Безвозвратно

Сноу Тиффани А.

— Кэтлин, тебе понравилась твоя комната?

Озадаченная, я даже остановилась, потому что, судя по тому, каким странным тоном она спросила, мой ответ был для нее важен или что-то в этом роде.

— Комната невероятно красивая, — ответила я чистосердечно. — Я никогда раньше не видела ничего подобного.

Мона улыбнулась еще шире.

— Правда? Очень жаль, что ее мало кому позволено видеть. Эта комната была особенной для его матери. И для Блейна тоже.

Наши глаза на мгновение встретились, и я почти сразу же отвела взгляд в сторону.

Мне не хотелось больше ничего слышать. Найдя в сумочке ключи, я поспешно прошла к машине, ждавшей меня на кольцевой дороге. Сев за руль и бросив последний взгляд на красивый дом, впечатлявший меня в солнечном свете даже больше, чем вчера, я уехала прочь.

Было уже значительно после десяти, когда я, наконец, попала в офис. Нервозно оглядываясь по сторонам, я надеялась, что мне удастся избежать встречи с Дианой и пройти в свой отдел незамеченной. Мой план, казалось, почти сработал. Мне удалось проскользнуть мимо пустого кабинета начальства, и я уже выдохнула с облегчением, которое моментально сменилось паникой, потому что, обогнув угол, чтобы пройти в свою секцию, я чуть не налетела на Диану. Она быстро оглядела меня с ног до головы, и ее глаза задержались сначала на дорогом свитере, а потом на моей припухшей губе.

— Доброе утро, — начала я нервозно. — Приношу свои извинения. Я опоздала … — но она не дала мне возможности договорить.

— Я уже собрала твои вещи, — сообщила Диана ледяным голосом, сунув мне в руки небольшую коробку, в которой лежали моя кружка, фотография родителей в рамке, пара блокнотов и ручки.

Я посмотрела на нее, открыв рот.

— Чт… что вы имеете в виду? — запнулась я, чувствуя, как опустилось мое сердце, потому что уже знала, о чем она говорила.

— Ты уволена, Кэтлин, — сообщила Диана, скривив губы. — Не вынуждай меня вызывать охрану.

— Но я опоздала только один раз! — шокировано запротестовала я. И это было правдой. По большей части. Я не брала в расчет случайные пять или десять минут, в особенности, если учесть, что почти всегда задерживалась после работы.

— Дело не только в этом, — выплюнула она. — Ты — белая рвань, которой не место в этой организации. — Ее глаза снова оглядели меня с ног до головы, и ее губы с презрением поджались: — Бог знает, что он в тебе видит.

Я чувствовала, как побледнела под ее скрупулезным изучением.

Отказываясь поддаваться давлению, я, переведя дыхание, произнесла самым сухим тоном, на который была способна:

— Я не понимаю, о чем вы говорите… — И тут я вспомнила о том, кто мог помочь мне в этой ситуации — Джеймс! Разумеется, он принял бы мою сторону, если бы узнал обо всем, и, вероятно, помог бы мне сохранить работу. О Блейне мне даже думать не хотелось. Если учесть, что Диана считала, будто я с ним спала, упоминать его имя как-то казалось совсем ниже моего достоинства.

— Джеймс, возможно, не согласится с вами по этому поводу, — вскинулась я, надеясь, что это окажется правдой.

— Это именно Джеймс дал мне распоряжение

тебя уволить, — сообщила она, мило улыбаясь. — После того, как я рассказала ему о том, что ты вчера ушла с Блейном посреди рабочего дня, он согласился со мной, что нам не нужна здесь подобная… отвлекающая особа… вроде тебя. — Диане очень хорошо удалось передать презрение своим тоном.

Ее слова меня крайне смутили. Я не могла поверить, что Джеймс мог оказаться таким мстительным. Мы ходили с ним всего на одно свидание… Но потом я вспомнила, какон отреагировал, когда подумал, что мы с Блейном были вместе, и мои надежды пошатнулись.

К этому моменту вокруг нас уже успела собраться значительная аудиенция, и я решительно отказывалась проявлять слабость на глазах у всех, демонстрируя, насколько сильно была потрясена. Поэтому собрав остатки чувства собственного достоинства, я развернулась и, молча, вышла из отдела, только в машине позволив себе поддаться переполнявшим меня эмоциям. Меня душили стыд, злость и страх из-за публичной сцены с Дианой, из-за несправедливого увольнения и из-за того, что я не знала, что собиралась делать дальше.

Уже через полчаса добравшись до квартиры и заглушив машину, я с удивлением увидела, что на стоянке был припаркован огромный грузовик, по направлению к которому двое мужчин несли мою сломанную софу. Выскочив из машины, я побежала к ним, пытаясь выяснить, что происходит:

— Эй, что вы делаете? Куда вы несете мою мебель?

Они меня проигнорировали, но ко мне тут же подошел третий мужчина, в руке которого находился планшет.

— Вы — Кэтлин Тернер? — уточнил он, выжидающе глядя на меня.

— Да, — кивнула я. — Почему эти люди забрали мою софу?

К этому моменту двое рабочих в униформе бесцеремонно забросили ее в открытый кузов грузовика, где я с ужасом обнаружила всю свою остальную мебель.

— Согласно заказу мы должны убрать из вашей квартиры старую мебель и заменить ее на новую, — пояснил мужчина, опустив планшет.

— Все уже готово! — крикнул один из рабочих, и мужчина кивнул в ответ.

— Тогда наша работа закончена, — произнес он, снова взглянув на меня. — Сейчас у вас меняют замок. Как только мастер закончит, вам предоставят новые ключи. На этом все. Хорошего вам дня. — Еще не договорив, он уже запрыгнул в кабину грузовика.

— Постойте! — окликнула его я, но он то ли проигнорировал, то ли не расслышал меня за ревом заведенного грузовика, и уже через минуту они уехали в неизвестном направлении вместе с моей мебелью.

Прибывая в некотором шоке, я помчалась вверх по лестнице и, разумеется, возле моей входной двери обнаружила еще одного рабочего, на спине которого значилось большими буквами: «Замок и ключи Теда»

— Что вы делаете? — повышенным тоном поинтересовалась я, теперь уже испытывая настоящую панику по поводу того, что в мою квартиру снова вломились. Он оглянулся через плечо и, увидев меня, сообщил: