Безупречный элемент
Шрифт:
Фреда видела, чего ему стоило это сказать. И не посмела больше тревожить его.
— Так вот, о чем мы с тобой говорили, — громче и спокойнее снова заговорил Лео, принимая свой привычный слегка надменный и задиристый облик, — о связи между вампиром и человеком. О той самой, которая обоюдно сильна, и принадлежит только двоим. Но вампиры чувствуют ее острее, четче. Люди так не ощущают. Между тобой и Вагнером тоже существует связь. Очень сильная. Может быть даже сильней, чем я себе могу представить, но ты, прежде всего, человек, и что ты можешь почувствовать, если… если бы его не стало — я не знаю, — сказал
Она медленно кивнула.
С нехарактерной для него нерешительностью Лео вдруг приблизился к ней, положил большую ладонь на плечо Фреды и мягко потянул к себе. Она покорно шагнула к нему и доверчиво приникла к сильной груди, разом обмякнув, словно ноги перестали держать. Вампир крепко обнимал девушку и смотрел куда-то поверх ее головы. Больше ничем помочь он не мог.
А если бы мог, то захотел бы?
Податливое, теплое тело Фреды застыло, прильнув к нему в осознанном, открытом доверии и инстинктивном поиске утешения, но мыслями она унеслась далеко. Он чувствовал это также четко, как и ее аромат — волнующий, нежный и сладкий, со ставшей слишком очевидной горькой ноткой печали.
Вся опасность, грозящая ей, отошла для нее на второй план или же вовсе утратила хоть какую-то значимость. Она не перестанет ждать Вагнера и очень скоро отправится искать его, и ничто и никто ее уже не удержит.
Лео держал слово, данное Вагнеру — никогда и ни при каких условиях никуда не отпускать Фреду. А если от него так и не будет известий, они должны будут, спустя какое-то время, вывести её в то место, которое подготовит Тайлер.
Вагнер знал, что мог не вернуться. И его возможная гибель для Фреды и для них всех была бы самым верным выходом.
Вот только она не примет это никогда. Отправится искать и выручать, даже если будет уже поздно и выручать будет некого. Лео понял это. И не собирался мешать.
А она уже неоднократно порывалась отправиться в Прагу. Знала, что Эйвин и Лео непременно последуют за ней, и понимала, что тащить их за собой в неизвестность, на опасную территорию, это огромный риск.
Потерять Вагнера и недавно обретенную семью — за пределами самых страшных кошмаров… Только это и сдерживало.
На протяжении минувших недель ничего не происходило. Тайлер Вуд, следуя ранее намеченному плану, проследовал через Италию до Туниса и оставался там, ожидая дальнейших указаний. Когда новостей от Вагнера не дождались, то решили, что Тайлеру все равно не стоит двигаться с места и возвращаться: не исключено, что Смотрящие все еще отслеживали и выжидали. Они, конечно, могли «увидеть» и реальную Фреду, но частица ее крови, текущая в венах Тайлера Вуда путала точность определения ее местонахождения. И пока девушка не двигалась с места, сидя в доме на острове, сохранялось зыбкое ощущение безопасности.
Леонар регулярно мотался в Прагу, Ганновер и Вену, пытаясь хоть что-то разузнать, но тщетно. Борегар хотел встретиться с Краусом, но наместник изволил отбыть в неизвестном направлении по неотложным делам.
Лео удалось связаться с Озом, но серый кардина после последней их встречи больше не был настроен делиться какой-либо информацией. Или же он никакой информацией и не обладал. Единственное, что Борегар смог у него разведать, так это отсутствие новостей о переменах или громких происшествиях в пражской общине вампиров.
Из других источников Лео также не почерпнул никаких известий, сплетен или слухов об исчезновении или окончательной смерти кого-то из высокопоставленных вампиров.
Орден берег свои тайны, оставаясь скрытным и храня абсолютное молчание.
Борегар провел пару ночей, бродя неподалеку от того места, где находился тайный вход в пражскую Цитадель. Двор оставался практически безлюдным и спокойным, как и все подобные дворы в районе старой застройки. Несколько проехавших мимо машин, да редкие прохожие — все, что он видел.
Вчера Лео очередной раз отправился на континент. Эйвин и Фреда остались в доме одни. В связи с вступлением Эйвина в законные права владельца, теперь не было нужды так тщательно скрывать от местных жителей, что дом снова обитаем. Генератор уже работал, теперь заработало отопление и полноценная подача воды из котла. Они немного расчистили дорогу к поселку, чтобы можно было проходить к припаркованной за завалом машине. Были закуплены кое-какие необходимые предметы мебели и обихода.
Дом стал по-настоящему жилым, заполнился особыми запахами и звуками. Стены, простоявшие пустыми почти два десятка лет, снова впитывали происходящие события, наслаивая их в себе, как годовые кольца в деревьях.
После исчезновения Вагнера Фреда неоднократно мысленно и вслух обращалась к Мэдисон, надеясь снова увидеть ее. Но призрачная женщина больше ни разу не появилась. Раз или два ночами девушке казалось, что она чувствует ее присутствие, но, открывая глаза и окликая, она получала в ответ лишь тишину. И крохотную каплю успокоения.
Дни превратились в один неопределенный отрезок времени. Существуя за гранью, Фреда двигалась, говорила, ела, пила, пыталась спать, и все это благодаря Эйвину, который ходил за ней, как за немощным ребенком. Она откликалась на его заботы только чтобы не обидеть брата, не рухнуть и не отключиться, так ничего и не успев узнать или сделать.
В один из хмурых февральских дней, ожидая очередного возвращения Лео с новостями или без них, они с Эйвином сидели на расстеленном возле камина одеяле. Парень налил себе и сестре по щедрой порции Балвини***, который недавно привез и добавил к их «человеческим» запасам Лео. Фреда взяла стакан, больше, чем на треть наполненный темно-янтарной жидкостью, покрутила его в руке и поставила на пол.
— Выпей, — сказал Эйвин. — В самом деле, выпей. Это для тебя сейчас как лекарство.
Она отрицательно покачала головой и поморщилась.
— Я должна ехать в Прагу, — сказала и торопливо добавила, — осознаю возможную опасность и то, что вы с Лео будете категорически против. Но я больше не могу, Эйвин, правда, не могу. И ничто не успокоит меня и не заставит смириться.
Парень вздохнул, отпил из своего стакана.
— Тогда надо ехать, — заключил он.
Фреда недоверчиво покосилась на брата.
— Я еще недостаточно тебя знаю, чтобы понять шутишь ты или нет, — нахмурилась она.
— А здесь уместны шутки, сестричка? Считаешь меня способным шутить в этой ситуации? — он сделал еще глоток. — Прощаю, но только потому, что мы действительно еще плохо знаем друг друга. И все равно обидно, что ты обо мне так плохо думаешь.