Безупречный
Шрифт:
Но то, как пот блестит на ее коже, чертовски отвлекает. То, как вздымается ее грудь и пульсирует вена на шее.
Это почти раздражает. То, что я не могу перестать украдкой поглядывать на нее. Так болезненно осознавать, что она прямо рядом со мной.
Но самое раздражающее из всего этого то, что она вообще не обращает на меня внимания. Через двадцать минут она спрыгивает со своего велотренажера, вытирает его и уходит, не сказав мне ни единого чертова слова. Зато мне открывается самый восхитительный
Я почти уверен, что Ширли за стойкой регистрации видит, как я пялюсь на задницу Саммер, пока та идет через зал к стойке для приседаний. Она поднимает брови, глядя на меня, и понимающе улыбается, так что все вопросы о том, видела ли она меня, отпадают.
Я снова опускаю голову и пытаюсь сосредоточиться на своей собственной тренировке, на своем собственном теле. Проводя физическую инвентаризацию каждой клеточки на наличие боли и страдания. Чем больше я двигаюсь, тем лучше чувствует себя мое бедро. Я знал, что несколько дней отдыха помогут. Но мое плечо все еще не в порядке, и оно поправляется недостаточно быстро.
В глубине души я подозреваю, что это нечто большее, чем простое напряжение, для избавления от которого требуется несколько дней отдыха. Когда столько лет изводишь свое тело, чувствуешь разницу.
Но я не хочу этого признавать. Потому что, если я позволю себе принять это, мне станет только хуже. Я начну сомневаться в себе. А я не могу себе этого позволить.
Я снова бросаю взгляд на Саммер. Она сидит на полу, спиной к скамейке, а длинная штанга покоится у нее на теле. Когда я вижу края этой штанги, мои глаза округляются. Количество блинов, которые Саммер на нее повесила, кажутся, ну, почти невозможным весом для женщины вроде нее.
Но ее бедра приподнимаются, и она поднимает штангу со всей силой… Я даже не знаю. Ее задницы? То, как она сжимается, то, как губы Саммер приоткрываются при тяжелом вдохе.
Все это только подтверждает, что я чертов извращенец.
Настолько извращенец, что оставляю свой велотренажер и иду к ней. Саммер не обязательно должна нравиться мне, чтобы произвести впечатление, верно?
– Как это называется? – спрашиваю я, подходя ближе.
– Выпад бедром. Хочешь попробовать?
Решусь ли я когда-нибудь?
То, как она смотрит на меня, заставляет мой член напрячься.
Саммер указывает на стойку, и у меня сводит бедра от одного взгляда на нее.
– Нет, спасибо.
– Это потому, что ты получил травму? – Она одаривает меня плоской, ехидной улыбочкой. Я совсем не думаю, что я ее обманываю.
– Я не получал травму, – отвечаю я, чувствуя, как ее взгляд скользит по мне, словно пот, сейчас стекающий по моей спине.
Она вздыхает.
– Ладно. Ты не получил травму. Но… – Она скатывает штангу с себя и отталкивается
Саммер поворачивает ладонь в моем направлении и слегка расширяет глаза.
– Какую травму он мог получить?
Я смотрю на нее, понимая, что она делает, и пытаюсь решить, хочу ли я довериться ей настолько, чтобы пойти на это.
– Рук и плеч, – выпаливаю я. Она кивает, а мой взгляд опускается на перекладину, которую она толкала бедрами. – И иногда бедер.
Она постукивает пальцем по губам и задумчиво хмыкает.
– Итак, этому притворяющемуся наезднику на быке, вероятно, пошла бы на пользу специализированная тренировка, включающая определенные упражнения? И, может быть, небольшая разминка?
Я чувствую, как часть моего напряжения уходит. Чувствую облегчение от того, что это не превратилось в ругань или разговор о том, какой я безрассудный. Уперев руки в бедра, я натянуто киваю ей.
Она кивает в ответ, прежде чем заставить меня работать до тех пор, пока мой пресс не загорится.
Двадцать минут спустя я хриплю:
– Я отключаюсь. – И падаю на коврик, совершенно озверевший из-за миниатюрного источника энергии, который только что пытался убить меня своей «специализированной тренировкой».
Специализированной на том, чтобы убить меня.
– Хорошо, давай растянемся, – отвечает она, бросая коврик на землю и опускаясь на колени рядом со мной. Когда я поднимаю на нее взгляд, слабая улыбка касается ее губ, а ее глаза осматривают мое лицо.
– Почему ты выглядишь такой довольной собой? Я ведь вижу эту маленькую злую улыбочку, – выдыхаю я, все еще безуспешно пытаясь отдышаться.
Она смеется, потянувшись за каким-то длинным куском пенопласта, который она принесла ранее.
– Это обычная довольная улыбка. Было весело.
– Тебе нравится мучить мужчин ради удовольствия. Понял.
Она похлопывает меня по плечу.
– Только тех, кто этого заслуживает.
Я издаю смешок. Потому что я, вероятно, действительно этого заслуживаю.
– Ладно, сядь. Я собираюсь подсунуть это тебе под спину и дать тебе немного полежать на нем. Расправь плечи, выпрями грудь.
Она подталкивает меня сесть еще до того, как заканчивает предложение, и я оказываюсь с ней лицом к лицу. Ближе, чем следовало бы. Я вижу, как двигаются ее губы и как мелькают за ними ее белые зубы, пока она болтает без умолку.
Она понятия не имеет, насколько это отвлекает.
Когда она обхватывает меня пенопластовым валиком, я улавливаю запах вишни и соленый привкус пота.
Конец ознакомительного фрагмента.