Безжалостный принц
Шрифт:
На самом деле, одно из платьев, выбранных Имоджен, немного похоже на платье моей матери, рукава-каплеты, ниспадающие с плеч. Приталенный лиф с вырезом в форме сердца. Старомодное кружево, но без пышности. Только плавные, простые линии.
— Мне нравится это, — говорю я нерешительно.
— Да, — соглашается Имоджен. — Тебе идет этот белый цвет.
— Ты выглядишь ПОТРЯСАЮЩЕ, — говорит Несса.
Даже Риона не может сказать ничего пренебрежительного. Она просто вздергивает подбородок и кивает.
— Тогда давай закругляться, —
Служащий берет платье, беспокоясь о том, что у нас нет времени переделать его до свадьбы.
— Оно отлично сидит, — уверяю я ее.
— Да, но если бы вы немного подшили его в области бюста…
— Мне все равно, — говорю я, пихая его ей в руки. — Оно достаточно хорошее.
— Я наняла девушек, чтобы они сделали тебе прическу и макияж утром в день свадьбы, — говорит мне Имоджен.
Это звучит гораздо более суетливо, чем необходимо, но я заставляю себя улыбнуться и кивнуть. Из-за этого не стоит ссориться, потом будет много поводов для ссор.
— Каллум также забронировал для тебя спа за день до свадьбы, — говорит Имоджен.
— В этом нет необходимости, — говорю я ей.
— Конечно, это необходимо! Тебе захочется расслабиться и побаловать себя.
Я не люблю расслабляться или баловать себя.
Я уверена, что именно так Имоджен Гриффин добивается своего — говорит вам, как все будет, легким тоном и с вежливой улыбкой на лице. Оказывать какое-либо сопротивление было бы верхом неприличия, поэтому вы пристыженно соглашаетесь.
— Я занята, — говорю я ей.
— Он уже забронирован, — говорит Имоджен. — Я пришлю машину в девять, чтобы забрать тебя.
Я собираюсь сказать, что меня там не будет, но заставляю себя сделать глубокий вдох и подавить инстинктивное бунтарство. Это просто спа день. Они пытаются быть милыми, в своей нахальной, чопорной манере.
— Спасибо, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
Имоджен натянуто улыбается мне.
— Ты будешь идеальной невестой, — говорит она.
Это больше похоже на угрозу, чем на комплимент.
Каждый день пролетает быстрее, чем предыдущий. Когда до свадьбы оставалось две недели, казалось, что это целая жизнь. Как будто в промежутке могло произойти все, что угодно, чтобы отменить все это.
Но теперь до свадьбы осталось всего три дня. Потом два. И наконец, это произойдет завтра, и я жду у своего дома, когда за мной заедет дурацкая машина Имоджен, чтобы отвезти меня на какой-то спа день, которого я не хочу и в котором не нуждаюсь.
Я знаю, что они хотят прощупать меня, отшелушить и стереть все мои неровности, сделав из меня гладкую, мягкую маленькую женушку для отпрыска их семьи. Великий Каллум Гриффин. Он их Кеннеди, а я должна быть их Джеки Кеннеди.
Я бы предпочла быть Ли Харви Освальдом.
Тем не менее, я подавляю все свое раздражение и позволяю водителю отвезти меня в шикарный спа салон на Уолтон-стрит.
Для
Это моя любимая часть, поскольку мне наплевать на то, что я голая. У меня есть две дамы, которые обхватывают меня четырьмя руками, растирают, массируют и прорабатывают каждый мышечный узел, вызванный стрессом, который проник в мою шею, спину, даже руки и ноги. Учитывая, что Каллум тот, кто в первую очередь вызвал этот стресс, я думаю, что вполне уместно, что он заплатил за это.
Это так восхитительно расслабляет, что я начинаю засыпать, убаюканная женскими руками на моей коже и звуками искусственного океана, доносящимися из динамиков.
Я просыпаюсь от ослепляющей боли в области промежности. Мастер эпиляции стоит надо мной, держа в руках восковую полоску с маленькими волосками, которые раньше были прикреплены к моему телу.
— Какого хрена? — кричу я.
— Может немного жечь, — говорит она совершенно неприятным тоном.
Я смотрю вниз на свои женские складки, которые теперь полностью облысели с левой стороны.
— Какого черта ты делаешь? — кричу я на нее.
— Это бразильская эпиляция, — говорит она, накладывая еще одну восковую полоску с правой стороны.
— Эй! — я шлепаю ее по руке. — Мне не нужна гребаная эпиляция! Я вообще не хочу, чтобы меня натирали воском.
— Ну, это было в списке услуг, — она берет свой планшет и протягивает его мне, как будто это облегчит пылающий огонь на недавно облысевших и ужасно чувствительных частях моего паха.
— Я не составляла этот чертов список услуг! — кричу я, отбрасывая блокнот. — И я не хочу, чтобы ты практиковала свои методы пыток на моей промежности.
— Воск уже застыл, — говорит она, указывая на полоску, которую только что наклеила. — Его нужно снять, так или иначе.
Я пытаюсь поддеть край полоски, но она права. Она уже хорошо приклеилась к тому немногому, что у меня осталось. Косметолог смотрит на меня сверху вниз с полным отсутствием сочувствия в ее холодных голубых глазах. Я думаю, что эти женщины получают удовольствие от причинения боли. Я легко могла представить, как она меняет свой белый халат на кожаный корсет и хлыст для верховой езды.
— Тогда снимай, — ворчливо говорю я.
Одним быстрым рывком косметолог отрывает полоску, оставляя еще одну полосу гладкой розовой кожи.