Безжалостный принц
Шрифт:
— Думаю, да, — говорит Оливер, наконец-то удостоив меня взглядом. — Забавно, я никогда не представлял вас двоих вместе. Аида такая дикая. Я не думал, что она позволит кому-то из элиты надеть кольцо ей на палец.
— Только потому, что тебе это не удалось, не значит, что никто другой не сможет, — прорычал я.
Аида прерывает нас.
— Как бы это ни было захватывающе, я пожалуй, пойду за едой.
Она протискивается мимо нас, оставляя нас наедине.
Без Аиды напряжение рассеивается, и меня раздражает то, что я вообще разговариваю
Тем не менее, меня бесит, когда Оливер говорит: — Удачи, Гриффин. Она горячая штучка.
— Я сомневаюсь, что ты хоть что-то знаешь о том, кто она такая или нет, — огрызаюсь я на него.
Оливер поднимает руки в притворном извинении.
— Конечно, конечно, — говорит он. — Держу пари, у тебя все под полным контролем.
Он одаривает меня злобной ухмылкой, как будто ему не терпится увидеть, как Аида испортит мне жизнь.
К сожалению, я думаю, что он может быть прав.
Я иду искать Риону, она должна быть в курсе всего этого.
— Ты знаешь Оливера Касла? — спрашиваю я ее.
— Да, — говорит она, убирая назад прядь своих ярко рыжих волос. Она достала телефон, проверяя электронную почту в промежутках между общением. Риона получила диплом юриста, в основном, чтобы доказать, что она может, как мне кажется. Теперь она работает в фирме, которая занимается всеми нашими деловыми интересами.
— Касл встречался с Аидой? — спрашиваю я ее.
Риона поднимает брови, глядя на меня. Они такие же рыжие, как ее волосы.
— Да, — говорит она, как будто я спросил ее, делают ли суши из риса. — Они встречались больше года. Он был одержим ею. Совершенно без ума от нее, строил из себя дурака, почти не работал, преследовал ее везде, куда бы она ни пошла. Она уехала на Мальту в отпуск, он бросил свою работу в разгар какого-то крупного приобретения и погнался за ней. Его отец был в ярости.
— И что же случилось?
— Она бросила его ни с того ни с сего. Никто не мог этого понять. Оливер — это улов, он единственный ребенок, он унаследует весь капитал Keystone. Плюс, он симпатичный, достаточно обаятельный... А она просто бросила его на произвол судьбы, никому не сказав причину.
— Ну, во-первых, он гребаный придурок, — говорю я.
Риона пристально смотрит на меня.
— Это ревность? — недоверчиво спрашивает она.
— Нет, — я хмуро смотрю на нее. — Мне просто не нравится узнавать, что моя невеста встречалась с этой обезьяной. Вот в чем проблема с женитьбой на гребаной незнакомке!
— Говори тише, — холодно говорит Риона. — Никому из нас это не нравится, но поскольку наши родители, очевидно, сошли
По крайней мере, Риона на моей стороне.
Жаль, что мой отец всегда настраивает нас друг против друга, потому что я действительно уважаю ее. Она дисциплинированная, трудолюбивая, умная. Но она всегда наступает мне на пятки, ждет, когда я потерплю неудачу, чтобы занять мое место.
Что ж, этого не произойдет. Я справляюсь с этим, независимо от того, со сколькими идиотами из трастового фонда Аида встречалась до меня.
— Послушай, — говорю я Рионе. — Я должен поладить с Мэдлин Брек. Ты можешь заключить какую-нибудь сделку с Каллаханом?
Я объясняю ей суть дела.
Уильям Каллахан — начальник полиции в моем округе. Было бы лучше, если бы я мог привлечь на свою сторону старшего офицера всего города, но это, по крайней мере, начало. Чтобы показать Мэдлин Брек, что я имею влияние на копов.
Риона слушает со скептическим выражением лица.
— Это трудно устроить, — говорит она.
— По крайней мере, попытайся, — прошу я ее.
Риона решительно кивает. В ней живет перфекционист. Она не может отказаться от задания.
Она уходит, чтобы снова поговорить с Каллаханом, и Данте Галло занимает ее место рядом со мной. У него одно из тех лиц, которые всегда выглядят небритыми, темные тени вокруг губ и широкая челюсть. У него какое-то жестокое выражение лица и громоздкое телосложение. Сгорбленный и защищающийся, как боец. Он меня не пугает, меня никто не пугает. Но если бы мне пришлось столкнуться лицом к лицу с одним из братьев Аиды, я бы не хотел, чтобы это был Данте.
Конечно же, Данте смотрит мне в глаза и говорит: — Мой отец, возможно, и отдаёт Аиду тебе, но ни на секунду не думай, что мы забудем о ней. Она моя младшая сестра. И если ты тронешь ее хоть пальцем так, как ей не понравится...
— Оставь это, — оборвал я его. — У меня нет намерения оскорблять Аиду.
— Хорошо, — рычит Данте.
Но теперь это я делаю шаг ближе к нему.
— Позволь мне все же кое-что тебе сказать. Когда она произнесёт эти клятвы передо мной, она станет моей женой. Она будет принадлежать мне. И то, что с ней будет дальше, это уже не твоя забота. Она отвечает передо мной. То, что происходит между нами — это мое дело, а не твое.
Плечи Данте сгорбились еще больше. Он сжимает два кулака размером с грейпфрут.
— Она всегда будет моим делом, — рычит он.
— Я не знаю, о чем ты беспокоишься. Я почти уверен, что она может сама о себе позаботиться.
Данте хмурится.
— Да, она может, — говорит он. — Но это не значит, что она неуязвима.
Я смотрю в другой конец комнаты, где Аида разговаривает с Неро. Очевидно, он не заключил сделку с барменшей, и Аида, похоже, подшучивает над ним по этому поводу. Пока я смотрю, она запрокидывает голову и смеется так громко, что я слышу это отсюда. Неро хмурится и сильно бьет ее по плечу. Аида просто смеется громче, не дрогнув.