Беззвучная нота
Шрифт:
— О чем ты? — спрашивает Датч, его голос уже тих от темного предвкушения.
— На месте происшествия обнаружено тело.
Тревога становится тяжким грузом на моей груди. Зейн обменивается со мной обеспокоенными взглядами, прежде чем броситься вперед. Каденс и Датч с ревом спускаются по лестнице.
Слоан смотрит на меня с паникой.
Грейс, что это значит? Что…тело? Мы кого-то убили?
ГЛАВА 15
Зейн
Тело принадлежит бабушке
Что не имеет смысла, поскольку я лично позаботилась о том, чтобы пожилую женщину встретила ее семья. Она улыбнулась им. Они поблагодарили нас. И затем мы уехали.
Так как же она нашла дорогу обратно в дом престарелых, чтобы умереть на той самой кровати, из которой мы ее вывезли? Каденс первая отрывает взгляд от мобильного телефона.
Она начинает смеяться.
Слоан указывает на нее.
С ней все в порядке? У нее что-то сломалось в мозгу от шока?
Если здесь и есть кто-то с поврежденным мозгом, так это та, кто видит видения своей мертвой лучшей подруги.
Слоан хмурится, прищурившись.
Это не видения. Я реальна. У меня просто нет тела.
— Брамс, ты хочешь объяснить, что тут смешного? — требует Датч.
— Простите, ребята. Я просто…
Финн обеспокоенно хмурится. Зейн потирает затылок.
— Слушай, Кейди, я люблю хорошие шутки так же, как и все остальные, но это не похоже на шутку. — Она проводит рукой под глазами. Медленно ее смех стихает, и его сменяет пронзительная печаль. Датч включает режим защитного мужа.
— Детка, ты в порядке? — Улыбка Кейди омрачена слезами на глазах. — Помнишь… — Она делает паузу. — Помнишь, как моя мама «умерла» до того, как я пошла в Redwood Prep?
— Ты имеешь в виду, когда она инсценировала свою смерть? — уточняет Финн.
Каденс бросает на нас понимающий взгляд. Датч первым его получает. Он оборачивается.
— Ты это сделал?
— Нет, — Зейн поднимает обе руки. — Это был не я.
— Я все время находился в компьютерном зале.
— Но…не Сол, — выдыхаю я. Улыбка Каденс медленно меркнет.
— Сол должен был устроить пожар в комнате бабушки, — говорю я, переводя взгляд на новостную статью.
— Да, но огонь был устроен только для того, чтобы скрыть тот факт, что ее сумки и ценные вещи исчезли. Мы не хотели, чтобы копы сидели у нас на хвосте, пока мы уходим.
— Мне кажется, Сол неправильно понял.
Взгляд Каденс метается к Датчу.
— Или вышел из себя, — бормочет Зейн, проводя большим пальцем по губе.
— Это работает в любом случае. Новости классифицируют это как несчастный случай, — говорю я. Финн пристально смотрит на меня.
— Переменные имеют значение. Охранники, которым мы заплатили, не рассчитывали на то, что кто-то «умрет». Если у кого-то из них нечистая совесть…
— Главное, — перебивает Зейн, вставая передо мной, — чтобы мы получили от Славно то, что нам
Финн хмурится, его разочарование ощутимо.
— Вы с Солом не можете все время действовать инстинктивно. У нас есть план, и на то есть причина.
— Когда что-нибудь идет по плану? — Финн отводит взгляд. — Что сделано, то сделано. Беспокойство о переменных и вещах, которые мы не можем предвидеть, ничего не исправит. Этот камень уже катится под гору.
Датч ругается. Каденс прикусывает нижнюю губу.
Зейн берет меня за руку и тянет вперед.
— Куда ты идешь? Нам нужно позвонить Солу и разобраться во всем этом.
— Я иду спать, — мрачно отвечает Зейн. — Вы с Финном можете не спать и волноваться, а я собираюсь насладиться последними выходными перед завтрашней школой.
— Зейн, — шепчу я, сопротивляясь.
Он слишком силен, меня безуспешно тащат в его спальню.
Слоан порхает рядом с нами. Я высвобождаю руку в тот момент, когда Зейн отпускает меня, чтобы открыть дверь.
— Твои братья правы. Пропавший человек — это одно. Смерть от загадочного пожара привлекает к нам еще больше внимания, которое нам не нужно. А что, если нас поймают? А что, если вы, ребята, сядете в тюрьму из-за меня?
— Этого не произойдет.
— Почему нет?
— Потому что я так сказал.
Улыбка Слоан гаснет.
Я не уверена, то ли я его не люблю за его высокомерие, то ли восхищаюсь им за его оптимизм сейчас.
Зейн криво усмехается. Раздражение мгновенно наполняет мое тело. Наши личности не могли быть более полярными противоположностями.
У меня скоро будет грыжа, а он думает, что все это шутка.
— Расслабься. Даже если нас поймают, тебя это не коснется, — говорит Зейн.
— Не будь смешным.
— Я серьезно, Грейс.
— Если полиция узнает, я во всем признаюсь.
— Я тебе не позволю.
— Ты не сможешь меня остановить. И, кроме того, это моя миссия. Моя борьба.
Улыбка наконец гаснет.
Маска сдвигается.
Его глаза прожигают меня, посылая дрожь огня по моему позвоночнику.
— Чёрт, ты больше не одна в этой битве. Теперь это наша битва.
— Это не имеет к тебе никакого отношения.
— Если это касается тебя, то это имеет прямое отношение ко мне.
— Потому что я твоя собственность? — выплевываю я, снова начиная раздражаться.
— Ага.
— Ты невероятен. — Я вскидываю руки вверх. — Я собираюсь принять душ. И не волнуйся. К тому времени, как ты закончишь со своим, твоя собственность будет готова и голая для тебя.
— Грейс. — Я моргаю от шока. Это первый раз, когда я слышу, как он обращается ко мне по настоящему имени. Голос Зейна звучит резко, словно он вытягивает каждый слог из глубокой, темной бездны. — В гробу. Ты сказала мне: «Даже если будет больно, ты хочешь жить на свету. — Шок пронзает меня в грудь.