Безымянный
Шрифт:
— Значит, это была правда.
Она сошла с возвышения и медленно, словно находясь в каком-то трансе, побрела к развалинам. Подойдя к ним, она стала медленно обходить их, а Мио следовал за ней, смутно начав догадываться, что так поразило его спутницу. Хоть эти развалины не были похожи на логово, но они напоминали ему святилище Древних. В таких одиноких сооружениях, в основном возведенных вдали от основных территорий различных племен, там, где по преданиям находились места силы Древних, обитали те, кто решил посвятить свою жизнь служению воли создателей всего сущего. Их почитали во всех племенах
Между тем его спутница наконец остановилась перед каким-то странным возвышением посреди руин и, сложив в молитвенном жесте свои лапы, закрыла глаза и замерла. Мио стоял чуть поодаль и не смел нарушить ее разговор с Древними. Наконец, юная львица снова открыла глаза и, низко склонив голову, побрела прочь. Мио все так же, словно бесплотная тень, следовал за ней. Тем временем она поднялась на еще одно возвышение и, обхватив себя лапами, словно стараясь согреться, замерла, глядя куда-то вдаль. Помедлив немного, ее спутник решил прервать затянувшееся молчание:
— Как я понимаю, это и есть то место, где ты жила раньше?
Она молча кивнула.
— И что же тут произошло? Кто-то напал на святыню?
Тут она наконец прервала молчание и глухо произнесла:
— Я мало что могу вспомнить, лишь какие-то обрывки, порой скорее это фрагменты каких-то снов или, вернее сказать, ночных кошмаров. Ничего конкретно, там лишь какой-то гул, и множество, как я понимаю, знакомых мне существ из разных племен, живших вместе со мной. Мы куда-то бежали, но я понятия не имею, куда и почему.
Она снова замолчала. Мио какое-то время стоял рядом, но в конце концов решил, что его спутнице лучше побыть немного одной. Он вернулся к своему наконец-то к тому времени насытившемуся твердокрылу. Теперь он дремал, блаженно улегшись на заметно округлившееся брюшко, подобрал под себя лапки, явно готовясь ко сну. Впрочем, солнечный лик уже почти достиг конца своего пути, им и самим нужно было подумать о сне. Он сел рядом с безмолвным и прикрыл глаза, но мысли о трагедии, когда-то разразившейся здесь, не давали ему расслабиться. Вскоре, когда стали сгущаться сумерки, наконец пришла Лика. Она все так же молча села на небольшой камень недалеко от него и все так же стала молча вглядываться в темноту.
Немного помедлив, Мио решил заговорить с ней:
— И что теперь ты будешь делать?
— Останусь здесь, что еще? Как бы там ни было, именно здесь мое логово.
— Ну это вряд ли. Насколько мне известно, служители сюда приходили из других племен, значит где-то есть и твое родное племя, где ты была до того, как попала сюда.
— Может и так, но я понятия не имею, где оно. Об этом-то месте едва смогла вспомнить спустя немало времени, а уж все остальное для меня покрыто сплошным мраком.
— Но в любом случае ты не можешь тут остаться совсем одна.
— И что же ты предлагаешь? Вернуться в прайд твоего брата и стать его капой?
В ее голосе звучала горькая усмешка. Мио немного помолчал, но потом решительно продолжил:
— Ты можешь стать моей самкой.
От его слов она вдруг резко повернулась и их глаза
— Твоей самкой? Я? Вот так, не имея даже своего племени?
— Да, именно вот так. В конце концов, где-то же оно существует, твое племя.
Она поднялась с камня и, сделав несколько шагов, подошла к нему. Глядя на него сверху вниз, она с нотками усмешки произнесла:
— И какой же по счету самкой вы намерены меня сделать, ваше высочество?
Она впервые обратилась к нему вот так. Он тоже поднялся и, приблизившись к ней вплотную, произнес:
— Ну-у-у, надо подумать. И сколько же у меня самок?..
Он притворно нахмурил брови, словно вспоминая что-то, но в конце концов, озорно щелкнув языком, произнес:
— Да, пожалуй, что моей первой самкой.
Он коснулся ее плеча и чуть наклонился, намереваясь впервые потереться своим носом о ее, но она не позволила — резко отвернулась и пошла куда-то прочь в сгущающийся мрак. Мио смотрел ей вслед, не зная, как ему лучше поступить: следовать за ней или все же дать ей время. В конце концов, он снова лег рядом с уже заснувшим твердокрылом, и стал ждать, чувствуя в душе сомнения — не поторопился ли он. Может, стоило повременить и дать Лики хоть немного оправиться от увиденного. Однако сожалеть было уже поздно, да и времени у них, на самом деле, было не так много.
Незаметно он стал погружаться в дремоту и вдруг услышал легкие шаги, а спустя пару мгновений почувствовал, как рядом с ним легли. Его сердце вдруг забилось — еще ни разу его спутница не ложилась рядом с ним. Все время, что они вынуждены были останавливаться на отдых, она держалась от него на расстоянии. И вдруг он услышал сдавленные рыдания. Не в силах больше бездействовать, он повернулся и прижал плачущую Лику к себе. Мио ожидал, что она как обычно оттолкнёт его, укусив при этом или поцарапав, но к его немалому удивлению, она прижалась к нему всем телом, продолжая плакать. Он крепко обнял ее и стал тихо мурлыкать, словно успокаивая маленького котенка, точно так же, как делали его мать и кормилица, если он сам, будучи еще детенышем, был расстроен. Вскоре юная львица затихла, и он услышал ее ровное дыхание. Почти до самого появления солнечного лика он провел без сна, все глядя на спящую и гадая, примет ли она его предложение или, проснувшись, снова станет неприступной, как здешние скалы.
С наступлением нового солнцехода он стал собираться в дорогу. Разделил скоромную трапезу со своей спутницей, так и не проронившей ни единого слова с самого пробуждения, после чего приказал своему безмолвному подняться. Тот с явной неохотой подчинился, и Мио занял свое привычное место на его голове. Не успел он это сделать, как Лика все так же молча села позади него и крепко обняла. И это было красноречивее любых слов — она приняла его. Мил мысленно ликовал, его сердце наполнилось такой радостью, что он едва сдержался от того, чтобы не издать радостного крик. Хотя вместе с тем он понимал, что возможно, Лика была вынуждена сделать это поневоле, под давлением обстоятельств. Все же он пообещал самому себе, что непременно сделает все, что только в его силах, чтобы она никогда не пожалела об этом решении.