Безжалостность твоей любви
Шрифт:
– Да, – он слишком резко стал говорить серьёзно. Голос перестал отдавать иронией, а выражение его лица прониклось сосредоточением и внимательностью ко всем окружающим вещам. – Можем.
Он указал мне жестом руки нужное направление и я, даже не позволяя себе задерживаться на лишние минуты, мгновенно прошла в сторону небольшой комнаты, которая оказалась намного уютней, того прежнего места, где мне предстояло находиться.
Комнатка оказалась небольшой, но довольно опрятной, с комфортной мебелью и более того с располагающим к себе интерьером, который сразу
Широкие окна, небольшой стол, кожаный диван. Я мгновенно смогла уловить для себя каждую деталь этой привлекательной мебели. Засмотреться и с удивлением заподозрить, что это вполне возможно могли быть и сами личные апартаменты Томлинсона. Ведь просто что-то дало мне подсказку, что именно такой непринуждённый стиль и подходит для его личного пространства.
Шум сзади смог отвлечь и я неспешно обернулась, наблюдая, как голубоглазый парень прикрыл дверь и, скрестив руки на груди, подошёл к своему письменному столу, тут же облокотившись на него и взглянув со всем интересом на меня.
Я, не придумав ничего иного, с такой же внимательностью стала присматриваться к парню и, замечая все детали его внешности, вдруг с пребольшим удивлением обнаружила взглядом необычный предмет, находящейся под ремнем самодовольного Томлинсона.
Этот вид поверг в шок и я испуганно приоткрыла глаза, не в состоянии найти подходящего контроля над ситуацией.
Нет... Это невозможно. Это... Это просто слишком ужасно, чтобы быть правдой. Слишком!!!
Это был пистолет. Тёмный, в кобуре, отдающий зверским ужасом и хладнокровием, которое мгновенно накрыло всю поверхность моего сердца.
Воздуха стала не хватать в груди и это окончательно позволило мне ощутить ужасные приступы страха. Ощутить такое чувство, когда ты оказываешься в животной клетке и вдруг осознаешь, что выхода из этого места просто напросто нет.
– Что такое, Стефани? – с усмешкой поинтересовался он, заметив моё испуганное выражение лица. А затем и проследив за моим шокированным взглядом он и сам столкнулся с тем оружием, что так вывело меня из себя. – О, прости. Я просто тренировался сегодня, – с той же усмешкой проговорил он, вытащив пистолет и поставив его в дальнюю сторону своего письменного стола. – Пусть тебя это не смущает.
Я ещё больше замерла от ярко-проявленного испуга. Всё так задрожало внутри, что по органам холодной волной прошлась сковывающая все внутренности дрожь.
Страшно. О, Господи, как мне страшно.
– У тебя есть право носить оружие? – вдруг спросила я, с удивлением заметив нормальное произношение моего голоса.
Вот только внутри всё действительно было далеко от реальности. Хотелось провалиться или просто исчезнуть от этого ужасного места. От этого ужасного человека.
Он опасен, Стефани. Тебя предупреждали. И ты сама виновата, что никого не послушала.
– Есть, – он слабо кивнул и стал говорить более монотонно и равномерно, – я же в банде, как ни как. Считай, что почти коп. Тебя это так удивляет?
Я лишь отрицательно кивнула и тут же опустила взгляд, почувствовав,
– Так что, милая Стефани? – с ехидной ухмылкой поинтересовался Томлинсон, обращая внимание на мой загнанный внешний вид. Обращая внимание на каждую шокированную деталь моего лица. – Ты же пришла сюда не за обсуждением моих личных дел, правильно? Знаешь, я честно удивлён. Сестра моего врага и ещё в такое неожиданное время. И будет странно, если ты заявилась в мою контору без имеющихся на то оснований.
– Основания есть, – я тут же заставила свой голос издаться и это невольно придало нужных сил. Глаза шатена мгновенно наполнились интересом. И ожиданием. Он был заинтересован, а это необъяснимым действием позволяло чувствовать более приятное спокойствие. – Я пришла к тебе с очень важным для меня предложением.
Томлинсон ненадолго задумался, но затем смог помочь нашим взглядам встретиться в слишком напряжённом столкновении. Это заставило меня вздрогнуть и ощутить, какая уверенность и какая настойчивость могла исходить от этой пугающей личности. Он был не таким простым человеком, каким мог казаться мне на первый взгляд. Он был тем, кто таил в себе самую страшную и загадочную тайну.
– Предложение? – переспросил он, с улыбкой взглянув в мои сосредоточенные глаза. – Надеюсь, не руки и сердца?
Он тут же издал ехидный смешок и стал с полным спокойствием ждать моего ответа.
И я стала чувствовать в себе целеустремлённость. Вновь это понимание своей цели и яростное желание её добиться. Сделать то, что хочется и что так нужно.
– Ты же ненавидишь моего брата, не так ли? – мой вопрос прозвучал звонко и Томлинсон тут же подтвердил его в виде положительного жеста. – И знаешь... Я вдруг смогла понять, что тоже ненавижу его, Луи. И ненавижу даже больше, чем ненавидишь его ты.
Слова ещё долго висели в воздухе. Чувствовалась пугающая тишина, напряжение, которым был скован весь комнатный воздух.
Томлинсон молчал, а я просто ждала его реакции. Я знала, что он точно мне поверит. Я говорила с безжалостной сталью в голосе, с чувственной болью в интонации и с чётким пониманием смысла своих слов.
Он должен был мне поверить. Но самое главное, он просто должен был меня понять. Что мне от него нужно. И как это важно для меня, а в какой-то степени и для него самого также.
– Что ты предлагаешь, Стефани? – наконец, спросил он.
Его глаза теперь не отдавали весельем или забавой. Чувствовался твёрдый стержень, непоколебимое сосредоточение.
Жестокость. Ярость. Власть.
– Уничтожить Гарри Стайлса. – я ответила спокойно, равнодушно, так холодно и жёстко, что это лишь ещё больше доказывало силу моих стремлений. – Стереть его с лица земли.
Томлинсон ухмыльнулся. Его ухмылка показалась прекрасным знаком и это позволило мне ощущать невообразимую радость и даже наслаждение от всего того, что стало происходить со мной.