Безупречный злодей для госпожи попаданки
Шрифт:
– Не твоего ума дело, женщина! – отбривает её мужчина с сумкой и начинает пробираться через толпу в сторону ворот.
Сама не знаю зачем, я начинаю продвигаться за ним следом. Пальцы сжимают в кармане украденный у возницы металлический кругляш. В памяти всплывают слова стражника, сказанные Евлину:
– «Если кто-то захочет вас остановить, покажешь ему вот это…».
Несколько раз поругавшись и чуть не ввязавшись в драку, мужчина с сумкой, наконец, оказывается, перед воротами.
– У меня пропуск! –
– Проходи, — кивает страж мужчине, рассмотрев его пропуск.
– А что случилось-то? – интересуется мужчина, когда для него открывают засов.
– Пока королевские евнухи в городе никто не выйдет без пропуска. Приказ инквизиции, — меланхолично отвечает страж и торопит: - Давай живее!
Мужчина с сумкой тотчас проскальзывает в приоткрывшиеся ворота. Толпа начинает возмущённо реветь и напирать на стражей.
Меня толкают в спину, вынуждая вместе со всеми двигаться вперёд и, неожиданно, я оказываюсь прямо перед воротами.
В этот момент из караульного помещения в стороне от ворот выходят несколько стражей со странного вида дубинками в руках. Если бы я не была в другом мире, я бы сказала, что они точная копия тех, что использует наш земной ОМОН.
При появлении новых персонажей толпа испуганно откатывается назад, и я остаюсь перед воротами в одиночестве.
– Иди отсюда парень! – прикрикивает на меня один из стражей.
– У… у меня пропуск, — от волнения мой голос хрипит, и звучит низко и грубо. То, что надо для моей маскировки.
Торопливо достаю из кармана металлический кружок и протягиваю стражу. Тот берёт, недоверчиво разглядывает. Потом с ног до головы осматривает меня.
– В чём дело?! Открывай ворота! – рявкаю я в отчаянии, потому что в этот момент вижу, как из караулки выходит стражник, который останавливал нашу повозку. Тот самый, что собрался взять меня в жены.
Страж идёт в сторону ворот, ещё немного, и мы встретимся… Но не из-за этого моё лицо внезапно опаляет жаром, а руки, наоборот, становятся ледяными.
Не в состоянии отвести взгляд, я смотрю на неспешно движущегося сквозь толпу у ворот всадника на чёрной лошади.
Тёмно-серый плащ укрывет фигуру. Алая гидра на левом плече при каждом движении шевелится словно живая.
Затянутые в перчатки руки. На голове глухой капюшон с прорезями для глаз, скрывающий лицо до самого подбородка.
Выглядит жутко, словно палач из фильмов про средневековье…
Мужчина слегка поворачивает голову и мне чудится, что из прорезей капюшона прямо на меня смотрят тёмные глаза.
Колени делаются мягкими. Кажется, ещё миг, и я упаду в обморок.
– Проходи давай, парень, — вырывает меня из транса голос стражника.
Снова гремят запоры. Я отворачиваюсь
– Иди, – торопит стражник и я делаю шаг вперёд.
– Не двигаться! – слышу команду, и моё плечо придавливает тяжёлая рука.
Глава 24
– Не двигаться, тварь! – повторяет голос, кажущийся мне до ужаса знакомым. Еще запах – вонь застарелого перегара и чего-то кислого, металлического.
Но этого не может быть!
Я медленно поворачиваю голову, морщась от боли – грубые пальцы впились в плечо так, что наверняка останутся синяки.
Взгляд упирается в мощную грудь под неопрятной рубахой. Поднимается к покрытому бурыми разводами лицу с толстым носом и сросшимися бровями. Неровная щетина на подбородке кажется ещё отвратительней из-за прилипшей к ней пыли и мелкой травы.
Не может быть, я же его убила! Я прикладывала руку к его груди, сердце там не билось. Или оно у него не слева, как у людей? Может мутант какой-то – при свете утра видно, что лицо у него совершенно нелюдское, с зеленоватой кожей?
Страх, накативший, когда я понимаю, кто передо мной, перемешивается с неимоверным облегчением – значит я не убийца, раз он ходит и разговаривает!
– Руки убрал! – хриплю я, сразу осмелев.
– Тебе чего надо?! – встаёт на мою сторону стражник и грозно сводит брови. – Ну-ка, гоблин, отпусти парня!
– Да какой парень?! Девка это – сымите с неё одёжу и сами увидите! Рабыня беглая. Чуть не убила меня, тварина.
В глазах стражника появляется задумчивость. Он вновь начинает водить по мне взглядом, а я, набравшись смелости, хриплю:
– Он хотел ограбить меня! Арестуйте его! – и пытаюсь отодрать от себя ладонь гоблина.
– Врет!
– свободной рукой урод хватает меня за шею и сжимает пальцы.
– Сейчас покажу тебе «арестуйте»! Так приложила меня, гадина, что едва очухался!
– Э-эй, гоблин! Ты что творишь?! – кричит стражник, но громила и не думает отпускать, всё крепче сдавливая мне шею.
Я уже хриплю, перед глазами плывёт, а звуки отдаляются и еле слышны, будто я под толстым слоем воды.
Да что же такое, будет этот мир хоть когда-то добр ко мне?!
Горло уже горит огнём, воздуха в груди не остаётся, и я начинаю думать, что на этот раз точно конец, когда всё внезапно прекращается.
Тиски на горле исчезают, в лёгкие лавиной несётся живительный кислород, а я оказываюсь сидящей на мостовой. Кашляю, держась за саднящее горло, судорожно тяну в себя воздух и размазываю по лицу слёзы.
Гоблин лежит на мостовой рядом со мной. Руки здоровяка раскинуты, широко распахнутые глаза неподвижно смотрят в небо, и кажется, сейчас он по-настоящему… неживой.