девушкой, которую я считаю своей подругой!
Филипп пытливо смотрел ей в глаза.
– Должен заметить, дорогая моя, что встречаться с привлекательными мужчинами наедине – это не то поведение, которого я ожидаю от леди Рутвен.
Антония с честью выдержала его взгляд и только слегка сощурилась, и в ее зеленых глазах засверкали золотистые огоньки. Она подобрала поводья и развернула свою лошадь.
– Но я еще пока не леди Рутвен, – произнесла она намеренно резко. С этими словами она коснулась каблуками бока вороного и поскакала в рощу.
Филипп проводил ее взглядом, острым, как заточенная сталь. Но нельзя было позволить ей слишком оторваться. Чертыхнувшись, он пустился вдогонку.
Но и к концу просеки, несмотря на все его усилия, Антония намного его опережала. Просека привела к невысокому холму на краю рощи, въехав на который Антония увидела терпеливо дожидавшегося ее одинокого всадника. Узнав коренастую фигуру, она приветственно помахала рукой и через несколько мгновений поравнялась с Генри Фортескью.
Он вежливо ответил на ее приветствие, кивнул подскакавшему Филиппу и печально повернулся к Антонии: