Безжалостный край
Шрифт:
— Говорит про гноллов, что нападут они сегодня.
— Но они и так часто делают вид, что атакуют, — не понял он.
— Не-а. Сейчас взаправду будет.
— Когда сейчас? — опешил Александр.
— Ну я же говорю — сейчас, может, чуть попозже. Какой-то ты непонятливый, дядь Саш! — возмутилась Настя.
— Черт! — Бер выругался и, выбегая в коридор, бросил Насте: — Иди в свою комнату.
Девочка посмотрела вслед Александру, встала и подошла к Пушку.
— Хватит грызть чужие тарелки. Пошли домой. — Услышав в ответ недовольный рык, Настя легонько хлопнула
Ноль внимания.
— Ах так? — Девочка схватила животину, которая при таком темпе роста грозила скоро перерасти хозяйку, за холку и повела к выходу. Когда дверь за ними закрылась, на свет вылезла Дана и облегченно тявкнула, с тоской глядя на испорченную миску.
— Всем. Общая тревога. Нападение! — крикнул Бер в рацию, выскакивая на улицу, и нос к носу столкнулся с сестрой.
— Что случилось? — требовательно спросила Ксения.
— Некогда объяснять! Хватай снайперку и дуй на трубу к дозорному.
У Ксении округлились глаза, но больше вопросов она не задавала и молча бросилась в оружейную за винтовкой.
Уже через пару минут база стала похожа на разворошенный муравейник. Люди стремились скорее занять приписанные им позиции и огневые точки. А спустя еще десять минут движение во дворе прекратилось. Все замерли на местах в ожидании.
На крыше детского сада собрался почти весь командный состав и члены совета клана. По углам здания расположились бойцы, обслуживающие пулеметные расчеты.
— Теперь ты пояснишь, что происходит? — подошел к сыну Сергей Борисович.
— Действительно, Сашка, с чего вдруг? Медитировал, что ли, и узрел неприятности? — без тени насмешки поинтересовался Никифоров-старший. Он оторвался от окуляров бинокля и внимательно посмотрел на Бера, дожидаясь ответа.
Александр задумался. Как объяснить взрослым людям, почему он поднял на ноги всех, способных держать в руках оружие? Ничего не придумав, ответил как есть:
— Настя сказала, что Пушок почуял опасность. Это сложно объяснить, думаю, лучше перебдеть, чем недобдеть.
— О, это животное производит и будет производить на меня огромное впечатление, товарищи! Какая в нем скрыта сила, мощь! Скорость реакции просто поражает воображение. Готов поспорить на что угодно: его метаболизм привел бы в ступор моих прежних коллег. — Профессор Гофман захихикал, поправил вечно съезжающие с носа очки и продолжил: — А защитные механизмы функциональны настолько, насколько вообще может позволить эволюционный процесс местной фауны. Просто поразительно! Его чувствительность к окружающей среде, эмпатические и возможные, я подчеркиваю, товарищи и коллеги, только теоретически возможные телепатические способности могут позволить нашей науке, при должном исследовании мозга этого существа, продвинуться далеко вперед. Если бы вы приказали охотникам поймать для моих экспериментов такое же животное, каким владеет наша прелестная девчушка… Ох, какие перспективы, какие перспективы!.. — Марк Анатольевич с надеждой посмотрел на ухмыляющихся членов совета и в особенности
Бер мысленно закатил глаза. «Наша песенка стара, начинай сначала».
Гофман, одетый по случаю тревоги в камуфляжную форму и с «макаровым» в кобуре, производил удручающее впечатление своим абсолютно не воинственным видом. Доставшаяся ему «зеленка» сидела на нем кое-как, несмотря на то что подбирали по размеру, и выглядела крайне неказисто. Однако никому в голову не приходило пенять ему за это. Ученый был ценен совсем другим — своим опытом и знаниями. Хотя все-таки было решено не выдавать профессору автоматическое оружие, а ограничиться пистолетом. По крайней мере, из него сложнее кого-нибудь случайно застрелить. Впрочем, ученый не настаивал.
— Вы, Марк Анатольевич, поосторожнее с такими желаниями и требованиями… — начал Александр, но профессор перебил его в своей излюбленной манере:
— А что такое? Я чего-то не знаю?
— Знаете, знаете. — Бер заговорщицки наклонился к Гофману. — Вы же сами секунду назад расхваливали нам эмпатические и телепатические способности нашего Пушка….
— И что? — подавшись вперед, шепотом спросил профессор.
— Как что? Он может ощутить ваше стремление причинить вред его виду и уничтожит вас как угрозу. Поверьте, Пушок очень разумное животное. Думаю, гораздо умнее наших обезьян и дельфинов. — Александр выпрямился и с удовольствием посмотрел в ошарашенное лицо профессора.
— Как я об этом не подумал! — Побледневший Марк Анатольевич снова поправил очки. — Спасибо за предупреждение, Александр Сергеевич. Впредь буду осторожен!..
— Кажется, началось, — громко прокомментировал увиденное в бинокль Никифоров-старший.
— На верхотуре! Ксения! Вы там спите, что ли? Доклад.
Вместо ответа сверху донеслось эхо выстрела.
— Мы не спим. Наблюдаем гноллов. Перемещаются в направлении базы от укрытия к укрытию. Я все равно одного достала! — похвасталась девушка.
— Не забывайте сообщать об изменении обстановки. О любых изменениях. Поняла?
— Не рычи на меня. Не дура! — Обиженный голос прервался — Ксения отключилась.
Александр виновато посмотрел на отца.
— Нашли время для ругани, — буркнул тот.
— Я вниз. Надо проверить самое уязвимое место в нашей обороне.
— Давай. И осторожнее там, сынок!
— Буду.
Перепрыгивая через две ступеньки, Бер скатился по лестнице на улицу, спеша к недостроенной стене.
Первым он увидел Игоря Подберезина.
— Началось? — спросил омоновец.
— Похоже на то. Вы тут как? Готовы?
Старлей скривился:
— Настолько, насколько возможно. Жалко, что весь основной боеспособный состав отправился в рейд.
— Не время для угрызений совести. — Бер и сам уже успел пожалеть об отсутствии остальных омоновцев и половины военных.
Рация ожила, и Ксения крикнула:
— Идут!
Одновременно с ее голосом со стен послышались одиночные хлопки «калашей». Всем был отдан строгий приказ по возможности экономить патроны. Не прошло и минуты, как все стало не просто плохо, а очень плохо.