Безымянный
Шрифт:
В какой-то момент он почувствовал, как проваливается в забытье, и сил сопротивляться этому у него не было. Когда же он снова открыл глаза, мир уже был освещен давно начавшим свой путь дневным светилом. Зевнув и потянувшись, он перевернулся на бок, ожидая увидеть спящую возле него юную купальщицу, но ее не оказалось. То ли она давно уже проснулась и отправилась по своим делам, то ли вообще не стала оставаться после того, как он уснул. Этого он точно не мог сказать, как собственно и того, успел ли он насладиться ее близостью до того, как уснул или все-таки
«А ведь хозяин точно потребует плату за предоставленные услуги своей капа», — промелькнула у него в голове.
Впрочем, за своих гостей будет платить вожак племени, так что он пусть и разбирается. Еще немного полежав, Мио встал с ложа. Рядом он обнаружил свою аккуратно сложенную броню, которую тщательно вычистили от грязи. Надев ее, он спустился в общий зал, где уже находилось несколько членов его группы и, судя по их слегка озабоченным и даже растерянным мордам, он догадался, что похоже не он один заснул быстрее, чем насладился ласками прекрасных гостий.
Пожелав всем доброго пробуждения, он сел за общий стол, где уже было выставлено угощение. По окончании трапезы Мио задумался — до возвращения вожака им нужно было чем-то заняться. И тут он вдруг вспомнил о том неприятном происшествии с перебравшим накануне посетителем убежища. Поднявшись из-за стола, он подошел к одному из сурикатов, стоящим в это время у дальней стены зала и старательно подметавшему пол щеткой, сделанной из довольно жесткого и покрытого мелкими ворсинками усика ползуна.
— Вам что-то нужно, господин? — услужливо произнес он, прервав свое занятие при его приближении.
— Да, хотел спросить про того фенека, что вчера так внезапно напал на нас. Вы не знаете о причинах, почему он так вдруг поступил?
— Он всегда был странноватым, но похоже после того, как пошли прахом его "грандиозные" планы по разведению лазурных ползунов, куда он вложил, насколько мне известно, все свои солнечные камни, он совсем попрощался с остатками своего разума. А ведь его предупреждали, но он всегда все норовил сделать по-своему, и вот результат. Вы уж простите его, добрый господин.
— Лазурных ползунов?
— Да, он купил несколько яиц, но оказалось, что почти все они нежизнеспособны, и только из одного вылупилась самка, на которую он возложил все свои надежды. Он долго растил ее, заботился о ней, больше, чем порой самка заботится о своем первом детеныше, но увы.
— И что же с ней случилось?
— Она вот-вот должна была уже отложить свои первые яйца, но кто-то убил ее и выпотрошил. Как раз накануне вашего прибытия.
— И с чего же он вдруг решил, что именно мы виновны в этом разбое?
— Вот уж это мне точно неведомо. Вы уж простите, но на этот вопрос может дать ответ лишь он сам, если проснувшись вообще сможет вспомнить, что произошло.
Собеседник Мио замолчал и, помедлив немного, снова принялся за свою работу. Между тем юный лев, немного обдумав его слова, решил все-таки до конца выяснить все обстоятельства
Вместе они прошли почти через все логово и вот, расспросив несколько попавшихся им по пути его обитателей, они наконец подошли к небольшому, более чем скромному на вид строению, у входа в которое сидел фенек весьма потрепанного вида. Он о чем-то глубоко задумался, так что не сразу обратил внимание на приближающихся к нему львов.
— Эй, уважаемый! — окликнул его Мио, подойдя нему почти вплотную.
Тот вздрогнул и наконец поднял голову. Тут же на его морде появилось выражение страха, он попытался подняться, но похоже, еще не до конца оправился от пережитого накануне. Его лапки тряслись, и он не успел встать, как тут же снова рухнул на камень, на котором до того сидел.
— Что вам нужно? — он попытался придать своему голосу твердость, но тот предательски дрогнул, выдав его сильное волнение. Он то и дело переводил испуганный взгляд с Мио на его спутника и обратно. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания Мио и он миролюбиво, чуть понизив голос, произнес:
— Эй, успокойтесь, мы всего лишь хотели кое-что узнать у вас.
Тот несколько мгновений молчал, стараясь успокоиться. Наконец сумев немного совладать с собой, он произнес:
— И что же это?
— Почему вы решили, что именно мы причинили вам вред?
Услышав его слова, он несколько мгновений с удивлением смотрел на Мио, но затем потупился и, отведя в сторону взгляд, проворчал:
— Я видел следы, и они точно принадлежат кому-то из вашего племени.
Спутник Мио недовольно приглушенно зарычал, но тот жестом приказал ему замолчать. Тот безропотно подчинился, однако продолжая свербеть злобным взглядом фенека.
— Мне хотелось бы увидеть эти следы, можете показать?
Тот окинул львов пристальным взглядом и, поняв, что удрать ему точно не удастся, медленно поднялся со своего места. Сделав знак, приглашающий идти за ним, он медленно побрел прочь. Львы последовали за ним. Вскоре они покинули территорию логова и пошли куда-то прочь от ограды. Удалившись от нее на довольно приличное расстояние, они оказались в открытом поле, где им попадались лишь заросли уже почти совсем высохшей растительности. Пройдя немного по нему, они оказались у небольшой россыпи камней, возле которых на удивление было много довольно сочной растительности, и тут среди камней они увидели останки безмолвного. Фенек подошел к ним и, помедлив мгновение, указал на место рядом с ними. Подойдя ближе, молодой лев и его спутник увидели на земле следы и, похоже, их невольный проводник не ошибся — они действительно походили на те, что оставляли львы, вот только было одно "но". Какое-то время Мио внимательно всматривался в них и даже слегка принюхивался, пригнувшись к земле. Наконец он выпрямился и произнес: