Беззащитные гиганты

Кэрри Дейв

Мои комментарии получили широкое распространение, и ответная реакция Южной Африки не замедлила появиться. Официальная пресса выступила с многочисленными клеветническими заявлениями устами видных политиков в адрес ЕИА и меня лично; мои заключения и выводы объявлены «смехотворными»; всю неделю телефон ЕИА раскалялся от звонков, и каждый раз чей-то голос на африканском наречии спрашивал: «Вы — Эллан Торнтон?» Хотя некоторые из звонивших были журналисты, было много и анонимных звонков с угрозами. Передовицы газет по всему югу Африки кляли меня на разные лады.

Правда, был во всем этом вот какой момент.

Поскольку южноафриканские журналисты толпами приходили ко мне за интервью, аргументы ЕИА смогли дойти до куда большего числа читателей, чем при любой другой ситуации.

* * *

Всё стягивалось воедино. Папки с документами, картотеки, отчеты и газетные вырезки — всё громоздилось уже на полу моей жилой комнаты, устлав собой ковер. Ситуация в доме у Дейва была та же самая. Данных было накоплено целые горы. Сличение и составление из них последовательного и неопровержимого аргумента против торговли слоновой кости представлялось неподъемной задачей.

Эту задачу мы поделили на части. Дейв взял на себя страницы, посвященные Объединенным Арабским Эмиратам, Сингапуру, Гонконгу, Тайваню и Японии; я же взял на себя Африку и КИТЕС. Мы работали каждый у себя дома и звонили друг другу по десять раз на дню, выясняя, кто использовал какие источники информации, и сличая документы. Каждый фрагмент свежей информации поднимал новый животрепещущий вопрос, для ответа на который приходилось разыскивать новый документ. Работа приобрела характер гонки со временем. Каждый из нас работал до трех-четырех часов утра, затем на пару часов заваливался в постель, а после начинал снова. Но дело двигалось.

Центральным вопросом в нашем докладе мы ставили причины провала систем контроля КИТЕС за торговлей костью. Мы излагали, как была установлена система, выявляли двусмысленный характер проведенных КИТЕС «амнистий», а затем выявляли пути слоновой кости из Африки в Азию через Средний Восток. Назывались поименно лица и компании, даты сделок; назывались источники, давшие информацию, по возможности так, чтобы не ставить их под удар. В общем, должен был получиться обоснованный доклад, а не легковесное изложение для журналистов. Если мы хотим, чтобы нас восприняли всерьез, наш труд должен был не уступать академическим изданиям в аккуратности и точности ссылок. И главное, он должен быть на должном уровне отпечатан, чтобы не затеряться среди всей той макулатуры, которая будет предлагаться участникам конференции КИТЕС. К счастью, нашелся щедрый попечитель, который обещал издать этот труд тиражом в пять тысяч экземпляров, не взяв с нас ни гроша. Наконец к 15 сентября материал был готов для передачи в печать. В тот же день мы послали экземпляр рукописи в «Санди таймс».

Реакция не заставила себя ждать. Уже 19 сентября к нам в офис заявился корреспондент «Санди таймс» по живой природе Брайан Джэкмен собственной персоной, принеся с собой нашу рукопись.

— Убойный материал, — восторженно сказал он. — Непременно в печать! Я тут же переговорю со своими.

Час спустя нам позвонил заместитель главного редактора «Санди таймс». Он сообщил, что хотел бы поместить большую статью на основании нашего доклада за день до открытия конференции КИТЕС, и предлагал семь с половиной тысяч

фунтов за эксклюзивное право. Надо сказать, что наше финансовое положение было столь шатким, что мы не заставили себя долго упрашивать.

Между тем цена слоновой кости на мировом рынке резко пошла вниз, и, поскольку торговцы почувствовали, что запахло жареным, за кулисами торговли костью возымел место всплеск насилия. В Бельгии был застрелен бурундийский торговец Али Сулейман; другого воротилу, связанного с одним из крупных синдикатов, нашли мертвым в своем автомобиле в Южной Африке.

— Страсти накаляются, — сказал Дейв и оказался прав. После того, как мы договорились с Брайаном Джэкменом о публикации материала в «Санди таймс», он еще разок зашел к нам в офис за недостающими документами. Перед уходом он выглянул на улицу из окна.

— Боюсь, как бы не было за вами слежки, — тихо сказал он.

Когда же к окну подошел я, тот, за кем наблюдал Брайан — если там действительно кто-то был, — успел исчезнуть, но все же я воспринял его подозрения всерьез. За два дня до того, возвращаясь пешком домой, я обратил внимание, что за мной следует машина с двумя сидящими в ней людьми; я был уверен, что дело тут нечисто.

На следующий день Брайан позвонил мне.

— Я оказался прав, — сказал он. — Когда я ушел от вас, за мной всю дорогу от самого офиса следовал человек.

— Как он выглядел?

— Среднего роста, брюнет, с бородой. Да, кстати, на нем были весьма специфические ботинки. — Тут мой собеседник язвительно захихикал. — Ты не поверишь, но это специальные южноафриканские ботинки для ходьбы по лесам. Что-то странное совпадение, тебе не кажется? — Тут Брайан перешел с шутливого тона на серьезный. — Право, будь осторожен! Наши корреспонденты в Южной Африке сообщили нам, что службы безопасности в этой стране питают интерес к тому, что вы собираетесь разоблачать. Они устроили налет на квартиру нашего корреспондента в Йоханнесбурге. Все перевернули вверх дном. Мои коллеги даже собрались нанять охрану для меня и моей семьи. Так что будь бдителен, о’кей?

Вскоре после этого разговора наш старый друг Дональд попросил меня встретиться с ним в кабачке.

— Положение тревожное, — предупредил он. — Службы безопасности ЮАР забегали, когда до них дошло, как много вам известно. Будь осторожен ближайшие несколько дней!

Я решил принять меры и созвал всех сотрудников ЕИА.

— Вплоть до конференции КИТЕС вам надлежит быть сверхбдительными, — предупредил я. — Берите на заметку всё подозрительное, всяких субъектов, шляющихся возле офиса. Если что — бегом ко мне!

Сьюзи — так, на всякий пожарный — сняла копии со всех конфиденциальных документов и спрятала их вместе с фотографиями фабрик Пуна в сейф, укрытый в безопасном месте.

За две недели до открытия конференции КИТЕС Дейву пришлось вылететь в Гонконг для участия в работе созванной департаментом сельского хозяйства и рыболовства Гонконга (АФД) пресс-конференции, призванной решить судьбу скопившихся в этой стране шестисот семидесяти тонн слоновой кости. Ситуация была слишком важной, чтобы упускать такой случай. Если дело повернется так, что эта кость окажется в центре дискуссий на конференции КИТЕС, а мы окажемся безоружными, то грош нам цена.