Безжалостные люди

МакЭвой Дж. Дж.

— Раздевайтесь.

— Что? — она хотела, чтобы я переоделась у нее на глазах?

Она закатила глаза и указала на мою пижаму.

— Снимите свою пижаму и переоденьтесь, чтобы мы могли начать тренировку, о которой вы умоляли Мэм.

— Хорошо, позволь мне просто сходить в туалет.

— Почему? У вас есть женские особенности, которых нет у меня? — она уставилась на меня.

— Я не помню, чтобы ты была такой болтливой с Мел.

— Что? — спросила Адриана, заставив меня подпрыгнуть.

— Ничего, эта одежда не сочетается, — ответила я, подходя к своему шкафу.

Адриана, конечно, последовала за ним.

—

Разве имеет значение, в какой одежде вы будете истекать кровью?

— Истекать кровью?

— Есть причина, по которой люди работают через кровь, пот и слезы, — она закатила глаза, заставив меня почувствовать себя идиоткой.

— Послушай, я новичок в том, чтобы…

— Быть сильной? Быть уверенной в себе? Быть гребаной Каллахан? Да, я это понимаю. Вот почему я раздражена: потому что ты не такая. Разве черные женщины не должны быть сильными?

— Ты меня не знаешь, расистская сука! — закричала я на нее. — Да, я должна была быть «типичной» чернокожей женщиной, той, которая не оставит дерьмового отношения к себе и готова драться в любой момент. Не дай бог быть чернокожей женщиной, которая застенчивая, ненавидит споры, и не соответствует стереотипу.

Она ухмыльнулась, поправляя очки на своем маленьком носике.

— Нет, я тебя не знаю, но знаешь ли ты себя? Эта кроткая, маленькая женщина передо мной — настоящая Коралина или это маска, которую ты надеваешь, потому что боишься иметь дело со своим дерьмом?

Я не была уверена, как на это реагировать.

— Подумай о том, почему ты попросила об этом. Ты могла бы выбрать любой другой способ переделать себя — стать лучше. Ты могла бы вернуться в школу, сбросить пять фунтов, написать книгу по самопомощи. Но вместо этого ты захотела научиться драться. Люди, которые выбирают этот вариант, рождаются для иного, чем весь остальной мир. — Она подошла прямо к моему лицу, и я почувствовала необходимость отступить.

— В тебе есть стремление, голод, Коралина. Ты пытаешься вырваться из своей скорлупы, но боишься сделать это. Ты напугана, потому что все, что ты умеешь делать, — это прятаться за больными детьми и большими толстыми чеками. Ты прячешься за всем, даже за своей одеждой. Вот почему ты не можешь снять ее перед другими. Дай угадаю, вы с Декланом занимаетесь сексом в темноте? Ты прячешься и ждешь под одеялом…

— Заткнись, мать твою! — закричала я, мой кулак быстро полетел в нее, однако она легко поймала его и улыбнулась.

— Вот и настоящая Коралина вырвалась на свободу. Может быть, ты не безнадежна. Завтра мы попробуем еще раз, и тебе лучше не опаздывать. — Она сверкнула глазами, прежде чем отойти от меня.

Когда она ушла, я почувствовала, что падаю, и просто легла в своем гардеробе. Кем была настоящая Коралина Уилсон Каллахан? Я не была уверена. Вся моя жизнь была неопределенной, за исключением Деклана. Он был лучом надежды в моей жизни. Ни один из моих родителей на самом деле не хотел иметь со мной ничего общего, поскольку на самом деле они не были моими родителями. Они были моими очень озлобленными тетей и дядей. После смерти моих настоящих родителей они взяли меня к себе, надеясь, что смогут получить деньги, которые мне оставили.

Им было наплевать на меня, и они разозлились, когда узнали, что только я могу получить деньги, и только после моего шестнадцатилетия. В детстве они не сказали мне ни одного доброго слова, а потом, когда мне исполнилось шестнадцать,

то эти люди стали водить меня по магазинам — скорее, я водила их. Но они были счастливы и относились ко мне лучше, так что я продолжала давать им деньги. И вот я здесь, в двадцать два года, все еще пытаюсь купить любовь. Но это не работало так хорошо, когда у всех вокруг тебя было столько же денег, если не больше.

Я не знала, кто такая на самом деле. Но я знала, что хочу убить эту Коралину. Не всю ее, а только большая часть. Я хотела быть такой, какой была, когда впервые встретила Деклана, свободной, живой, счастливой. Я не была уверена, когда потеряла его. Я думаю, это было всего через несколько месяцев после того, как мы поженились. Я увидела в нем темную сторону, занервничала, испугалась и отгородилась от него стеной.

Чем больше крови я видела, с чем большим количеством ран он возвращался, тем больше я уходила, что было глупо, потому что на нашем третьем свидании он признался, кто он и что он делал. Он сказал мне, что любит меня достаточно сильно, чтобы позволить мне уйти. Он сказал, что если пойдет еще на одно свидание, то не выдержит, если я уйду от него. Я не хотела оставлять его, поэтому осталась, а потом пнула его в живот за это позже. Я приняла эту жизнь и не хотела, чтобы она управляла мной. Я хотела быть на той же волне, что и Мел с Эвелин. Эвелин прошла бы сквозь огонь ради Седрика, она убила бы ради него, и я хотела быть такой. Я хотела быть настоящей женщиной Каллахан.

День 2

Я вошла в комнату Адрианы и обнаружила, что она раскладывает ножи на своей кровати. Она посмотрела на меня, потом на время и улыбнулась.

— Половина пятого утра. Я впечатлена. Готова к крови, поту и слезам? — спросила она.

— Да.

ГЛАВА 20.

«Может быть, именно поэтому так много серийных убийц работают парами. Приятно не чувствовать себя одиноким в мире, полном жертв или врагов. Это просто кажется естественным. Ты и я против всего мира…»

— Чак Паланик

МЕЛОДИ

Я не могла перестать трястись, я, мать вашу, Мелоди Джованни, а теперь, блядь, Каллахан, девушка, которая и глазом не моргнула, когда в шестнадцать лет продала свою первую унцию кокаина в глухом переулке. Я была девушкой, которая в семнадцать лет убила члена картеля за то, что он украл у нас фунт травки. Однако я была здесь и не могла перестать дрожать. Со мной никогда не было ничего подобного. Я, блядь, не вздрагивала при виде крови, наркотиков или при звуке гребаной пули! И все же я была здесь, наблюдая, как один из врачей Каскадии осматривал Лиама, и меня чертовски трясло! Что, черт возьми, со мной не так?

Я изо всех сил старалась не кричать на дурака, нависшего над Лиамом, который не двигался уже девять часов. Если бы не его вздымающаяся и опускающаяся грудь, я бы подумала, что он…

У этого тупого доктора было пять секунд, чтобы сообщить мне последние новости, или я протяну руку и вытащу его язык из задницы!

— Миссис Каллахан…

— Ты зря тратишь слова, — прошипела я. — Как он себя чувствует?

— С ним все в порядке. К счастью, пуля не была смертельной. На самом деле, я не совсем уверен, что это было. У него два ушиба ребер, но они заживут. Ему дали обезболивающие лекарства, но в остальном с ним все в порядке, и он сможет ходить через пару дней, — ответил он, отступая назад, когда я пересела на край кровати.