Безжалостный король фейри
Шрифт:
– Согласен. Два самых могущественных фейри, правящих королевством. Чего еще может желать народ?
Я знала, что отчасти он женился на мне из-за моей силы, но, услышав, как он сказал это подобным образом, я вспомнила о том, что только что сказала Шира в своей комнате. Она посмотрела на меня, как бы подчеркивая свою точку зрения. Я проглотила комок в горле и заняла место рядом с королем.
– Люди хотят продолжения мира, ваше величество, – сказал герцог Барретт. – До нас дошли слухи о войне с королевой Найтфолла, и я должен взять на себя смелость сообщить, что народы Весны
Все мое тело напряглось от его отваги. Я посмотрела на Люсьена, который поставил свой бокал и уставился на Барретта.
– Теперь ты говоришь и за Лето, Барретт?
В комнате внезапно ощутимо опустилась температура, в воздухе повеяло пронизывающим холодом.
Барретт заерзал на своем стуле.
– Эм, нет, но мы общались по этому вопросу и пришли к согласию.
Люсьен кивнул:
– Что ж, я король, и, если я решу, что нам нужно начать войну, ты сядешь на своего коня и поедешь рядом со мной, или я отправлю тебя в темницу за измену родине.
Святой Создатель, он только что сказал это вслух. Я снова стала свидетелем его знаменитого вспыльчивого характера, но я не ожидала, что он будет направлен на отца моей близкой подруги. Тем не менее он не повышал голоса и не заколол никого льдом в грудь. Никому не отрезал язык. Он был королем, утверждающим свое господство над кем-то в своем королевстве. Могу ли я винить его? То, что сказал Барретт, было трусостью. Если мы вступим на тропу войны, нам понадобится помощь всех четырех дворов.
– Я думала, это должен был быть праздничный ужин в честь нашей помолвки. Больше никаких разговоров о войне, ладно? – Я изменила голос до приторно-сладкого тона, который использовала, когда хотела чего-то от своего отца, и свирепые переглядки мужчин прервались, когда они оба натянуто улыбнулись мне.
Петра подняла свой бокал.
– За молодоженов. Долгих лет правления.
Мы все чокнулись бокалами, а затем приступили к самому неловкому ужину в моей жизни. Тишина, звяканье вилок, разговоры о погоде, которая полностью контролировалась мужчинами за столом, и снова тишина. Через час все притворились усталыми, и мы все закрылись в своих комнатах. Когда я вернулась в свою спальню, я была так рада видеть Пайпер. Похоже, она только что закончила распаковывать мои вещи. По соседству находилась смежная комната для гостей, в которой она сможет переночевать.
– Как все прошло? – весело спросила она, когда я вошла.
– Ужасно, – признала я, сбрасывая туфли и поворачиваясь к ней спиной, чтобы она расстегнула молнию на моем платье.
– О нет, что случилось? – поинтересовалась она, расстегивая молнию, и я сняла платье.
Я вполголоса пересказала ей разговор, который у меня состоялся с Широй, пока она набирала мне ванну. Сидя в нижнем белье, я рассказала ей, что сказал король, когда Барретт упомянул, что не хочет войны.
Пайпер пожала плечами.
– Можешь ли ты винить короля? Ему нужна стопроцентная преданность. Если он призовет к войне и возникнет несогласие, с нашей стороны будет много потерь, поскольку мы будем слабы перед врагом.
Я улыбнулась Пайпер,
– Я не могу винить его, и он контролировал себя, – сказала я ей, раздеваясь и погружаясь в ванну.
Пайпер выдавила жидкое мыло в воду, чтобы образовались пузырьки, и повернула кран. Она обычно оставляла меня, как только наполнялась ванна, но в этот раз опустилась на колени и заглянула мне в глаза.
– Хотя и герцога Барретта нельзя осуждать. Война еще никогда никому не шла на пользу, и если герцог не верит в правое дело, то его народ погибнет напрасно.
Сказав это, она оставила меня, и я еще долго чувствовала себя не в своей тарелке. О чем это она? Встать ли мне на сторону своего будущего мужа и короля или на сторону одной из моих самых близких подруг, Ширы, и ее семьи?
Глава 4
На следующий день, выезжая из Весеннего двора, мы приветствовали народ и принимали добрые пожелания, но было их немного. Только половина города вышла поприветствовать нас, и лица большинства горожан выражали повиновение. Это совсем не походило на радушие Осеннего двора, и благодаря этому я имела представление о том, какой прием нас ожидает в Лете. Между принцем Лета, Марселем Хейзом, и королем Зимы давняя вражда. После того как Люсьен заморозил более тридцати представителей его народа, принц Лета начал метать громы и молнии, ворвался в Зимний дворец и потребовал компенсаций и извинений. Судя по тому, что я слышала, в результате он получил лишь побои.
Карета покинула Весенние земли, мы рискнули въехать на территорию Лета, и я окинула взглядом Люсьена. Каким был этот мужчина? Его история была настолько таинственной, мрачной и наполненной фантастическими историями.
– Мы будем воевать с королевой Найтфолла? – вдруг спросила я.
Пайпер сидела рядом со мной и вязала, делая вид, что в этот момент ее чрезмерно интересует вязаный узор.
Люсьен серьезно посмотрел на меня, его глаза потемнели.
– Я еще не решил.
Его тон подразумевал, что дискуссия окончена, но я скрестила руки на груди и сердито посмотрела на него.
– Зачем это нам? – выпалила я. – Все спокойно, и она нас не беспокоит!
Он подался вперед, вторгаясь в мое личное пространство, и я нервно сглотнула.
– Ты знаешь, почему она нас не беспокоит?
Он хотел потешить свое самолюбие, прекрасно.
– Из-за тебя. Она боится тебя.
Он кивнул:
– Она боится меня, но это не отменяет того, что она ненавидит наш вид. Сначала она расправится с драконьим народом и эльфами, а после – с волками. И тогда, на закуску, она придет за фейри, так что к тому времени будет слишком поздно объединяться и пытаться свергать ее. Но не сомневайся, однажды она придет за нами. Вопрос лишь в том, рискнем ли мы напасть на нее первыми?