Безупречный элемент
Шрифт:
— Сделать с чем?
— Со всем. С нами. С Аспикиенсами.
— Я больше не хочу прятаться по зачарованным домишкам, — заявила Фреда решительно. — А в перерывах между прятками ты будешь изобретать и предпринимать все новые попытки что-то доказать или отпугнуть меня.
— Это не то, что я имел в виду. Зачем повторяться и ходить по кругу.
— Почему ты бросился на меня? — вскинув голову, сердито спросила она.
Вагнер уселся на полу в непринужденную позу, словно они были на пикнике у костра — колени согнуты, руки расслабленно и небрежно лежат на них. Он заговорил, открыто глядя Фреде в лицо,
— Ты должна была, наконец, почувствовать свою силу и убедиться, что умеешь и должна применять ее, когда возникнет такая необходимость. Никто не сможет причинить тебе физического вреда, если ты этого не позволишь сама. Это как энергетическая защита, необычайно редкое явление в мире паранормального. Не обладая активной, генерируемой магией, ты очень сильный контрмаг. Агрессия, направленная на тебя, любое посягательство на твою жизнь вызывает в тебе ответную реакцию. Я уже говорил, что ты используешь силу противника против него самого, в той же самой мере. Закон Ньютона, только звучит чуть иначе — сила противодействия равна силе действия.
— Что я сейчас сделала с тобой? — севшим голосом спросила Фреда.
— Ничего особенного, всего лишь ослабила, заставив истекать кровью, — невозмутимо отозвался вампир еще и улыбнулся при этом, что вызвало у девушки содрогание от острого желания пнуть таки его ногой.
— Но я тебе чуть не убила…
— Ну не убила же, — почти нежно сказал он. — Признаюсь, я хотел испугать тебя, но у меня не было намерений причинять вред. Ты ответила мне отпором, довольно мощным, но в наших обоюдных действиях не было угрозы смерти, — он помолчал и добавил задумчиво. — А если бы ты и не рассчитала немного свои ответные действия, тоже неплохо — уже освободилась бы от посягательств Аспикиенсов.
— Ты — больной на всю голову придурок, — заявила Фреда. Она встала с пола, решительно прошла в спальню и автоматически схватила с полки в шкафу полотенце.
Не глядя, прошагала на кухню. Там, все больше закипая от злости, снова налила в миску воды, бросила в нее полотенце и громко проговорила:
— Было бы неплохо, если бы ты как-нибудь оторвал свой зад от пола и притащил его сюда. Я больше не собираюсь устраивать тебе омовения на полу в гостиной. Приведи себя в порядок, будь любезен. Смотреть на тебя, покрытого поджаристой корочкой или в крови с головы до ног — то еще удовольствие…
Она выглянула из кухни и добавила, сверкая на него глазами:
— Вот пустить тебе еще кровь со всей силой противодействия твоей сволочной натуре я могу, не сомневайся.
— Я не сомневаюсь, но и ты про это больше не забывай, — отозвался Вагнер довольным тоном, что еще больше взбесило Фреду.
Она вылетела из кухни в гостиную, чуть не опрокинув едва поднявшегося на ноги вампира. Забегала по комнате, поглядывая на дверь в крепнущем желании уйти.
Подошла к окну, чуть отодвинула шторы, приподняла жалюзи — по-прежнему очень пасмурно, небо мутное и низкое, но снегопад прекратился. Вдалеке видна полоса леса. Деревья, присыпанные свежим снежком, замерли плотным строем. Среди ветвей вдруг наметилось движение. Не какое-то отрывистое мельканье пролетевшей птицы, прошмыгнувшего зайца или сиганувшей с дерева на дерево
Фреда еще какое-то время вглядывалась в полосу леса, но больше ничего не увидела.
Опустив шторы, она осталась стоять у окна и не услышала, как Вагнер приблизился к ней. Его руки легли на ее талию, обвились вокруг нее. Спиной Фреда прижалась к крепкому телу, теплой макушкой коснулась подбородка. Рейн стоял неподвижный и напряженный.
— Ты хотела уйти. Иди, — проговорил он. — Я не задержу тебя, и больше не будет никаких фокусов.
Она молчала и не двигалась в его объятиях.
— Люблю тебя… — сказал он отчетливо. — Люблю так, что отдам за тебя все. Прошу, уходи. Я скажу Аспикиенсам, что не нашел тебя.
— А дальше? — выдохнула она.
— Сделаю вид, что продолжу искать, стану тянуть время, пока наша связь достаточно не ослабнет, чтобы ее перестали четко ощущать Аспикиенсы. Со временем они потеряют к тебе интерес и найдут новый объект для осуществления своих планов.
— А ты?
— Буду существовать, как раньше. Другого для меня быть не может. Пойми это, Фреда. Я сломан и исковеркан, меня не исправить.
— Ты сказал, что мы можем еще что-то сделать? Это именно то, что ты имел в виду — предложить мне уйти и существовать, как раньше? — голос ее дрогнул, проседая до шепота, наполненного тоской. Её чистый природный аромат изменился, приобретая нотки горечи.
Она развернулась в кольце его рук, без особого труда преодолевая его слабую попытку сопротивления, подняла лицо. Зеленые глаза, наполненные слезами, потемнели, как чистые озера в непогоду. Она смотрела на Рейна, не отрываясь, и видела то, что не мог или не хотел видеть он.
— Ничего не будет, как раньше. Я никуда не уйду, не могу оставить тебя. Не хочу даже вспоминать, каково это — не видеть тебя, не чувствовать, не касаться, быть далеко.
— Вот сейчас ты точно убиваешь меня… — прохрипел он.
— Это я могу, — отозвалась она. — Я даже смогла заставить тебя сказать то, что ты говорить не собирался. Ты признался, что любишь.
— Люблю… Не должен любить, но люблю. Не должен этого говорить, но говорю…
Вагнеру удалось смыть следы крови, даже с волос, но Фреда все еще видела его окровавленным, ощущала его дрожь, передавшуюся ей, когда он сползал на пол, теряя силы. Чужой, далекий, стоящий на другой, враждебной и опасной стороне, обремененный безмерно длинным существованием в темных лабиринтах непонятной ей вампирской природы и магии, и все же это был её мужчина.
Мужчина, встретить которого возможно лишь раз в одной из тысячи жизней.
Или не встретить никогда, а лишь мечтать о таком и видеть в грезах.
Но встретив и узнав, уйти, скрыться, отказавшись от него, а потом доживать остаток дней, стараясь смириться и забыть — не ее вариант. Если надо прогрызть или процарапать дыру в другое измерение, где можно быть вместе, то она это сделает.
Фреда порывисто и очень крепко обняла его. Она только сейчас поняла, что он стоит совершенно обнаженный, и ощутила ответную реакцию его тела на их объятия.