Безжалостный. Свидание со зверем
Шрифт:
Она задержалась взглядом на моем лице, но ни черта это не стало для нее хорошей новостью.
– Давай все оставим так, – выдохнула, вставая на цыпочки, когда я схватился за края ее кофты.
– Не оставим, – отбросил вещь на тумбу и взялся за штаны.
– Рейн, не надо, – отказалась переставить ноги, чтобы я снял их с нее.
И я рывком закинул ее себе на плечо и понес к кровати. Не обращал больше внимание на ее протесты – как вскрикнула, как попыталась снова дать деру от меня и даже подраться. Просто развернул ее на живот и сел сверху, поддевая пальцами белье. На ягодице налился кровоподтек
Не то что я любил грубо, нет… Но дерзость этой самки и ее сопротивление вытаскивали черное изнутри, делая меня больше животным. Наверное, я слишком долго жил один в глуши вдали от всех. Мои светские пируэты закончились на расставании с бывшей женой, и я больше не видел смысла в том, чтобы делать вид ради кого-то.
Энди выгнулась дугой, когда ласка достигла цели, и заскребла ногтями по хрустящей белоснежной простыни. Мелькнула мысль, что я, наверное, только так мог себе найти женщину – связать ее договоренностями и запереть с собой за решеткой. Но я тут же утопил ее в новом вскрике, не жалея бестию. Трахал ее пальцами до одури, пока она не потекла и не перестала выдираться. А когда обессилено распласталась подо мной, слез с нее и огладил пострадавшую попку, любуясь результатом. Ее запах хотелось пить, потому что все в ней кричало, как хотело отдаться, и сама Энди тоже. И я взял – медленно заполнил собой, жмурясь от удовольствия слышать ее дрожащий стон. Пусть только попробует потом воротить нос – буду трахать до звезд перед глазами, пока не признается мне в голос, как хочет быть моей.
Я осторожно втиснулся в ее тесноту и склонился к ней, замирая губами между лопаток. Не помню такого желания, чтобы меня настолько вело от самки и вынуждало ее убеждать в своем выборе… Маленькая дерзкая дурочка играла с огнем, смея намекать мне, что будет со мной только по договоренности. Черта с два! И я вздернул ее на колени, прижимая ее бедра к своим. Энди дрожала, кричала все громче и пыталась сжать ноги, сдерживая очередной оргазм.
– Давай, – рыкнул я и дернул ее за волосы вверх, запуская пальцы между ее ног. Ответом стала дикая дрожь, бьющая по пальцам и сводящая с ума.
Где-то на задворках сознания всплыло опасение, что я вообще потерял сцепку с реальностью, и если и дождусь дула пистолета, то получу пулю прямо в лоб… Потому что даже пуля сейчас кажется мне чем-то несущественным. А вот Энди подо мной – все. Разрядка поставила меня самого на колени, опустошая душу до самого дна…
Уж лучше бы я молился…
– И что же тебе пообещали? – сжал пальцы на ее горле, отдышавшись.
– Не твое дело. – Слишком быстро пришла в себя – голос злой, звонкий, будто пощечина. – Ты должен будешь оставить меня в покое! Это главное!
И она мотнула головой, пытаясь сбросить мою лапу.
– Я все еще в тебе, девочка, – зарычал, склоняясь к ее уху, и вжался членом в нее до упора, наслаждаясь ее ожившей дрожью. – Уверена, что можешь ставить мне условия?
Пальцы сами сжались в ее волосах, в груди задрожало недовольное урчание зверя, и я задвигался жестко и сильно, упиваясь ее криком. Показалось, что меня оглушило
– …Нет! Не надо! – доходит до сознания ее вскрик, вспарывая кровавую пелену перед глазами, и я обнаруживаю, что Энди крупно дрожит в моих руках.
Ребра девушки расчерчены тонкими нитями следов от когтей, взмокшая кожа скользит под пальцами, а подушечки все еще бьет остатками ее очередного оргазма. Но никакого удовольствия она точно не испытывает – скорее, животный страх. И, подтверждая это, Энди отползает от меня при первой возможности.
– Не приближайся, пожалуйста, – выдохнула она сдавленно.
Кое-как выпрямилась и, убежав в ванную, хлопнула дверью. Но даже через шелест воды я услышал, как разрыдалась. Не выбить двери к ней стоило многого. Зверь метался внутри, желая получить подтверждение того, что самка усвоила урок, и мне не за что было его винить. Но в то же время я представлял, каково таким же девушкам, проданным в рабство. И готов был перегрызть себе вены, чтобы хоть как-то искупить вину, пришедшую на место дикого вожделения.
Ноги подкосились, и я медленно опустился на пол, закрывая глаза. Жадный вдох заполнил легкие, и я с трудом напомнил себе, что все эти жертвы неизбежны. Я ведь не знал, что так случится… Только не думал, что обреку и себя, и эту девочку на такой ад.
И нет пути назад.
Глава 5
Я же всегда могла себя собрать…
Чего только не случалось со мной на улице! То добычу чужую вдруг уведешь, то кошелек подрежешь не у того, то в нос зарядишь кому-то, кто сильнее, и все, что пропустил в жизни – твой удар… потому что не ожидал прыти от пигалицы. Сколько поломанных костей, шрамов, затянувшихся ссадин… Но я всегда вставала. Потому что было понятно, предсказуемо, а почерк жизни я узнавала везде и выучила его рано. Законы жизни у таких, как я, несложные.
Только тут все оказалось каким-то нечитаемым… Как можно подставлять задницу этому мужчине, сходить с ума, когда он бьется в мое тело, как сумасшедший, что не видит иного выхода?! Мне же противно должно быть! Я не должна вообще ничего чувствовать, кроме желания перегрызть ему горло. А я только боюсь и позволяю ему все… Хотя раньше лучше бы сдохла, чем позволила творить с собой такое. Будто сейчас и не я это вовсе…
Зеркало тоже удивило – не ожидала, что на лице не отразится весь этот ужас, даже наоборот – глаза блестят, щеки горят, будто я и вправду занималась чем-то настолько великолепным, о чем и мечтать стыдно.
Отвернувшись, я направилась в душ. Не знаю, сколько простояла под горячей водой, когда почувствовала чужой пристальный взгляд. Даже не открыв еще глаз, я поняла – Рейн смотрит на меня. От этого понимания пробило ознобом.
– Вылезай… – приказал он глухо голосом, полным непонятных мне эмоций.
Не помню в своей жизни мужчину, которого бы вдруг так испугалась разозлить…
Я выключила воду и повиновалась. Забота с его стороны обескуражила. Я пришибленно замерла под полотенцем, которое он накинул мне на плечи, и съежилась под ним.