Безымянный. Том 3: Рога под нимбом
Шрифт:
Девочка рыдала, размазывая по заплаканным щекам черные разводы. Ей было десять, и ее изнасиловали. Разум был на пределе, а из несозревших половых органов на землю ручьем стекала кровь. Она не видела никого вокруг себя, медленно погружаясь в пучину собственного безумия. Я прервал этот процесс, погрузив ее в глубокий сон без сновидений. Срастил поврежденные органы и стер память за последние два дня. Она была последней из наиболее тяжелых больных.
– Она не вспомнит ничего, я забрал у нее память о случившемся. Иначе девочка сошла бы с ума или убила себя.
– Спасибо, - уважительно произнес староста, принимая на руки
– Передай ребенка родителям и вернись ко мне.
– Как прикажешь, Светозарный.
Меня передернуло. Не в первый раз ко мне так обращаются, в чем-то они правы, но...
– Не называй меня так, - я взглянул в усталые глаза ветерана, и он содрогнулся от моего взгляда.
– Вы правы, - склонился он, отводя глаза.
– Прошу меня простить.
– Разместите моих рабов в каком-нибудь сарае. Скажите им, что я позже их заберу.
– Как прикажете, - снова склонил голову староста и понес спящую девочку в относительно целую часть селения.
Шум отвлек меня от размышлений. Несколько местных мужиков пытались задержать направлявшегося ко мне рагруна.
– Пропустить!
– приказ вновь прозвучал очень громко.
Мужики нехотя отпустили синекожего воина. Он был одет в черный доспех, как и все его воины. Но доспех был явно сделан специально для его расы. Добравшись, наконец, до меня, он стукнул кулаком по груди.
– Воины построены за стеной и готовы исполнить любую твою волю. Приказывай, господин.
– Ожидай.
Это все, что он от меня услышал. Я сидел на все той же скамейке, машинально исцеляя оставшихся легкораненых людей. Глаза рагруна после каждого использования Света становились все шире.
– Господин, позволь спросить?
– Спрашивай, - мне было все равно. Мысли текли лениво. Я пытался разобраться в своих ощущениях. Кажется, мне удалось сдвинуться с мертвой точки. Я кое-что понял насчет Света.
– Как ты, светлый, можешь относиться к темной знати высшего ранга? Я не видел тебя ранее, но твое кольцо настоящее. Мне не понятно.
В моей руке вновь возник духовный клинок, сияющий стихией Света.
– Скажи мне, воин, это меч Света?
– Да, - непонимающе уставился он на духовное оружие. В его глазах появился некий намек на подозрение. Эта раса прекрасно помнила, кем были обладатели духовных клинков.
Моя рука покрылась черной чешуей и обзавелась когтями. Сияние клинка потухло, а лезвие стало источать первородную Тьму.
– А теперь, смертный? Что это за меч, ответь мне?
Рагрун упал на колени, опустив голову под остротой моего клинка, что коснулся его шеи.
– Это меч Тьмы. Прости меня, господин, я посмел усомниться.
– Тот из твоих воинов, кто посмеет повторить твою ошибку, лишится головы.
– Я знал, что рагруны способны к ментальному общению. Все подчиненные этого синекожего воина уже знали о произошедшем. Дождавшись испуганного согласия, я развеял меч и поднял взгляд на старосту, внимательно следившего за нашим общением.
– Мне стоит повторить урок и для тебя?
– Не нужно, господин.
– Тогда следуй за мной.
Кивнув рагруну и убедившись, что староста так же направился за мной в сторону выхода из деревни, я зашагал быстрее. За стеной выстроились в идеальный квадрат вооруженные воины. Я прошел вдоль рядов, внимательно изучая каждое лицо с замысловатыми татуировками,
– Скажите мне, воины, как вышло, что вы пожелали стать врагами своего Повелителя? Как вышло, что вы решили пойти против того, кто спас вас от позорного рабства и дал в руки меч?- Мой голос звучал спокойно и размерено, но после каждого моего слова рагруны приходили во все больший ужас.
– Господин!
– командир встал между мной и очередным своим воином.
– У нас и в мыслях не было предать Повелителя! О чем же ты говоришь?
– О том говорю, что вы сейчас поступаете точно так же, как те, кого ваш Повелитель ненавидит больше всего. Эта страна теперь принадлежит ему. Вместе со всеми ее жителями. Все эти люди, - я махнул рукой в сторону полуразрушенного поселения, - подданные Ирзана. Кто же тогда вы, посмевшие поднять на них руку?
Тишина. Я не спешил ее нарушать. Они сейчас думали. К ним приходило понимание. Скажи эти слова кто-то иной, и эти воины осмеяли бы посмевшего встать на пути их мести. Но эти слова сказал я на правах сильнейшего, на правах приближенного к их Повелителю. И этот фактор заставил их понять. Заставил менять свое мнение. А вместе с этими воинами сейчас меняли свое мнение и все рагруны. Они связаны между собой. Медленно воины опускались на колени. Они признали свою вину.
– Поможете восстановить деревню и похоронить убитых. После этого вернитесь к своим командирам, - возражений не последовало. Я перевел взгляд на старосту.
– Тебе нужно еще что-то разъяснять?
– Нет, господин, - ветеран уважительно поклонился. Это было признание моего авторитета, а не статуса.
– Тогда распорядись накормить моих рабов и обеспечить мне горячую ванну и сытный обед. Также пусть кто-нибудь позаботится о моих лошадях.
– Ты желаешь видеть своих рабов рядом с собой?
– Нет, разместите их, где хотите. Их общество не приносит мне удовольствия.
Меня поселили в доме старосты, чудом уцелевшем после набега синекожих. Его жена, пышнотелая женщина неопределенного возраста в ярком синем платке, наготовила простых, но очень вкусных блюд. Я ел с большим удовольствием. Никто не смел беспокоить меня во время трапезы. Когда с блюдами было покончено, я стребовал с хозяина зеркало и отправился в отведенную мне комнату, в которой уже дожидалась меня огромная лохань, наполненная горячей водой. Сбросив с себя успевшую запылиться в дороге одежду рядом с заботливо кем-то принесенными седельными сумками, я погрузился в теплую воду и едва не застонал от наслаждения. Кто бы мог подумать, что это так приятно? В смертном теле явно есть свои преимущества. Небольшое зеркало отразило все тоже приятное лицо. Никаких изменений, разве что взгляд стал немного острее, а серая радужка приобрела более стальной оттенок. Но все это мелочи. Я провел рукой по подбородку, выжигая Светом появившуюся щетину. Есть и минусы в человеческом теле. Выбравшись из лохани, я обтерся полотенцем, надел чистые вещи, найденные в сумке, а грязные подхватил в охапку и вышел к хозяевам. Попросив хозяйку постирать свою одежду, я поинтересовался, где разместили моих рабов. Нужно было проверить, как они там.