Безжалостный король фейри
Шрифт:
Когда погибла мать Люсьена, ходили слухи, что это сломило его отца, и именно поэтому он отрекся от престола. Люсьен должен был сделать шаг вперед и стать королем в шестнадцать лет, иначе кто-нибудь бы бросил вызов его отцу и свергнул его.
Но Стужа – не выдумка, и временами у него действительно был ледяной нрав, но этого было недостаточно, чтобы считать его тем монстром, в которого я верила всю свою жизнь. Чем дольше мы ехали, тем больше разрасталось внутри чувство вины за то, что сказала мне Шира, и я больше не могла его сдерживать. Он
– Люсьен, если я открою тебе секрет, ты пообещаешь не мстить и не наказывать человека, о котором идет речь? – сказала я, и Пайпер застыла рядом со мной.
Люсьен медленно поднял на меня стальные серые глаза.
– Я не могу дать такого обещания, но я сделаю все, что в моих силах.
Я прикусила губу, зная, что теперь, когда я упомянула об этом, мне придется что-то сказать, но мне не хотелось указывать на Ширу.
У него был дар, как и у всех королей Авальера, – распознавать ложь.
Тщательно подбирая слова, я прочистила горло.
– Будь осторожен с герцогом Барреттом. До меня дошли слухи, что однажды он, возможно, захочет свергнуть тебя.
Это правда, и она защитила мою подругу.
Люсьен расслабился.
– Этому старику не одолеть меня в сражении. Нет, если Барретт захочет свергнуть меня с трона, то со мной сразится принц Хейз. Они объединятся вместе, вероятно, также уговорят твоего отца и найдут способ, чтобы вместе напасть на меня.
Мой рот приоткрылся от его мрачного вывода. Принц Хейз из Летнего двора, к которому мы направлялись прямо сейчас, был самым могущественным Летним фейри в своем роду. Он мог разжигать огонь и посылать в лицо необычайно яркие ослепляющие солнечные лучи.
– Ты задумывался об этом, – отметила я.
Люсьен холодно посмотрел на меня.
– Я самый ненавистный человек в Торнгейте. У меня много врагов. – Его голос, казалось, выражал безразличие, но в нем слышалась затаенная обида. Как будто он не хотел, чтобы его ненавидели.
– Мой отец не стал бы… – начала я защищать его, но Люсьен поднял руку.
– Я никого не обвиняю. А просто говорю, что это возможно, особенно если принц Хейз пригрозит сжечь все посевы.
Я скрестила руки на груди.
– Как ты угрожал заморозить наши в прошлом?
Люсьен легко откинулся на сиденье, подняв руки над головой и сцепив пальцы за шеей.
– Да, ведь я знаю, как получить то, чего хочу, не так ли?
Я застонала. Он абсолютно неисправим! И безумно привлекателен. Это приводило в бешенство.
Я чувствовала, что теряю контроль над своими чувствами. Нравился ли мне король Зимы или он невыносимо раздражал меня? Может быть, немного того и другого. И, возможно, именно этим и был брак. Или, по крайней мере, каким должен был стать этот брак. С одной стороны, мне хотелось отвесить Люсьену Торну пощечину, а с другой – его расцеловать.
В
– Что происходит? Разве они не ждут нас? – спросила я. Мы разослали известие по всему королевству о нашей помолвке сразу же после того, как договорились о моем выкупе.
Челюсть Люсьена сжалась, а ноздри раздулись. Карета остановилась, и он вышел. Я рванула за ним, и он поднял руку.
– Оставайся здесь. Я разберусь с этим.
Я опустила его руку вниз.
– Я тоже иду.
Он бросил на меня раздраженный взгляд, но помог выйти из экипажа. Мы вместе прошли мимо Зимнего солдата верхом на лошади к главному Солнечному стражу перед воротами.
– Как, по-твоему, называется то, что ты препятствуешь своему королю проехать по территории своих же земель? – сплюнул Люсьен. Наши спины обдало ледяным порывом ветра.
Ладно, это не первое, что я бы сказала стражнику, но теперь я знала, что слухи о вспыльчивом характере Люсьена были вполне реальны. Кроме части про отрезание языка.
Главный страж шагнул вперед и вытащил свиток из своего жилета. Эмблема Летнего солнца на его нагруднике сверкала в ярком дневном свете, и я старалась сохранять спокойствие.
– Приветствую, я Мэделин Виндстронг, принцесса Осени, – сказала я стражнику, на случай если он не знал, с кем имеет дело.
– Я знаю, кто вы, – сказал он ровным голосом.
И тогда Люсьен взорвался. Внезапно из его ладони вылетело ледяное лезвие и прижалось к горлу стражника. В этот миг каждый присутствующий солдат бросился в бой, вытаскивая свой клинок или вызывая солнечный свет в своих ладонях.
– Ты лишь безродный стражник и поэтому, когда обращаешься к принцессе, называй ее согласно титулу, – прорычал ему Люсьен.
– Да, мой король, – промямлил стражник, широко раскрыв глаза.
Люсьен убрал ледяное лезвие от горла мужчины, и оно со звоном упало на землю, разбившись на дюжину осколков.
Я застыла в шоке, все закончилось быстрее, чем я успела хоть как-то среагировать. Другие стражники, казалось, не знали, что делать. Неужели они действительно собирались напасть на своего короля? Они были преданы принцу своего двора, но превыше всего был король нашего королевства фейри, и им был Люсьен.
Они, казалось, вспомнили об этом только в тот момент и один за другим убрали свои клинки и рассеяли свою солнечную силу.
Люсьен прошелся по каждому из них тяжелым взглядом.
– Немедленно скажите мне, что, ради Гадеса, происходит, или я превращу вас всех в сосульки! – закричал он.
Свиток все еще был зажат в руке стражника, и он протянул его мне дрожащими пальцами.
Я потянула за него, открывая.
Когда я прочитала первые несколько строк, у меня пересохло в горле.