Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Это выглядело глупо. Мерзко. Потому что я заметила, как в глазах Стайлса отобразилось большое отвращение и как мои слова лишь имели способность рассмешить его.
Я никак не могла объяснить ситуацию. И мне и не хотелось пытаться.
Я разве могла что-то сказать? Что-то сделать?
Он взял для себя вывод. Он поверил в то, во что хотел. Уже поздно. Я чувствовала, как становилось поздно менять что-либо. Как все наши чувства горели огнём и как пепел моей любви к этому человеку разжигал все мои внутренности. Как всё начинало казаться пустым. Бесполезным.
– Знаешь, мне тебя даже жаль, – он ухмыльнулся, сделав шаг ко мне и принимая более
Лицо Стайлса приняло строгий вид и вся его усмешка медленным действием исчезла с его выражения. Губы парня сжались плотнее. Глаза с большим отвращением осмотрели мою фигуру.
Я не могла выносить такой ситуации. Стоять и наблюдать за этим. Слышать это.
Я хотела крикнуть о том, что это ложь! Я хотела... Прямо сейчас! Вырваться из этой сводящей меня с ума скованности своих движений и слов! Вырвать весь всплеск эмоций наружу и разорвать их в болезненном крике души!
Я хотела.
Но всё, что я смогла сделать, это лишь мгновенный шаг к выходу из кухни и, невольный оборот в сторону того человека, который всего за мгновение смог разбить моё сердце.
Обернувшись, мои глаза сразу наткнулись на него. На это высокомерие, на эту противную гордость, на эту жестокость, которую отображали его глаза.
От этого захотелось ещё ярче выплеснуть всё наружу.
– Возможно, ты прав, Стайлс, – слова били по-резкому. Звучали грозно, уверенно, яростно. Парень даже не шелохнулся, но я, не боясь переходить на крик, в последний раз решилась сказать то, что задумала. – Я шлюха, тупая сестра, ужасная девушка. Да! Я точно такая! Но ты! Посмотри, кто ты такой! Какая мразь ты! Какое ничтожество, какая низость! Ты омерзителен мне. И знаешь, почему, Стайлс? – голос прозвучал иронично и мне даже захотелось смеяться. Но я так и не сделала этого. Не сделала, потому что теперь телом управляла иная эмоция. Злость. Бешеный гнев. Обида. – Потому что ты трус!!! Тупой, жалкий трус, который во всём винит меня! Который даже боится признать другие чувства! Ты злишься на меня? Отлично! Считай меня тупой шлюхой хоть всю жизнь. Мне будет плевать. Да потому что, блять, ты никто для меня, Стайлс, понятно?! Да кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась и тебя боялась?! Ты никто. Никто! Потому что ты видишь то, что хочешь, а не то, что на самом деле... Потому что ты самый мерзкий и эгоистичный ублюдок на этой планете. Потому что ты... Не тот, кто умеет любить.
Последние слова вырвались слишком внезапно. Я замерла мгновенно, сама испугавшись того, что только что произнесла. Но ещё больше поразила реакция Стайлса. Его взгляд, шокированный и загнанный
Он ощутил всё то, что ощущала когда-то я.
Именно это.
Боль. Злость. Обида.
Прекрасная смесь чувств. Прекрасное сочетание ощущений.
И в последний раз с усмешкой понаблюдав за этими эмоциями своего брата, я с гордой улыбкой покинула территорию этой кухонной комнаты. Спокойно поднялась по лестнице и заперлась жёстким стуком в своей комнате. Заперлась там, где мне хотелось побыть больше всего.
Здесь я чувствовала безопасность. Какую-то защиту, какое-то спасение.
Теперь уже не страшно. Не больно.
Теперь всё равно. Ведь я сделала всё, что могла. Сказала то, что чувствовала. Поступила так, как хотела.
Он винит меня. Пусть. Он презирает меня. Тоже пусть.
Но самое главное, чтобы он начинал и самого себя воспринимать таким. Чтобы он видел свою истинную сущность.
Ту сущность, которую не смотря ни на что я смогла полюбить. Даже сейчас. Даже в эти ужасные моменты...
Но неожиданно от всех мыслей прервал звук телефона. С плохим настроением я поднялась с кровати и достала из кармана мобильный, внимательно присматриваясь к дисплею.
СМС. Глупый текст и знакомый номер.
Лиам. Его любопытство про то, как я добралась до дома. И моя улыбка. Тёплая, обнадёживающая.
Я потеряла Гарри, но зато теперь рядом был Лиам. Теперь он тот, кто не даст мне упасть. Теперь он тот, кто станет для меня всем в этой жизни.
И я вновь улыбнулась. На этот раз грустно. Печально. Отчаянно.
Ведь в голове появляется неприятный вопрос. И такая ненавистная мне правда жизни.
Почему рано или поздно ты всё-равно потеряешь кого-то? Почему дорогие тебе люди всё-равно уходят? Почему никто не остаётся навсегда?
Но отпуская всю эту грусть и печаль куда-подальше, я с радостью на губах поспешила ответить на своё сообщение. Напечатать несколько слов и заверить Пейна в том, что у меня всё и вправду отлично. Что я дошла домой в хорошем настроении и что ничего плохого у меня не случилось. А затем, спустя несколько часов после этого, я и сама начала в это верить. Эта ложь уже стала частью меня самой. Вера в прекрасное. В то, что далеко от жизненной реальности.
От третьего лица
Стайлс прислонился лбом к окну и всего на секунду прикрыл глаза, надеясь, что это действие хотя бы немного поможет разобраться в самом себе. Он запутался. Это было понятно так чётко, что его слишком сильно пугало подобное осознание правды.
Он просто, чёрт возьми, запутался.
И это было на него не похоже. Человек, который всегда знал, что делать, когда и как, не мог иметь способности ощущать себя таким глупым и растерянным, каким ощущал себя в эти минуты Стайлс. Он просто не мог ничего понять. Сделать решение. Разобраться в том, в чём не мог уже на протяжении часа.
Они поругались со Стефани. Сильно. Очень сильно.
Он винил её. Начинал презирать. Ненавидеть. А затем, в какой-то миг, вдруг осознал, что это его вина. Что на самом деле, всё, что произошло, имеет причину его неправильного и неверного поведения с тем, с чем ему следовало быть более аккуратным.
Гарри зашёл слишком далеко. Он забыл, кто такой он, кто такая Стефани. Забыл, что главной причиной невозможности тех отношений, что у них были, являлась их родственная связь, которая и отображалась в глазах Стайлса истинным источником всех существующих проблем.