Би-Гинер

Афонская Анжела Михайловна

Веста попыталась связаться в группой Бориса, но её представители сильно отстали и потеряли след. Просьба о помощи к планете осталась без ответа, видимо, БиГиннер не до конца была уверена в чистоте целей группы, возглавляемой Борисом. И матка продолжила делиться образами как своей цивилизации, так и Содружества, надеясь, что убедит её в дружбе. Но путь к сотрудничеству был очень долгим, младенец ещё только взрослел.

* * *

Прошло около шести часов с того момента, как Борис спустился в каньон. Жижа тянулась за ногами, спёртый воздух затруднял дыхание, а вокруг не было видно ничего на вытянутую руку. Все устали, апатия

охватила каждого. Воду пили маленькими глотками из последней фляжки, передавая её друг другу. Сквозь черноту едва пробивался слабый свет. Хотелось уже просто стать и утонуть в этой грязи. "Надо сделать привал", — подумал Борис, но мысль о том, что потом придётся поднять себя и куда-то идти, была невыносима, и он продолжал идти на автомате.

Первой упала Фея. СтрельБа-рептилия положила её себе на спину и понесла дальше. Мира оступалась всё чаще, но вставала и едва передвигая ноги шла дальше.

— Как вы там, Борис? — заговорила рация голосом Льва. — Мы хотим сделать привал и пообедать, вам бы тоже отдохнуть. Вернётесь? Вас поднять?

Борис устало глянул вверх. Слабый свет пробивался сквозь мглу, апатия подавляла любые желания. Мысль о том, чтобы уйти, а затем снова вернуться в этот мрак, была невыносима. Сил не было даже на подъём.

— Нет, Лев. Мы тут отдохнём… Пообедаем… — выдавил в рацию Борис. — Привал. — скомандовал он остальным.

Мира облокотилась на выступ в склоне, Фея приподнялась на спине СтрельБы и стала шарить в рюкзаке; сам Борис бессильно опустился прямо на жижу, он и без того уже был весь в грязи. Усталость навалилась камнем, мыслей не было, он проваливался в сон. В полузабытьи ему казалось, что из мрака к нему потянулись щупальца, черные нити обвили и сжали его всего; они вошли через рот, уши, сквозь поры, проникли в мозг. Тело стало будто растворяться по частям, он не ощущал ног, рук, лёгких, сердца, а когда мозг стал распыляться на части, ужас охватил его сознание.

Чей-то гулкий стон растянулся во времени и подхватил его, а в сознании прозвучал голос:

— Борис, не бойся, это я, Быстров. Страх — наш главный инстинкт, он нами движет; сейчас мы все в страхе, и я — причина этого страха. Мне хотелось дать жизнь и сознание этой планете, помочь ей перескочить миллионы лет эволюции сознания и самосознания, поставить её разум в один ряд с нами. Но я ошибся. Всё должно идти свои чередом, получать опыт, формировать мораль, элементарно радоваться и грустить. Главное — преодолеть свой страх. На пути развития есть только страх — страх нового, страх перемен, и мы первые, кто сможет преодолеть этот страх. Нельзя бояться. Только так мы научим эту планету не бояться.

Голос умолк, стон затих, Борис уснул глубоко и спокойно.

Прошло около часа. Из динамика рации уже в десятый раз раздавалось пикание вызова и голос Льва:

— Приём! Боря! Мира! Кто-нибудь! Приём! Что у вас?

Борис приоткрыл глаза, и неспешно нащупал рацию на поясе.

— Да, принимаю.

— Фу-у-х! Борис, как вы?

Он осмотрелся. Мира и Фея лежали вместе, в объятиях огромного медведя, он их бережно держал на своем широком брюхе, а его огромная голова прислонилась к скале, наблюдая за происходящим. Конечно, это была СтрельБа со своими фокусами, но обогреть и защитить женщин было однозначно верной мыслью. Борис кивнул медведю и улыбнулся.

— Всё нормально, отдыхаем, — сказал он в рацию. — Как вы?

— Борис,

к вам рвётся Би. Она настаивает, чтобы её спустили, говорит, что сама бросится вниз, и мы её не сможем остановить. Что делать с этой чёртовой девчонкой?

— Да пусть спускается, сейчас я склонен ей доверять.

— Хорошо, ждите, мы её спустим, смотрите, чтобы она не свалилась вам на головы.

Борис слегка толкнул Миру, и когда та открыла глаза, сказал:

— К нам спускается Би, думаю, дальше она нас поведет, это же её планета.

Он улыбнулся. Страха больше не было, усталость отступала, и даже мгла вскоре казалась просто туманом.

Би спустилась через пятнадцать минут, улыбнулась, обняла Миру, затем Фею, коснулась плеча Бориса и потрепала косматую башку медведя. От её прикосновений все взбодрились, и готовы были идти дальше. СтрельБа снова стала собакой, и весело помахивая хвостом затрусила рядом с девочкой, которая уверенно пошла вперёд.

Через час пути стены раздались и показалась большая расщелина с озерцом посередине. Би подошла к нему, зачерпнула пригоршню воды и умылась. Её примеру последовали женщины, Борис вслед за ними тоже решил освежиться. Подойдя, он опустил руки в прохладную воду; мурашки пошли по коже, то ли от перепада температур, то ли от чего-то другого. Он плеснул водой в лицо. Протянул руки, чтобы зачерпнуть ещё, и ему захотелось полностью погрузиться в эту прохладу, смыть грязь, пот и все страхи, но прикосновение Би остановило его.

Вода покрылась дрожью волн, их отражения тускло заиграли на стенах, и из глубины донёсся стон. Борис всмотрелся в воду. Поверхность успокоилась и стала гладкой, а внизу начали проступать антропоморфные очертания. Сначала в них угадывалось только тело, а вскоре уже виднелись черты лица: строгое, волевое, скуластое, брови нависали на закрытые глаза, нос с едва заметной горбинкой, губы чуть припухлые. И тело, и и лицо были расслабленны. Он покоился в воде, нагой, мускулистый, полный жизни, но недвижимый, будто спал спокойным сном. От его губ и ноздрей отделились воздушные пузыри, и весело устремились к поверхности, а достигнув её, лопнули и по ущелью разнёсся стон, от которого все вздрогнули.

Сомнений не было — это академик Быстров. Рука Бориса протянулась к воде, но была перехвачена Би. Она молча посмотрела на него, и помотала головой. Они выпрямились в полный рост, к ним подошли остальные члены группы.

— Би, он нам нужен! — не отступал Борис. — Она дал разум твоей планете, но случилась катастрофа, и на наших планетах произошли изменения, которые привели к трагедиям. Фея потеряла ребёнка, мы не знаем, кем стали в новом пространстве-времени, и даже мы ли это сейчас. Только он может вернуть всё назад.

— А как же я? Что будет с планетой? Мы живы, мы существуем!

— Конечно, но ты, как и вся планета, перескочили миллионы лет развития, медленный, но полный самых разных свершений путь. Быть может, ты пропустила тот опыт, который привёл нас сюда.

— Опыт войн, убийств, гибели, разрушений? Веста показала мне. Может, он мне не нужен?

— Да, ты права, страшный опыт страданий. Но и созидания — городов, музыки, театров, картин, кораблей и открытий. Ты сейчас получила всё готовым, и может даже никогда сама не откроешь в себе то, что в тебе есть прекрасного. Так помоги же нам всем! Подумай, может твой путь будет особым, без тех страданий, которые вынесли наши миры.